литературе и языку у нее, видите ли, тяготение. Тяготение было к Витьке, который уже закончил школу и учился на первом курсе в этом занюханом «педе», потому что в стоящий вуз не надеялся поступить. А Тина так боялась, что он ускользнет от нее в другие ручки, что пошла бы учиться куда угодно, лишь бы рядом с Витькой, чтобы на глазах был.
Так что же можно сделать? Сегодня, сейчас? Она до сих пор дорога ему. Хотя, конечно, он не ожидал увидеть ее такую. Если бы он давно забыл ее и не вспоминал постоянно все эти годы, то, наверное, сейчас был бы вполне равнодушен и нисколько не мучался. Когда она вышла за Витьку замуж, он отрезал ее от себя. Думал, что отрезал, потому что очень хотел этого. Он хранил фотокарточку Тины в дальнем, всегда запертом ящике письменного стола и иногда доставал ее – маленькое цветное фото, где Тина улыбалась во весь рот, и пышные волосы кольцами вились вокруг круглого веселого личика.
Арнольд ворочался всю ночь, несколько раз вставал, бродил по большой роскошной квартире, курил в кухне и представлял… Тина могла бы жить здесь, с ним, они пили бы вечером чай в этой прекрасно обставленной уютной кухне, и как хорошо могло бы быть им вдвоем. Но не с этой Тиной, которую он видел несколько часов назад, а с той, которую он помнит и любит до сих пор. Если бы все прошедшие годы она прожила с ним, не изменилась бы так, он бы ей создал замечательную жизнь, от которой женщины не стареют долгие годы. Ей было бы доступно всё: прекрасный отдых, путешествия, самые современные методы омоложения – всё лучшее в этом мире было бы брошено к ее стройным ножкам. Она и знать не знала бы, что такое венозные узлы и морщины на лице. Он был бы с ней счастлив.
К утру Арнольд принял решение.
– Всё меняется. Я отправляюсь не на двадцать лет ВПЕРЕД, а на двадцать лет НАЗАД.
Сотрудники уставились на него, словно увидели перед собой безумца.
– А как же…
– Вы же так хотели посмотреть на…
– Почему? – задал трезвый и единственно правильный вопрос Первый заместитель.
Арнольд молчал, взвешивая заготовленные слова.
– Вы там что-то забыли? – опять спросил в полной тишине Первый заместитель и
в его тонком визгливом голосе звучало скрытое ехидство, словно он что-то подозревал, или догадывался.
Арнольд молча прошел в свой кабинет за стеклянной дверью, сел за стол и уткнулся в Проект. Он никогда не снисходил до ответов на никчемные вопросы, даже если они исходили от Первого. Прохиндей. Знает всё и обо всех. Слишком много себе позволяет. Не может смириться, что не он отправляется в «Путешествие». Конечно, вклад Первого велик, но Главный-то не он. Дорасти надо до Главного. Но, какая сейчас разница, что он там о себе думает? Главный решает – когда, куда и зачем. А эти все, включая Первого, пусть и способного, они кто? Пешки! Которые никогда не превратятся в ферзей, пока он, Арнольд (ха-ха – Нолик!) здесь Главный. А Тина? – тоже маленькая глупая пешка, сделавшая неверный ход и проигравшая свою партию. Он подскажет ей верный ход, он заставит ее. Но сначала необходимо обдумать все свои ходы…
Надо срочно пройти быстрый процесс омоложения, новый, еще никому не известный, который недавно изобрел Первый заместитель. Ведь не может он, Нолик, появиться ТАМ постаревший и с сединой на висках. Он должен стать таким, как прежде. Не для себя, для нее. Тогда всё у него получится. Должно получиться.
***
– Что ты так смотришь на меня? – поежился Арнольд. – Давно не видела?
Тина разглядывала его элегантный синий (всегда любил синий цвет) спортивный костюм, легкие туфли из светлой замши, черную сумку с блестящими молниями на длинном ремне через плечо.
– Откуда это?
– Из загранки папаша привез, – быстро ответил Арнольд. Он все продумал…
Если он попадет в то, прежнее время, может так случиться, что он опять ничего не будет знать о будущем, и значит – ничего о Тине, о ее печальном будущем. Ведь неизвестно, что произойдет с человеческим мозгом в результате временнОго перехода – еще ни один человек этого не знает. Как же он тогда ей поможет? И Арнольд исписал убористо два листа бумаги и положил листы в сумку. Шпаргалка, как в студенческие годы.
Он стоял перед Тиной и вдруг осознал, что
– Я давно тебя не видела, – задумчиво сказала Тина.
– Я уезжал с группой на практику. Я ненадолго приехал, родителей навестить.
– Ах, да… Я забыла… Ты знаешь, Нолик… я выхожу замуж…
– Когда? – спросил Арнольд.
Всё, всё повторялось. И число он знал,
Тина назвала это число.
– Пойдем, – сказал он. – Пойдем в парк, прогуляемся. Я должен тебе что-то сказать.
Он рассказал Тине ВСЁ. Нисколько не щадя ее самолюбия, рассказал, что с ней будет, и какая она будет. Яркими красками изобразил другую жизнь, которую она получит, если выйдет замуж не за Витьку, а за него, Арнольда.
– Нолик, – изумилась Тина, – как ты можешь об этом знать? Откуда?
Арнольд беспокойно оглянулся. Самое страшное могло бы произойти сейчас, если бы вдруг появился тот, сегодняшний и настоящий Арнольд. Хотя он должен находиться сейчас на практике, всё просчитано. Но всё равно было тревожно – вдруг произойдет какой-нибудь непредвиденный зигзаг в этой «игре» со ВРЕМЕНЕМ…
– И вообще… странный ты сегодня… Фантазии какие-то… Бредбери начитался? – Тина засмеялась.
– Знаю. Так будет. Ну поверь мне, поверь хотя бы раз! Ты погубишь себя, если выйдешь за Витьку! Не веришь?.. Да стань хоть на минуту серьезной! У тебя будет… у тебя будет сын даун!
Это был последний и самый веский аргумент, он держал его на самый крайний случай.
Тина вздрогнула и побледнела.
– Нет! – вскрикнула она. – Ты врешь, ты всё выдумываешь! Вот на какую гадость
ты оказался способен! – она с отвращением смотрела на него, сузив гневно потемневшие глаза.
– Тина!! Я тебя прошу, я умоляю…
Арнольд встал на колени, с мольбой глядя снизу ей в лицо.
В какую-то секунду на ее лице отразилось сомнение, словно она на мгновение поверила ему и представила всё, что он ей сказал. Но это мгновение прошло, и лицо стало злым и упрямым.
– Встань, Нолик, – сказала Тина насмешливо. – Брюки испачкаешь. Ты же чистюля.
Она повернулась и пошла по дорожке. Дорожка поворачивала к выходу из парка, и скоро ее высоко поднятая голова с пышной гривой падающих на плечи темнорыжих волос скрылась за зелеными кустами.
Арнольд поднялся с колен. Это было поражение. Полное и безнадежное. Он для нее – Нолик. Ноль. Как всегда!
Он всё просчитал. Но даже в голову не пришло, что Тина ему не поверит. Почему он решил, что она поверит, сразу и безоговорочно? Даже если он скажет, что явился из будущего, она расхохочется ему в лицо. Он совсем не задумался об этом, когда всё просчитывал. Неужели нет выхода… Он любит ее и будет любить всю жизнь. Но теперь он не согласен любить ее
Выходя из парка, Арнольд увидел знакомую высокую фигуру. Витька шел не спеша, насвистывал и держал в руке погасшую сигарету.
– О! Нолик! Привет, пропащий! Огонек есть? Спички кончились…
– Есть…
Арнольд поднес ему красивую золотую зажигалку, Витька удивленно покосился на нее… Арнольд посмотрел по сторонам: никого.
– Пошли в парк, поговорить надо…
– Пошли,– охотно согласился Витька. – Там шашлычная есть, выпить можно. Знаешь, где она?
– Да знаю, знаю… Идем!
* * *
Арнольд слышал гудение. Тело сильно тряхнуло. Гудение прекратилось. Он потер почему-то онемевшее лицо, снял с себя датчики и вышел из кабины. Все смотрели на него с немым ожиданием.
– Ну, что?.. Вы были ТАМ? – не выдержал Первый заместитель, впиваясь в него маленькими черными, горящими от нетерпения и жгучей зависти глазами.
– Был. – Кивнул Арнольд. – Но… я потом расскажу… мне надо кое-что проверить…
Он быстрыми шагами вышел из лаборатории. В голове мелькали, наплывая одна на другую, смутные картины: дорожка в парке, злые малахитовые глаза, ярко одетая женщина в зеленом, которая стремилась во что-то вмешаться… Срочно, срочно поехать домой…
Машина мчалась, презрев все дорожные правила. Вот, вот его дом. Он взбежал по лестнице – к черту лифт! Нажал на кнопку звонка. Она должна, она должна быть там, за дверью. «Тина!» – крикнул он. За дверью было тихо. Загудел поднимающийся лифт. Кто-то за его спиной вышел из кабины.
Арнольд обернулся. Красивая рыжеволосая женщина в зеленом ярком шелковом костюме улыбалась ему… Да-да, с этой женщиной он должен был прожить много лет. У нее такие же волосы, и глаза – как потемневшая листва в конце лета… Он вышел из лаборатории и в голове была такая путаница. Ведь он побывал в прошлом… Зачем он туда отправлялся? Зачем?
Женщина приблизилась и поцеловала его в щеку, овеяв ароматом знакомых духов… Это Тина? Или это
Но женщина ничего не говорила. Она открыла своим ключом дверь и вошла первой, не оглядываясь. Арнольд шагнул за ней в прихожую и увидел себя в большом настенном зеркале.
