Представители МВД и ФСБ прибыли через двадцать минут, и сразу же был введен в действие оперативный план «Блокада». На то, чтобы перекрыть только основные трассы, ушло почти пятнадцать минут. По тревоге подняли все ближайшие воинские части. Тяжелые «Уралы» и «ЗиЛы» блокировали второстепенные дороги и грунтовки. Автоматчики в бронежилетах стояли на обочинах, хмуро наблюдая за тем, как сотрудники ГАИ и ВАИ останавливают для досмотра сомнительные легковые машины и грузовики. В ходе операции «Блокада» удалось обнаружить и задержать крупный груз маковой соломки, которую везли в картонных коробках из-под импортного растворимого кофе. Были также арестованы четверо молодых людей, в «Ниссане» которых оказались два пистолета «ТТ» и помповое ружье. Не удалось только обнаружить машину с похищенными минами. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. К моменту введения в действие плана «Блокада» террористы находились на базе. Мебельный фургончик спокойно отдыхал во дворе, а смертоносный груз, перенесенный в одно из зданий комплекса, изучали Бегемот и Близнец, обсуждая между собой особенности конструкции мин и возможные способы их подключения и взвода.
У ограды дивизионных складов выстроились милицейские «уазики» и несколько черных «Волг». Пламя бушевало вовсю, и говорить приходилось очень громко, иначе голоса заглушал рев пожара. К этому часу стало ясно: военный городок спасти не удастся. Огонь уничтожил едва ли не три четверти всех строений. Площадь горения благодаря стараниям пожарных и — в большей степени — асфальтовой дороге, мешающей пламени перекинуться на соседние здания, теперь практически не расширялась. Безветрие пока спасало оружейные склады от огня, и все присутствующие молились о том, чтобы погода не изменилась.
К десяти на пульт дежурного по городу поступила информация о таинственном исчезновении машины «Скорой помощи» вместе с медицинской бригадой.
К половине одиннадцатого вечера оперативники ФСБ получили первые данные о погибших: не считая шести застреленных часовых, от огня погибло по меньшей мере тринадцать человек. Десять из этих тринадцати убиты взрывом и пламенем в первые же минуты возгорания. Кроме того, взломав дверь квартиры Успенского, сотрудники ФСБ обнаружили еще два трупа — начальника ГСМ капитана Полянского, убитого выстрелом в голову из оружия крупного калибра, и хозяина квартиры. На локте Успенского отчетливо просматривался след внутривенной инъекции.
Срочно прибывший из Москвы начальник подотдела оперативных разработок управления «Т» ФСБ полковник Рощенков стоял у ворот оружейного склада, беседуя с командиром части — плотным, если не сказать больше, барского вида мужиком лет сорока семи — и наблюдая за бушующим в полусотне метров пожарищем. Его заместитель майор Котов вместе с группой экспертов осматривал склад тактических боеприпасов.
Котов, деятельный, подвижный, оглядывался, взбирался на вышки часовых, спустился в хранилище, попробовал на вес несколько ящиков, засекая время, отнес один к лифту, поднял наверх, дотащил до двери. Хмыкнул:
— Та-ак, любопытно…
Он внимательно осмотрел мощные двери бункера, разбитые видеокамеры, перекушенный замок, вновь полез на вышки, затем приказал одному из оперативников:
— Приведи-ка помощника начальника караула. — И тут же продолжил: — Значит, так, картина ясная. Террористы въехали в часть на двух машинах. Вернее всего, на пожарной и «Скорой помощи». «Пожарку» поставили у ворот, «Скорую» подогнали к дверям склада.
Рощенков и командир части подошли поближе.
— Из чего вы делаете такой вывод, товарищ майор? — осведомился полковник.
— В пожарный «ЗиЛ» сложно погрузить пятнадцать ящиков, а «Скорой» не перекроешь ворота. Их должны были видеть. Необходимо опросить пожарников.
— Уже опрашивают, — ответил Рощенков. — Я отдал необходимые указания.
— Ага, отлично! — Котов держался так, словно это он был здесь начальником, а вовсе не полковник. — Дальше. Террористов примерно тринадцать человек, делились они на четыре группы. Двое потрошили Полянского. Вторая группа: координатор и его «горилла». Они не отважились бы оставлять такого человека без прикрытия. Дальше — снайпер. Ловкий, сухощавый, очень подвижный. Ну и основная группа. В ней не менее восьми человек. Один стоял у склада, охранял. Остальные таскали ящики. В их числе здоровый мужчина, настоящий гигант, необычайно развит физически. Еще двое, крепкие, плечистые, отлично подготовленные, в прекрасной форме. И четверо со средними показателями.
— Ну, а это-то откуда вы взяли, Александр Яковлевич? — скептически прищурился Рощенков.
— Все очень просто, Савелий Павлович, — быстро и серьезно ответил Котов, забираясь на вышку часового, покрутил головой. — Солдаты убиты выстрелами в голову. Стреляли вон от того леса, больше неоткуда. Видите, с трех остальных сторон либо какие-то помехи, либо слишком большое расстояние от надежного укрытия до цели. Значит, от леса. Тут больше шестисот метров. Максимальное расстояние для прямого выстрела по фигуре, стоящей в полный рост. С земли часовых почти не видно, а для такого выстрела нужен отличный обзор и удобная позиция. Поэтому стреляли, вернее всего, с деревьев. У сосен слишком высоко начинаются ветви. Тучный человек вряд ли сумеет забраться. А снайпер не просто забрался, он еще и стрелял. Дальше. После начала пожара террористы некоторое время выждали и только потом въехали в городок. Они знали, что первые машины если и не станут досматривать, то запомнят точно. К тому же им было необходимо, чтобы в городке собралось достаточное количество машин, тогда их остановка у склада не вызвала бы подозрений. Ищут гидрант, скажем, или еще что-нибудь в этом духе. Это минут пятнадцать. Пожар начался в двадцать десять, плюс-минус минута. Плюс пятнадцать. Уже двадцать пять. Въехать, добраться до склада, снять часовых, загнать машину, вскрыть замок — и какой! Тротилом рви, не взорвешь, — спуститься вниз — еще минут семь-десять. Будем считать семь. Итого тридцать две. Да пара минут на обратный путь. Тридцать четыре. А выехали они без двенадцати. Стало быть, остается четырнадцать минус погрузка. Каждая мина вместе с ящиком весит около полусотни килограммов. Пятнадцать мин. Погрузкой занималось семь человек. Кто-то ведь должен был остаться у дверей. У меня весь путь занял семь с половиной минут. Две ходки. Итого пятнадцать. И это учитывая, что меня слабым никак не назовешь. — Котов не хвастал. Он был превосходно подготовлен физически, и Рощенков это знал. — А террористы уложились в четырнадцать. Простое уравнение. Семь человек несут пятнадцать мин. Значит, один тащит две одновременно. Плюс перекушенный замок. Делайте вывод. Однако в каждой группе есть как более подготовленные, так и менее. Думаю, не ошибусь, если предположу, что существовала хотя бы одна пара, которая несла всего один ящик. Значит, тот, кто оставался у дверей, помог оттащить последний контейнер. Вот так. — Котов скатился с вышки, подошел к воротам. — Это отличная группа. Они разработали оптимальный план. Если бы я захотел ограбить этот склад, то, пожалуй, действовал бы точно так же.
Рощенков подумал, кивнул.
— А вы не допускаете, что четвертая группа могла быть более многочисленной? Скажем, не восемь, а девять человек. Или даже десять. Не пришлось бы таскать по два ящика.
— Девять возможно. Тогда последнюю мину относил этот девятый. Десять — вряд ли. Террористы не могли не учитывать того, что у дежурного по КПП может возникнуть желание заглянуть в кабину. Обычная пожарная бригада — пять-шесть человек. Все террористы должны были одеться подобающим образом, чтобы не вызвать и тени подозрения. Эти ребята рассчитали все. Абсолютно все. До последней мелочи. Включая направление и скорость распространения огня. Они не стали бы рисковать. Отсутствие формы пожарника у одного из них поставило бы под сомнение благополучный исход всей операции.
— Возможно, террористов видел помощник начальника караула, — раздумчиво предположил Рощенков. — В бункере установлены две видеокамеры.
— Обе разбиты. Но я уже распорядился найти помощника начальника караула.
— Однако, судя по тому, что террористы не поленились их разбить, в момент нападения они работали, — произнес полковник. — Что-нибудь еще?
— Мы сняли показания с дежурного по КПП. Он видел террористов, но информация, прямо скажем, очень скудная. Посмотрим, что даст опрос пожарных расчетов. Все-таки машины проезжали мимо, кто-то должен был заметить террористов. Двое ребят отправились в город. Там исчезла машина «Скорой помощи». Вместе с бригадой. По адресу, зарегистрированному диспетчером подстанции, принявшей вызов, больных нет. Врачей никто не вызывал. Думаю, скоро мы будем иметь на руках еще три трупа.
— Конечно, похищение машины — дело рук террористов. Должны же они были разжиться транспортом. — Рощенков прикинул что-то, кивнул. — Отправьте-ка туда еще одного человека, пусть опросит жильцов дома. Может быть, кто-нибудь что-нибудь и видел.
— Не стоит, Савелий Павлович, — покачал головой Котов. — Я дал задание своим людям. Они подключат местное УВД. У нас и так народу не хватает.
— Хорошо. Еще есть соображения относительно состава группы?
— Мне кажется, среди террористов несколько профессиональных военных.
Рощенков переварил сказанное, пробормотал не без мрачности:
— Ну, это понятно. Слишком уж четко все организовано для дилетантов.
— Вот именно, — подтвердил Котов. — Группа «свежая». Если бы они работали раньше, мы бы знали. Прекрасно организованная, с железной дисциплиной. Вероятно, локализованная, судя по тому, что у нас нет на них никаких сведений. Опыт показывает: если в группе больше трех человек, неизбежна утечка информации. А тут ничего. Как в танке.
— Каковы ваши соображения относительно причин возникновения пожара? — поинтересовался Рощенков.
— Взрыв — дело рук террористов, тут и думать нечего.
О каких бы то ни было совпадениях говорить, конечно же, не приходится.
Рощенков кивнул удовлетворенно.
— Я тоже так думаю. Но тогда возникает вопрос: каким образом им удалось пронести взрывчатку на территорию военного городка? Составы, по утверждению командира части, досматриваются очень тщательно. Офицеры подтверждают. Этот не был исключением. Досмотровые и караульные службы постоянно инструктировались на предмет возможных диверсий и несчастных случаев.
Котов подумал несколько секунд, затем огляделся.
— Трое из четверых часовых убиты из стрелкового оружия калибра 7,62 миллиметра. Ранения же на трупе последнего часового и обоих вохровцев указывают на использование террористами патронов «парабеллум» калибра 9 миллиметров. Склад ГСМ и оружейные склады находятся как раз на одной линии. Вернее всего, снайпер использовал винтовку Драгунова.
— А калибр снайперского патрона для винтовки Драгунова соответствует калибру бронебойно-зажигательного патрона образца 1908–1930 годов, — закончил Рощенков. — Согласен с вашим мнением, майор. М-да… Группа очень серьезная. Чрезвычайно. Возможно, это одна из самых серьезных террористических групп за последние годы.
На главной дорожке появился помощник начальника караула — бледный, перемазанный сажей лейтенант с грязноватой повязкой на рукаве. За его спиной молча топал котовский оперативник. Командир части шагнул было к подчиненному, однако Котов остановил его взмахом руки.
Лейтенант подошел к Рощенкову, козырнул:
— Здравия желаю. Лейтенант Песков.
— Полковник Рощенков, Федеральная служба безопасности, — представился тот. — Здравствуйте, лейтенант. У нас к вам один вопрос.
— Слушаю, товарищ полковник.
— На складе тактических боеприпасов установлены видеокамеры?
— Так точно, — подтвердил лейтенант.
— В таком случае вы должны были видеть преступников, входящих в хранилище?
— Никак нет, товарищ полковник. Взрывами повредило электролинии. Произошло замыкание.
— Разве склад тактических боеприпасов не на автономном питании? — удивился Рощенков.
— Так точно, на автономном, — подтвердил лейтенант, оглянулся на командира части и добавил, не скрывая раздражения: — Вот бы еще и караульное помещение подключить к собственному генератору, я бы сейчас вам про террористов все рассказал. И сколько, и как выглядят.
— Ясно. Свободны, лейтенант.
— Есть, — козырнул тот.
