казалось, потерял к Аше всякий интерес. И она была этому только рада, испытывая лишь одно желание – спрятаться куда-нибудь, чтобы не привлекать внимания. Темный эльф мерил шагами комнату. Йенна обеспокоенно за ним наблюдала. Тассельхоф, время от времени вздрагивая во сне, преспокойно похрапывал. Наконец Даламар принял решение.
– Я соберу Конклав… сегодня же. Мы должны как можно быстрее добраться до Вайрета… Мне все это не нравится, – мрачно добавил он. – Невыносимая жара, сушь… прочие необъяснимые вещи. Вполне вероятно, что все это неспроста.
– А что будем делать с девчонкой и кендером? Берем с собой?
– Нет. Все, что могла, она уже рассказала. Если Конклаву станет известно, что по Ансалону разгуливает дочь Рейстлина, возможны осложнения в отношениях между магами. Тогда мы ничего не успеем сделать. Самое лучшее – держать ее пока здесь… вместе с кендером. Он друг Карамона Маджере и наверняка проболтался бы о девчонке. Даламар и Йенна направились к двери.
– Подождите! – крикнула Аша и спрыгнула с дивана. – Вы не можете так поступить! Я не хочу здесь оставаться… Я буду кричать! Обернувшись, Йенна бросила в Ашу горстку песка. Девушка зажмурилась, потрясла головой, стала протирать глаза.
– Говорю вам, я не останусь…
– Надо же – на нее не подействовал мой заговор. Интересно, сама она способна сопротивляться или на ней предохраняющие чары?
– Что бы это ни было, нам нужно торопиться, – произнес Даламар и щелкнул пальцами. Аша, покачнувшись, рухнула на диван; глаза закрылись, и она тотчас погрузилась в сон. Даламар открыл дверь, и чародеи очутились на винтовой лестнице. Узкие каменные ступени вели вверх, в лабораторию Башни – помещение, куда войти не имел права даже Хранитель. Спускаясь по этим ступеням, можно было попасть в комнаты, которые служили местом занятий и обитания учеников Даламара.
А еще ниже находился Чертог Созерцания… Серебряным ключом хозяин Башни закрыл дверь своих апартаментов.
– Кендера это не остановит, – заметила Йенна, – а сонный заговор перестанет действовать еще до нашего возвращения.
– Согласен, – на замок надежды мало. Но можно вполне положиться на кое-что другое. Даламар произнес несколько слов на каком-то паучьем языке; его голос напоминал хруст льда, ломающегося под ногами. В ответ на слова мага в темноте Башни возникли два белых бесплотных глаза. Призрак приблизился к Даламару:
– Что хочет мой господин?
– Стереги эту комнату: никого не впускай и никого не выпускай. Если те двое попытаются улизнуть, плохого им не делай, но уйти не позволяй…
– Непростая задача, – проговорил призрак, – но я повинуюсь, господин.
Даламар стал произносить слова заклинания, благодаря которому они могли попасть в Башню Вайрета. Йенна чуть замешкалась, думая о том, справится ли призрак с заданием.
– Ну, где ты там? – прерывая заклинание, раздраженно проговорил маг.
– Дорога каждая минута.
– А вдруг она все же говорит правду? – вкрадчиво сказала Йенна – Тогда и призрак не сможет ее удержать.
– Ее магической силы не хватило даже на то, чтобы украсть гнилые фрукты,
– сердито парировал Даламар. – Либо она хитрющая бестия, либо – несусветная дуреха.
– Но для чего ей нужно разыгрывать из себя чародейку? Она же понимает – так или иначе мы ее раскусим.
– Однако пока мы ее не раскусили, согласись?.. Эрды умны, умудрены и искусны в магии. Кто знает, что они замышляют. Может, она послана шпионить…
Немного погодя я ею основательно займусь и все в конце концов выясню. Но думаю, девчонка запирается и сильна в магии не более кендера. Хотя, если ты сомневаешься в моей проницательности…
– Нет, любовь моя, не сомневаюсь, – становясь рядом с Даламаром, проговорила Йенна. В ожидании поцелуя она откинула голову назад. Но кое-что в тебе сомнения все же вызывает. Маг рассеянно поцеловал ее в губы.
– Я всегда остаюсь верным тебе, дорогая… по-своему.
– В том-то и дело, что «по-своему», – грустно вздохнув, отозвалась Йенна.
Перекрестив руки, они одновременно произнесли заклятие, и темнота поглотила их.
А зачарованные Тас и Аша продолжали спать. Девушке снились сны, окрашенные в багровые тона. Ей было страшно, но вырваться из объятий колдовских чар она не могла. Что касается кендера, то даже во сне его руки находили себе занятие – они неутомимо блуждали по столу. И не удивительно, что понравившаяся Тасу серебряная вилка вновь оказалась у него в кармане.
– А я боялся, что потерял ее, – пробормотал он сквозь сон.
13. Осада Каламана
Наступило раннее утро. Каламан, суетливый портовый город, расположенный к востоку от Палантаса, еще спал. Хотя размерами он уступал Палантасу и не был столь монументальным, каламанцы утверждали, что практичностью их город намного превосходил чопорного, кичащегося своим аристократизмом соседа. Если Палантас считался городом знати, рыцарей и магов, то в Каламане преобладал торговый и ремесленный люд, так называемый средний класс, набравший силу и прочно вставший на ноги после окончания Войн Копья. Городом управлял Совет Гильдий, из членов которого избирался губернатор. Любой житель Каламана – будь то человек или эльф, гном или гном-механик, – житель, имевший свое дело, – принадлежал, к какой- нибудь гильдии: серебряников, оружейников, содержателей гостиниц, пивоваров, портных, обувщиков, ювелиров… Существовала даже такая, единственная на Ансалоне, – Гильдия розыскников, которая состояла под началом кендера. Растяпа-горожанин, потерявший какую-либо вещь, первым делом обращался за помощью именно в эту гильдию. Город располагал своим ополчением-милицией, формировавшимся из числа каламанцев и наемников из окружных мест. Отряды милиции возглавляли воины-ветераны. Наемники не были просто авантюристами, сорвиголовами, которые сегодня ради развлечения иди за галлон вина берутся помочь вам отбиться от гоблинов, а назавтра (за то же вознаграждение) уже сражаются на стороне гоблинов. Каждый, помимо жалованья, обеспечивался жилищем.
Наемники имели также и собственную гильдию, обладали правом голоса на выборах.
Таким образом, они превращались в полноправных горожан, напрямую заинтересованных в защите Каламана. Но при всех своих достоинствах – хорошей выучке, щепетильном отношении к службе, готовности выполнить свой долг – отряды милиции не представляли собой сколь-нибудь серьезной силы, способной противостоять регулярной армии. Под лучами солнца, выглянувшего из-за горизонта, восточная стена отливала алым. Восход восторженно приветствовали петухи, но город еще спал. Караул гавани ожидал скорую смену, предвкушая желанный отдых.
– Вижу корабль, – произнес один из стражей. Чье прибытие предполагалось к этому часу? Напарник сверился с журналом прихода-ухода судов.
– Не исключено, что это «Леди Джейн» их Устричного. Была договоренность – судно становится под погрузку зерном… Оно дошло слишком быстро – ранее полудня его не ждали.
– Должно быть, попутный ветер, – предположил первый и оглянулся, в надежде увидеть наконец долгожданную смену. Затем он посмотрел на море и удивился, обнаружив на горизонте второй парус, – Странно, – приговорил он. Еще один… И еще… Клянусь Хиддукелем, это целый флот! Дай-ка мне подзорную трубу! Напарник исполнил просьбу и в свою очередь сам прильнул к глазку.
– Четыре, пять, шесть… взволнованно считал караульный. – Четыре корабли, носовая часть в виде дракона… Никогда прежде таких не видел. Под каким они флагом?
