– Могу, ответил Рейстлин. -Мое физическое тело еще живо. Я могу вернуться. Другое дело, хочу ли я этого? Единственную радость в том мире мне доставляла магия, а если я вернусь… Ты дума-ешь, боги позволят мне сохранить мою силу?
– А как же Палин? – настаивал Тас. – Если он останется здесь, он умрет!
– Да, – вздохнул Рейстлин. – Как же Палин? – Великий маг горько усмехнулся и бросил неприязненный взгляд на серое небо. Итак, я возвращаюсь. Ты этого добивалась? Возвращаюсь слабым и беззащитным! Вот, значит, какова твоя месть, Владычица! Тассельхоф ничего не понял. Жалобно всхли-пывая, он подошел к Палину и склонился над ним. Губы Палина посинели, его кожа была хо-лодна, а по лицу начала разливаться смертельная бледность.
– Рейстлин! – в ужасе закричал Тас. – Решай скорей! Рейстлин наклонился над Палином и положил ладонь на его шею:
– Да, дело зашло далеко. – С внезапной решимостью он осторожно приподнял Палина за плечи. – Берись, кендер, понесли!
– Меня зовут Тассельхоф. Как ты не можешь запомнить! – Тас бросился помогать, но вдруг запнулся обо что-то и упал. – А как же посох? – спросил он.
Рейстлин посмотрел на магический посох. Его тонкие пальцы нервно подергивались.
Оставив Палина, он стремительно поднялся, приблизился к посоху и протянул к нему дрожащую руку.
– С другой стороны… Должен же быть какой-то еще выход… нервно бормотал он. Наконец Рейстлин отдернул руку и обернулся к Тассельхофу.
– Ты понесешь посох, а я позабочусь о Палине, – тихо сказал он. Поспеши!
Мы должны успеть!
– Я? – Тас задохнулся от восторга. Я? Я понесу… волшебный посох?!
– Прекращай свои восторги, делай, что тебе сказано! – приказал Рейстлин.
Тас протянул руку и поднял знаменитый посох. Он мечтал дотронуться до него с того самого мо-мента, когда впервые увидел Рейстлина с этим посохом в зале «Последнего Приюта». И вот его мечты сбылись.
– Я готов! – заявил кендер, то и дело бросая горделивые взгляды на посох в своей руке. Рейстлин был недостаточно силен, чтобы поднять Палина, поэтому ему пришлось ухватить того за плечи и волочить к Вратам по земле. Драконьи головы сверкали. И были довольно красивы на свой ужасный лад. Кендер не мог не отметить это. Рейстлин остановился, тяжело дыша. Впервые за это время Тас услышал его кашель.
– Кендер, – раздался прерываемый кашлем голос. – Подними посох! Подними повыше, так, чтобы Владычица могла его увидеть. Преисполненный восторгом до кончиков своих зеленых ботинок, Тас сделал, что было ведено. Он поднял посох так высоко, как только мог. Драконьи головы предупреждающе закричали, но Врата оставались открытыми. Тас, крепко сжимая в руке посох, вошел во Врата. Это был момент величайшего торжества кенде-ра. Ради таких минут стоило жить. Волоча Палина, Рейстлин последовал за ним. Головы угрожающе кричали, но не пытались их остановить. Холодная грязная темнота лаборатории сомкнулась вокруг них.
Рейстлин аккуратно положил Палина на пол. Потом бывший великий маг выпрямился и сделал шаг обратно, в сторону Врат.
– Я возвращаюсь в Бездну! – отчаянно закричал он. Позволь мне вернуться!
Делай со мной что хочешь, Такхизис, только не оставляй меня здесь, лишившегося силы! Вспыхнул ослепительный свет, на который больно было смотреть. Тасу очень хотелось зажмурить-ся, глаза его саднили и слезились, но он не закрывал их, боясь пропустить что-нибудь интересное. И кен-дер продолжал таращиться изо всех сил и даже для надежности придерживал веки пальцами. Кашляя, Рейстлин сделал еще шаг к Вратам. Свет стал еще ярче. Глаза Таса закрылись сами собой.
Последнее, что он успел увидеть, – Рейстлин поднял руку, как будто отражая удар… Потом прозвучало какое-то ругательство. Тас услышал постепенно затихающий звук и сквозь веки ощутил исчезновение слепящего света. Тас рискнул открыть глаза. На Вратах снова висел занавес. Из-под него пробивался слабый рассеянный свет. Вся остальная лаборатория была погружена в темноту. Рейстлин стоял перед занавесом, уставившись на него. Затем резко повернулся и исчез в темноте. Тас услышал удаляющиеся шаги. Мрак, окутывающий лабораторию, не был обычной темнотой. Он был вовсе не такой, какой бывает темнота в спальне, когда, мягкая и уютная, она приглашает уснуть и навевает приятные сны. Здесь была темнота совсем другого рода: холодная, зат-хлая, шепчущая тьма, от которой хотелось поскорей убраться подальше.
– Рейстлин! Где ты? – позвал Тас. Он вовсе не испугался, совсем нет, но просто подумал, что немного света здесь не помешало бы и было бы совсем не плохо воспользоваться посохом. Тас знал магическое слово, он был совершенно уверен, что знает его, и когда он уже совсем было собрался произнести это слово, из темноты раздался голос Рейстлина. Голос был, как и мрак вокруг, – холодным и глухим:
– Я около выхода. Оставайся около Палина. Дашь мне знать, если он пошевелится или заговорит. И положи посох! Тас переполз поближе к Палину. Он услышал шорох, а потом зажегся свет, мягкий и уютный. Подошел Рейстлин со свечой в металлическом под-свечнике, сделанном в форме птичьей лапы. Он поставил подсвечник на пол рядом с кендером.
– Кажется, ему лучше, – проговорил Тас, дотронувшись до лба Палина. – По крайней мере, теперь он теплее, чем был раньше. Но он все еще не пришел в себя.
– Проклятие все еще студит его кровь, но теперь его можно вылечить.
– Рейстлин строго взглянул на Таса. – Я велел тебе положить посох!
– Но я ведь положил! – запротестовал Тас. К полному своему изумлению он обнаружил, что продолжает сжимать посох в руке. – Ого! Это неспроста! Я думаю, он меня полюбил. Может быть, мне удастся зажечь на нем огонек?.. Ну всего один разок… Что за слово ты говоришь для этого? Шилак? Шилей? Шилейлак?
Сморщившись от досады, Рейстлин взялся за посох и потянул к себе, пытаясь заставить кендера разжать пальцы.
– Рейстлин! Разреши мне, всего только один раз… Ну пожалуйста! Извини, что взял тогда твои магические очки. Если я их когда-нибудь найду, я сразу же тебе их отдам! Как странно! Кажется, мои пальцы окостенели… Рейстлин высвободил посох, отнес его в дальний угол лаборатории и прислонил к стене.
Казалось, маг столь же неохотно расставался с ним, как и кендер мгновением ранее. Рейстлин не спешил отвести руку от дерева, а губы его двигались, сплетая магические слова. Но ничего не произошло. Рейстлин убрал руку и отвернулся. Он подошел к огромному каменному столу, зажег еще одну свечу и обернулся к Палину.
– Тас? – слабым голосом пробормотал Палин.
– Да! Я здесь! – Тас мгновенно забыл про посох и повернулся к нему. – Как ты себя чувствуешь?
– Плечо горит… И холодно… очень холодно… отвечал Палин, лязгая зубами. Что… Что слу-чилось?
– Я, в общем, и сам не очень понял, – начал Тас. – Я поздоровался с Китиарой и собирался пожать ей руку, как вдруг вижу: она достает меч и собирается тебя заколоть, а тут еще Рейстлин ка-ак налетит на меня, ну я и отключился…
– Что? – Палин непонимающе уставился на Таса, но потом память вернулась к нему. Он приподнялся и попытался сесть. Врата! Владычица Тьмы! Нам надо возвращаться…
– Мы вернулись, – успокоил его Тас, стараясь снова уложить его. Мы сейчас в лаборатории. Рейстлин тоже здесь.
– Дядя? – Палин нашел взглядом Рейстлина. На золотистой коже лица мага, обрамленного длинными седыми волосами, играли блики от свечи. Ты решил вернуться!
– Он прошел сквозь Врата, чтобы спасти те-бя, – пояснил Тас.
– Спасибо, дядя! – бледное лицо Палина осветила улыбка. Большое спасибо!
