видели происходящее в городе, то не могли разглядеть то, что двигалось между ними, — по склону горы медленно ехал автомобиль. Словно диковинное насекомое, петлял он по пологому склону, поднимаясь к вершине. Сидящие в автомобиле смотрели по сторонам и видели нескончаемую череду каштанов и альпийских берез, аллепских сосен и ясеня. В некоторых местах деревья сменялись кустарником, а пару раз мимо машины проплывали поляны, покрытые скудной травой. В просветах между деревьями проглядывало небо, но солнце, скрытое облаками, не бросало в эти просветы лучи, и на дороге отсутствовала игра света и тени.
Сидящий за рулем комиссар напряженно всматривался в прячущиеся за деревьями тени. Они поднимались по склону Кальва-Монтанья уже больше пяти минут, и скоро должна была показаться площадка смотровой станции. Там они смогут поесть и найти аптечку для Аз Гохара, кроме того, на станции должны быть бинокли и небольшой телескоп, через которые можно осмотреть город, если только… Гольди нахмурился. Если только они с Аз Гохаром не ошибаются и не права Джей Адамс.
Десять минут назад, когда они подъехали к восточному подножию Кальва-Монтанья, оставив позади заросли дикого винограда, комиссар свернул на дорогу, соединяющую Террено со склоном горы, и принялся подниматься по ней, однако не успели они проехать и двухсот метров к подножию, как обнаружили препятствие: поперек дороги лежал ствол каштана, и комиссару не оставалось ничего другого, как остановиться… Когда «ланча» замерла в пяти метрах от дерева, они какое-то время с напряжением смотрели по сторонам, (Гольди даже подумал, что каждый из них ждет, что вот сейчас из-за кустов появятся ухмыляющиеся твари, которых не останавливают пули, и его бронированная машина вряд ли спасет их, потому что на узкой дороге он не сможет развернуться или уйти задним ходом), однако после небольшой паузы заговорил Аз Гохар, и его слова подействовали на всех успокаивающе — он сказал, что, скорее всего, это действительно дело рук гулов, но вряд ли сейчас они находятся где-то поблизости, потому что в этом нет смысла — дорога эта тупиковая и не выходит из долины, а дерево было свалено ими, очевидно, еще утром — для того чтобы по ней не могли подняться туристы… После слов Аз Гохара демонолог спросил, что они будут делать теперь: попытаются идти дальше пешком или вернутся назад — ведь, для того чтобы поговорить, можно найти укромное место в лесу? Старик перевел взгляд на Гольди, словно спрашивая его, и тот заявил, что, если Аз Гохар прав и здесь действительно нет гулов, они могут двигаться дальше — и даже не пешком, а на машине, — и предложил оттащить дерево тросом. Его предложение вызвало спор, в котором приняла участие Джей, поддержавшая демонолога в том, что лучше уехать отсюда, но так как за две минуты ничего не случилось, они решили последовать совету комиссара.
Гольди и демонолог выбрались из машины, комиссар достал из багажника трос, и они двинулись к дереву. Они быстро обнаружили, что ствол каштана был перепилен пилой. Судя по подсохшим опилкам, произошло это часа три — три с половиной назад, из чего следовало, что Аз Гохар прав: дерево спилили для того, чтобы утром на смотровую площадку не могли подняться туристы и в момент гибели горожан не остались в живых. Упавший ствол был довольно большим — около двадцати метров в длину, — но комиссар был уверен, что его «ланча» справится с ним. Когда они прикрепили конец троса к машине, а другой обмотали вокруг верхушки каштана, оба вернулись в машину, комиссар завел двигатель и, двигаясь задним ходом, стащил дерево на обочину. Отцепив трос, Гольди вернул его в багажник машины, и «ланча» двинулась к смотровой станции. Они проехали метров сорок и неожиданно Джей Адамс сказала, что, возможно, один из гулов все-таки остался на Кальва-Монтанья, чтобы с высоты наблюдать за долиной и сообщать оставшимся внизу о происходящем в Террено. Гольди нахмурился, но, прежде чем успел что-то ответить, Аз Гохар сказал, что это маловероятно, так как пока гулов не так уж и много, и Вассах вряд ли решит оставить одного из них на горе, когда внизу каждый гул на счету.
И все-таки комиссара не оставляло сомнение: глядя на обступающие дорогу деревья, он почти физически ощущал за каждым из них безжизненное лицо гула с пустыми глазами и ухмылкой покойника, словно нарисованной куском угля, выхваченным из преисподней, — ни на секунду не мог он забыть гримасу дьявольской радости на лице твари, выскользнувшей из-за рефрижераторов.
Две минуты спустя, поднявшись на двадцать метров по склону, они оказались на высоте семидесяти метров над долиной, проехали сотню метров параллельно подножию и остановились перед спуском, ведущим к огромному валуну, у основания которого белело пятно смотровой станции.
Заглушив двигатель, Гольди вытащил пистолет и обернулся назад:
— Нужно узнать, что происходит на станции. Я выйду из машины, спущусь под деревьями и осмотрю ее, если гулы действительно там, я это замечу.
Когда он замолчал, демонолог нахмурился:
— Почему вы, комиссар? Осмотреть станцию может любой из нас — например, я.
— Не глупите, синьор Белов, — сморщился Гольди. — Вы никогда не были на станции, я же знаю ее как свои пять пальцев и знаком со всеми местами, где можно спрятаться. Я просто пройду под деревьями и осмотрю станцию с расстояния. Следы гулов я сразу замечу.
— Это не так легко… — попытался возразить Аз Гохар, но Гольди перебил его: — Я иду вниз!
Щелкнув замком двери, он открыл ее, но, прежде чем вылезать из машины, нажал кнопку, блокирующую заднюю дверь:
— Пусть синьор Белов сядет за руль. Закройте двери и ждите меня внутри. Если услышите или увидите что-нибудь подозрительное, заводите машину и уезжайте отсюда. Обо мне можете не беспокоиться — я уйду через лес.
Аз Гохар снова хотел что-то сказать, но Гольди уже толкнул дверь и выбрался на дорогу. Через секунду он нырнул в заросли орешника, росшие ниже по склону. Когда зеленая стена сомкнулась за его спиной, Андрей выбрался из машины и пересел за руль «ланчи».
Полминуты спустя, пройдя сквозь густую чащу орешника, комиссар оказался на неширокой поляне перед группой сосен, примостившихся возле спуска в овраг, за которым открывался прямой вид на смотровую площадку. Спустившись по каменистому склону к деревьям, он остановился и на мгновение замер, прислушиваясь к окрестностям: легкий ветер шуршал листьями и высокой травой, где-то выше по склону раздавалось пение птиц, в траве трещали кузнечики, со стороны города, лежащего на дне долины, не раздавалось ни звука… Комиссар повернул голову, но не услышал ничего подозрительного со стороны оврага. Тогда он устроился между стволами двух сосен и принялся изучать раскинувшуюся в семидесяти метрах от него станцию.
Своей формой она напоминала перевернутую в зеркальном отражении букву «L»: ножкой ее служила асфальтированная площадка, рассчитанная на дюжину автомобилей, — к площадке примыкала дорога, идущая над оврагом, — основанием же являлся бетонированный пятачок с домиком для смотрителя — в последнем располагались бар и хранилище инвентаря. С восточной стороны к домику примыкал навес с дюжиной столиков, сидя за которыми можно было пить кофе и любоваться панорамой долины. Сам пятачок был огорожен полутораметровым парапетом, установленным для безопасности — за ним каменистый склон обрывался под углом в шестьдесят градусов, — между площадкой и соснами, на которых устроился Гольди, находился овраг, с северной стороны над площадкой нависала пятнадцатиметровая скала. Таким образом незаметно к площадке можно было подобраться только с одной стороны — западной, — где склон горы, поросший можжевельником, уходил круто вверх… С минуту комиссар смотрел на темные заросли, но не заметил, чтобы хоть одна ветка в них шелохнулась. Тогда он перевел взгляд на площадку. Стоянка для автомобилей была сейчас абсолютно пуста — так же, как и площадка для наблюдения, — комиссар четко видел пустые столы, никакого движения за стойкой бара не наблюдалось. Какое-то время он пытался увидеть смотрителя, но никого не увидел. Впрочем, гораздо большее подозрение у него вызвало бы его присутствие — после того, что произошло в городе, было бы странно, если бы смотритель спокойно сидел под навесом и пил кофе, глядя в долину.
С минуту комиссар думал. На его взгляд, если бы гулы решили спрятаться на станции, сделать это они могли только в двух местах: в доме смотрителя либо на западном склоне горы. Однако, чем дольше он наблюдал, тем больше в нем крепла уверенность, что Джей ошибается — вряд ли Вассах посадил одного из слуг на площадку, потому что в этом нет смысла: отсюда нельзя связаться с Миланом либо как-то по-другому помешать гулам, поваленного же дерева было достаточно, чтобы до обеда сюда никто не поднялся и не остался в живых.
Еще с полминуты он наблюдал за площадкой, но никого не заметил. Тогда он спустился с сосны и повернулся к орешнику, собираясь подняться к машине, однако в это мгновение заметил недалеко от себя россыпь базальта. Секунду он колебался, затем поднял один из камней и взвесил в руке, прикидывая, добросит ли он его до площадки? До станции было семьдесят метров, но располагалась она метров на пятнадцать ниже деревьев, поэтому реальная дальность броска сокращалась.
Спустившись по склону, он оказался у края оврага, размахнулся и швырнул камень к площадке. Взлетев высоко в воздух, камень по крутой дуге пошел вверх, через секунду достиг высшей точки полета и направился вниз. Следя за ним, Гольди решил, что цели тот не достигнет — слишком круто он падал, — но вскоре понял, что его первоначальные расчеты верны: через секунду камень упал на площадку и, подпрыгивая, помчался к скале. Через мгновение до него долетел звук удара, когда камень врезался в дом. Какое-то время комиссар ждал, но ничего не увидел.
Тогда он развернулся и принялся взбираться к орешнику — теперь у него появилась уверенность в том, что на станции никого нет: если бы настоящий смотритель находился в доме, то после удара он вышел бы посмотреть, что вызвало шум, гулы же не могли находиться на станции по причине, указанной Аз Гохаром…
Через короткое время Гольди выбрался на дорогу и направился к «ланче».
Когда он оказался возле машины, Андрей освободил водительское сидение, пересев к Аз Гохару, комиссар опустился за руль и сказал:
— Похоже, на станции никого нет.
— Вы в этом уверены? — нахмурился старик.
— Смотрителя там нет точно — обычно он приезжает сюда на машине, но сейчас парковочная площадка пуста. Что же касается гулов… — Комиссар двинул плечами: — Единственное, ради чего они могли здесь находиться, — наблюдение за городом сверху, но на площадке я никого не увидел. Если же предположить, что они спрятались возле станции, чтобы подкараулить какого-нибудь выжившего горожанина, то в этом тем более нету смысла — никто не сможет помешать им отсюда.
Немного подумав, Аз Гохар согласно кивнул, комиссар же повернул ключ зажигания, и «ланча» тронулась с места.
Минуту спустя, проехав по западному склону оврага, машина въехала на стоянку смотровой станции. Развернув «ланчу» капотом к дороге, Гольди заглушил двигатель и, обернувшись, оглядел лица сидящих: Джей Адамс, примостившаяся на переднем сидении, с беспокойством озиралась по сторонам, то же делали Аз Гохар и Андрей, замершая между мужчинами Паола в окно не смотрела — на лице ее было написано такое выражение, какое Гольди видел однажды у человека, пережившего железнодорожную катастрофу под Бари — похоже, девушка все еще была в шоке.
Осторожно кашлянув, он сказал:
— Итак, мы на месте…
Аз Гохар оторвал взгляд от склона и посмотрел на него.
— Полагаю, мы можем начать действовать, — продолжал Гольди. — Нам нужны телескоп, аптечка для вас, — кивнул он на старика, — и еда. Предлагаю сразу же разделиться, чтобы не терять времени: аптечка должна находиться в баре, думаю вы найдете ее, синьор Аз Гохар… Синьор Белов, вы справитесь с телескопом?
Андрей, не отрываясь от склона, кивнул.
— Он находится в доме смотрителя, с задней стороны. Я же займусь едой… — Гольди, глядя на удивленное лицо Джей, пояснил: — Полагаю, сейчас ни у кого нет аппетита, но поесть нам необходимо — на одной нервной энергии мы много не сделаем.
Аз Гохар одобрительно бросил:
— Вы правы, комиссар, впереди у нас долгий день.
Гольди кивнул:
— Наконец, женщинам я предлагаю пройти под навес и подождать там. Другие предложения есть? — Он оглядел сидящих и, не услышав возражения, открыл дверь.
Через пару секунд все пятеро выбрались из машины и двинулись по стоянке: Джей Адамс и Паола в сопровождении Гольди и Аз Гохара направились к стоящим под навесом столам, Андрей с автоматом в руке отправился к дому.
Две минуты спустя комиссар вышел из бара, неся на подносе груду глазированных пончиков, шоколадных батончиков, две упаковки миндального печенья и несколько банок колы. Поставив поднос на стол, за которым сидели женщины, он вытащил из кармана пачку «Националя» и протянул ее Джей:
— Это вам, Джей. К сожалению, американских я не нашел — это все, что там было.
Джей, молча кивнув, взяла сигареты. — Выпейте колы, Паола, — Гольди протянул девушке уже открытую банку, — это вас успокоит.
