— Помилуй хоть ты меня, Сьюз! Я и без рассказов чуть жив. — А по голосу и не скажешь, чуть не ляпнула я. — Дома расскажу, сразу всем, — как будто подслушав мои мысли, уже серьезно сказал Анегард. — Оно того стоит. Посмотри лучше, Рольфа сможешь в чувство привести? Рассвет скоро, лишнего здесь задерживаться неохота.
Вот уж точно, молча согласилась я.
И только потом поняла, что он, собственно, сказал.
— Так мы… нас отпускают?!
— Угу, — коротко буркнул господин барон. Кажется, рассусоливать на эту тему он не хотел. Или, может, считал опасным.
Ладно, ему видней. Я все-таки подняла голову, посмотрела на стоящего передо мной парня. Человеком он быть не перестал. По крайней мере, внешне. Разве что бледный сильно…
Рольфа вытащили из клетки, натянули на него стеганку. Кузнецов сын бормотал что-то невнятное, глаза его были закрыты, руки холодны как лед, на венах багровели следы укусов. Вспомнив, как знатно приложило нас с ним чужачьей боевой магией, и как раскалывалась и гудела моя голова, я начала тереть ему лоб, лицо и шею — так же, как растирала себе. Жаль, я не умею, как бабушка: она ведь не только всякие травки да наговоры знает, она чувствует, что делать надо — так же чувствует, как я зверей. А у меня дара к целительству вовсе нет, только то и знаю, чего от нее нахваталась.
Вина бы теплого сейчас… или хоть укутать…
— Эннис, — позвала я. Молодому магу втолковывал что-то Анегард, но мне показалось, тот не слишком соображает, на каком он свете. Тоже, что ль, чарами приложили? — Эннис, помоги.
Маг присел со мной рядом. Сказал угрюмо:
— Чем я помогу, если у меня как отшибло все. Ничего не выходит, что ни пробовал. Будто
— Хотя бы согреть помоги. Я ведь тоже не ахти какая лекарка — так, у бабушки на подхвате.
Эннис кивнул, начал растирать Рольфу ладони. Простое и понятное занятие ему, кажется, помогало — совсем скоро растерянность на лице молодого мага сменилась сосредоточенной деловитостью, а движения стали четче и резче. Ну хоть этого тащить не придется, про себя вздохнула я. А вот Рольф сам идти точно не сможет. Хоть бы до баронского отряда как-нибудь добраться, авось бравые ребята никуда за ночь не делись. А там уж донесут, будет кому.
Анегард тем временем ушел — вместе с крылатым чужаком. Я проводила их рассеянным взглядом.
— Эннис, как думаешь, с ним все… в порядке?
Маг понял недосказанное. Ответил лживо-мягким голосом, каким утешают напуганного ребенка:
— Сьюз, от простых укусов не перерождаются.
— Думаешь?..
Мое недоверие его разозлило, мягкость ушла из голоса, сменилась резкостью уверенного в своих словах человека.
— Знаю. Меньше слушай менестрельских баек. Разумеется, господин барон
Я тайком перевела дух.
— Что, легче стало? — сердито спросил маг.
— Теперь — да.
Эннис кивнул, словно говоря: ну наконец-то дошло. Нащупал на запястье Рольфа слабо бьющуюся жилку, покусал губы.
— Сьюз, ты ведь с ним рядом была? Можешь рассказать, чем его так знатно оглушило? Тут, я чую, без магии не обошлось.
Я рассказывала, Эннис хмурился — хотя что там можно понять с моих слов? Да и вряд ли это магия, мрачно думала я. Вон, со мной-то уж сколько все в порядке. А из парня крови попили — еще бы ему худо не было!
Но маг выспрашивал о самых крохотных мелочах, и я послушно вспоминала: где стояли мы, а где чужак, как двигались его руки, шевелились ли губы, ощущался ли какой-то непонятный мне 'ток энергии' или хотя бы ветер, что я чувствовала, когда чары ударили, а что, когда пришла в себя…
Наконец Эннис, как видно, что-то понял. Покачал головой, буркнул:
— Силен. Дураки мы были, что с простым оружием сюда поперлись. А и верно ж говорят, Сьюз, — дуракам счастье! До сих пор не пойму, как живы остались.
Что тут понимать, хотела сказать я, — им трупы не нужны были, вот и все наше счастье. Они живую кровь хотели. И получили.
Но тут Рольф открыл глаза.
Я ахнула:
— Хвала богам, очухался! Ну, Рольф, ты нас и напугал!
— А… что… со мной… — просипел он.
Эннис прикрикнул:
— Молчи! Что, с кем, как да почему, после будем разбираться. Голова болит?
— Ага…
— Вот и молчи, пока не пройдет. Тебя, парень, так садануло…
— Не… помню…
Маг поморщился. Оглянулся; а я вдруг подумала: странно, мы тут совсем одни, но ощущение давящего в спину взгляда никуда не делось. Верно, из лесу караулят, на глаза не показываясь, — но с чего бы такая деликатность?
— Сьюз, а Сьюз, — смущенно сказал Эннис, — ты б воды раздобыла? Напоить бы парня надо.
'Раздобыла', легко сказать! Как он себе это представляет? Что ручей в потемках искать, что у нелюди просить — одна малина.
Я посмотрела в мутные глаза Рольфа, встала и побрела в лес. Туда, откуда так упорно чудился давящий чужой взгляд. Авось не съедят, раз до сих пор цела.
На обжитой нами поляне уже ощущался близкий рассвет, здесь же стояла непроглядная ночь. Еловые лапы цепляли за одежду, за спутанные волосы — не пускали.
— Эй, — тихо позвала я, — есть тут кто-нибудь?
Зашумело над головой, словно от порыва ветра — и стихло. Проклятый лес, снова морочить взялся!
— Э-эй… отзовитесь!
— Чего тебе?
Передо мной стоял мальчишка. Кажется, тот самый, рыжий и злой, которого я запомнила перед дракой. Хотя в такой темноте разве точно скажешь…
— Воды, — ответила я, — можно?
— Оглянись, — посоветовал мальчишка. — Курица слепая.
Сделал шаг назад — и исчез. Растворился в ночном лесу, как и не было.
А позади меня и впрямь оказался родничок. Совсем крохотный — немудрено проглядеть. Пробивался ключом сквозь шкуру прелой листвы и тут же впитывался обратно.
Ну и в чем нести прикажете? Было б светло, хоть бы мох поискала… Я набрала пригоршню и пошла назад. При каждом шаге на колени падали крупные капли. Донесу ли хоть что-то?
Донесла. На один глоток — но все лучше, чем ничего.
— Второй раз не пойду, — буркнула в ответ на укоризненный взгляд мага. Сам пускай носит, раз такой умный. Чарами.
— Ты считаешь, ему хватило напиться?
— Хорошо, давай флягу.
Несколько долгих мгновений мы с Эннисом буравили друг друга взглядами. Не люблю бестолковой работы, а маг, по моему разумению, именно ее от меня и требовал. Уж не знаю, кто вышел бы победителем, но тут, на наше счастье, вернулся господин барон. А с ним…
— Сьюз!!!
Ронни повис у меня на шее. Кажется, наш мелкий близок был к тому, чтобы разреветься. Белобрысая девчонка — та, что плакала в моем сне, — цеплялась за рваную, окровавленную рубаху Анегарда, и все повторяла, всхлипывая:
— Мама, мамочка…
Чужак — все тот же, крылатый с рысьими глазами, — держался немного поодаль и словно чего-то ждал.
— Как Рольф? — спросил его милость.
— Живой, — буркнул Эннис. Под взглядом чужака магу явно стало неуютно — а тот, как назло, смотрел именно на нас троих. И как смотрел… будто гуся на рынке выбирает!
Я поежилась, встала. Протянула Рольфу руку:
— Поднимайся, что ли.
Эннис спохватился, поддержал. С нашей помощью Рольф держался на ногах почти твердо, хотя идти вряд ли сумел бы. Но идти не пришлось. Чужак что-то сделал — как будто швырнул в нас слепленным из тумана снежком, — мир в очередной раз повернулся, и мы оказались среди баронских стражников.
Дорога в замок выпала у меня из памяти. Остались только неимоверная усталость, хныканье девчонки, тяжелое дыхание Рольфа, сопение Ронни. Охи выбежавшей навстречу челяди, расспросы Гарника, отрывистые, короткие ответы. Чей-то плач. И тягучий, беспрерывный звон — не в ушах и не в голове, а где-то далеко-далеко, чуть ли не там, на Ореховом. Отголосок не чар даже, а силы, что выше любой ворожбы. Той самой силы, о которой просила я богиню…
— Сьюз, что с тобой? Что с ней?
— Уложите ее спать, тетушка Лиз. Ничего страшного. Устала, перепугалась…
— В бою побывала…
— Чарами шарахнуло…
— С нелюдью познакомилась…
— Ох, мать честная, вот так и отпускай с вами девушку! Все им пустяки… Загнали, как есть загнали!
Чьи-то руки помогают раздеться. Прохладная подушка, теплое одеяло. Темнота — ласковая и безопасная.
И никаких кошмаров.
Я проснулась до неприличия поздно. За знакомой полосатой занавеской — меня, значит, снова уложили в Динушиной каморке, — стояла та ленивая тишина, какая отмечает спокойные послеполуденные часы. На пол падала широкая полоса света. Пахло свежим хлебом, парным молоком, тушеным с овощами мясом. Запах уюта, покоя и безопасности. Будто и не
