На первом этаже царило спокойствие не свойственное для головы Лаура. Трое гвардейцев сидели на диване, еще двое дежурили на черном входе. Опасности особой не было, но после всего случившего Алан решил пусть лучше предосторожности будут лишними, чем их потом не хватит.
Из кухни вытирая руки об кухонное полотенце вышел Майкл, заметив спускающегося шефа, он сложил полотенце на полку и направился к выходу.
— Оставайтесь тут, — распорядился Алан. — Мне нужно через полчаса быть на совещании короля. Следи на Лауром, смотри чтобы он не сделал ничего опрометчивого.
Помощник сразу понял на что намекает Алан, говоря про опрометчивые поступки бывшего человека.
— Я за ним присмотрю.
Вампир кивнул и вышел из дома.
Погода стояла чудесная, морозная и солнечная. В такую погоду почти невозможно выстрелить из арбалета на долгую дистанцию. А значит, заказные убийства и покушения переживают спад активности.
Главный Исполин глубоко вздохнул полной грудью и зашагал к стоявшей во дворе запряженной карете.
Тонкий шар снега, угрюмо хрустел при каждом шаге. Этот звук отчего то успокаивал и подымал из памяти моменты когда не нужно было следить за каждым своим шагом, когда будущее казалось таким далеким, что невозможно было в него смотреть не ощущая дрожи от неизвестно.
До дворца доехали быстро, дороги Алан не заметил, за него это делали трое сидящих внутри экипажа гвардейца. Он все думал про Лаура и привезенные с таким трудом бумаги.
Результаты предварительного следствия его пугали. Они просто не могли быть правдой, потому что если это все же она, то Логану показывать их не стоит.
Или стоит?
Алан сам не знал как следует поступить. У них был договор, не записанный на бумаге, но произнесенный вслух. Договор основанный на слове каждого из участников, слово выступало залогом его исполнения, а имена и репутация говорили о соблюдении условий. Вампир понимал это очень четко, он не любил придирающихся к каждой запятой адвокатов, в последние время их расплодилось через чур много, и каждый думает что может на равных спорить даже с королем.
Но как поступить он не знал.
Впереди стоял очередной выбор, очередная точка бифуркации, на которой следовало избрать новую дорогу.
Карета начала сбрасывать скорость, лошади громко фыркая били хвостами. Алан посмотрел в окно и увидел забор королевского дворца. Голые деревья с тонкими одеждами снега, который отражал солнечный свет.
Наконец экипаж остановился. Первыми вышли гвардейцы, не спеша, внимательно оглядывая каждый участок, они осмотрелись по сторонам, и лишь потом наружу выбрался Алан. Лицо сразу окутало морозом. Острый, хрустящий под ногами он кружился вокруг находясь сразу везде.
При входе стояли четверо стражников в парадных одеждах. Приближающийся день рождения Самуэля собрал во дворце многих уважаемых людей и их должны были встречать королевские солдаты, а не телохранители.
Что поделаешь, пыль в глаза, она есть везде. Просто чем богаче люди тем она дороже.
Войдя во дворец Алан отпустил гвардейцев в казармы для отдыха. Обратно с ним поедет уже друга смена солдат, ему нужен был свежий взгляд и ясный ум, только им вампир доверял свою охрану.
Во дворце он был в безопасности. С того случая не произошло и намека на покушения, что могло сказать об исчезновении опасности. Но исчез также и след нападавших, полностью и бесследно растворился в лабиринтах королевского заговора, оставив лишь намек о своем возвращении.
Вампир взялся за гладкие от тысячи прикосновений перила и начал подыматься наверх. Сначала следовало зайти в свой кабинет и взять для собрания несколько бумаг. И оставить там верхнюю одежду было бы не лишним.
Дворец с каждым днем наполнялся людьми, как растягивался желудок от еды, так и его каменные стены были готовы треснуть уже через неделю такого интенсивного наполнения. Но этого не произойдет, почти все кто должен был приехать уже прибыли, а маленькая часть гостей проследуют прямо в замок Самуэля, где и будет праздноваться круглая дата королевского Маршала.
Если раньше чаще всего можно было встретить слуг или младших помощников бегающих по дворцу исполняя поручения, то сейчас к ним прибавились дети, скучающие подростки и даже несколько престарелых дам, ищущих о чем же посудачить.
Алан не любил людей, но еще больше он не любил детей.
'Дети наше будущее, — говорил ему в детстве отец, — поэтому стоит избавится от них уже сегодня'.
Откуда ему было знать что сын примет это так близко к сердцу.
Человек знакомый с Исполином со стороны мог бы сказать, что он угрюм, зол и нелюдим. Но это лишь поверхностное суждение, столь же серого как камень человека. Алан имел обоснование каждой своей привычке, каждому своему мнению или же жизненной позиции. И человек близко с ним знакомый знал, что он угрюм, зол и нелюдим.
Кабинет встретил его той же обстановкой в которой вампир его и оставил. Приготовленные документы, лежали на столе, заранее сложенные Майклом. Повесив одежду, Алан достал из ящика папку и сложил в нее листы. Чуть подумал стоит ли снимать с пояса меч, но он здесь надолго не задержится, сегодняшнее совещание было единственной причиной его приезда, поэтому Алан решил оставить его как есть.
До нужной комнаты было идти минуты четыре легким шагом. Единственный недостаток роскошных дворцов и замков, в их площади. Слишком много приходится ходить и это учитывая, что он занимает тут не последнее место.
Двухстворчатые двери впереди открылись в стороны. На выход начали выходить старшие дворяне. Алан знал каждого из них, мало с кем общался в живую но досье читал. Люди выходили в разных настроениях, на лицах были надеты привычные маски и было тяжело узнать о чем на самом деле думает любой из них. Но это политика, а ней нужно долго учиться.
Алан был прилежным учеником политики.
Завидев Главу Королевской Стражи, все уважительно опускали головы, пряча наполненные эмоциями глаза. Глаза могут выдать, показать мысли бушующие внутри, что бы этого не произошло, взгляд нужно прятать, даже от самого себя.
Один из дворян завидев Алана остановился и поздоровался.
— Удачного дня, аар Алория. — У говорившего был грохочущий, как вино в тостом бочонке, голос. — Можно отнять у вас несколько минут?
Вампир кивнул и подошел к человеку. На нем был дорогой костюм с вставками разных тканей, создавая впечатления чего-то не обычного. Нездешнего.
'Граф запада приехал одетый по своей моде' — подумал Алан.
Независимость никогда не рождается из ничего, пустое место всегда будет пустым и ничего кроме жалости дать не способно. Независимость вырастает с малого. Например с непринятия чужой моды.
— Я пытался записаться к вам на прием. Но мне сказали что вы сейчас слишком заняты и не принимаете, — граф, а это как помнил Алан был граф Чазарен де Фалко, один из защитников западной границы, говорил с недовольством свойственным только очень воспитанному человеку. Недовольство не было явным или открытым, оно не проскальзывало в голосе. Человек говорил сдержанно. Но то как он говорил, как он жевал губы и держал голову, говорило ярче в сяких слов.
— Сейчас не самое легкое время и я занят работой.
— Я понимаю, — граф склонил голову, заплетенные на подобии варварских косички на бороде дрогнули. — Ваше покушение.
Алан не стал отвечать, на такие вопросы лучше молчать, пусть собеседник сам придумает ответ.
— Мой старший сын как раз вернулся с приграничья и я хотел представить его королевскому
