некто быстрый и гибкий, до самых глаз закутанный в черный бурнус жителя пустыни, банухида. Их часто нанимали для слежки или доставки поручений. Этот был весьма умел, и Кинтаро мог бы его вообще не заметить, если бы не обостренные чувства степняка и не обстоятельства, приведшие их в Арислан. До сих пор не было никаких причин сбрасывать Таргая со счетов. И оставались еще бандиты, которым они перебежали дорожку в Исфахане… Кинтаро незаметно отступил в переулок и стал там поджидать своего непрошеного спутника. Не прошло и минуты, как тот, слегка запыхавшись и оглядываясь по сторонам, пробежал мимо. Вернее, попытался, потому что Кинтаро схватил его за горло, втащил в переулок и прижал к стене.
– Тебя кто послал, недоносок? – прорычал он.
Пленник задушенно пискнул, и Кинтаро сорвал с его лица платок.
– Твою мать! – пробормотал он, остолбенев от изумления.
В его руках бился не кто иной, как юный халиддин Кисмет. Опомнившись, Кинтаро выпустил его горло, вместо этого схватив мальчишку за плечи, и как следует встряхнул.
– Ну, твое высочество, тебе придется кое-что объяснить! – яростно проговорил он. – Какого черта ты делаешь здесь без охраны? Совсем офонарел?
– Пусти! – Мальчишка, извиваясь, попробовал его пнуть. Кинтаро быстро огляделся и залепил ему щедрую оплеуху.
– Я всегда могу сказать, что сразу тебя не узнал, – приветливо пояснил он. – А теперь давай, колись.
Лицо принца дрогнуло, он опустил глаза и перестал вырываться.
– Я просто шел за тобой. Что, нельзя? – сказал он с обидой.
– Да нет, почему же, можно. Особенно если ты просто мечтаешь быть зарезанным в каком-нибудь переулке или, еще лучше, проданным в бордель.
Кисмет попытался принять независимый вид.
– Между прочим, я под магической защитой!
– Клевая защита! – не скрывая сарказма, прокомментировал Кинтаро и пребольно дернул его за ухо для иллюстрации.
– Она же от других, а не от тебя!
– Извини, конечно, высочество, но ты идиот, каких свет не видывал. Я бы первый тебя и убил. Откуда мне было знать, кто за мной шпионит?
– А Дариус обещал, что ты меня не заметишь… – заныл принц.
– Так с какой радости ты за мной потащился?
– Кинтаро, ну не злись, пожалуйста… Я просто хотел побродить по городу… с тобой…
Степняк не верил своим ушам: голос принца звучал виновато.
– Дурацкая затея, – сказал он, несколько смягчаясь. – Тебя, небось, все уже обыскались. Что мне с тобой теперь делать, до дворца провожать?
– Меня до утра не хватятся. Можно, я останусь с тобой? Ну немножечко! Я никогда не бывал в этом квартале! А с тобой мне ничего не угрожает, ведь правда?
– Дудки, – отрезал Кинтаро. – Вали домой, и чтоб глаза мои больше тебя не видели. Молись, чтобы я никому не рассказал о твоих выходках.
– Не пойду.
– Мне тебя за ухо отволочь?
– Попробуй. А я закричу, что ты ко мне пристаешь. – Кисмет лукаво сверкнул глазами и пропел тихонько: – Помогите, люди добрые! Варвар хочет меня изнасиловать!
Кинтаро в сердцах сплюнул.
– Чтоб меня Аманодзаки отымел десять раз в задницу! – с чувством выругался он. – Ну ладно, твоя взяла. Сейчас мы выпьем в кабаке по кружке вина, а потом ты вернешься во дворец, как хороший мальчик.
Но кружкой вина дело не ограничилось. Тут же, откуда ни возьмись, появились собутыльники, на стол выложили кости и медяки, и через полчаса вокруг их стола сгрудились почти все посетители. Затеяли борьбу на руках, и халиддин, прижавшись к Кинтаро, радостно взвизгивал, когда степняк припечатывал чей-нибудь локоть к столу. Обстановкой третьеразрядного кабака он откровенно наслаждался. Для него здесь все было захватывающим и необычным – и закопченные стены, и крепкое вино, и грубые разговоры.
– Эй, здоровяк, сыграем на твоего мальчишку? – предложил одноглазый мужик бандитского вида.
Кинтаро еще успел заметить, как в глазах принца промелькнул бесовский огонек, и мальчишка тут же выдал длинную фразу на фарис явно оскорбительного содержания. Мужик взревел и попытался схватить его за плечо. Кинтаро вздохнул и опрокинул стол.
Через минуту разгорелась потасовка. Кисмет, прижавшись к стене, не сводил со степняка горящих от восторга глаз.
– Врежь ему, Кинтаро! – вопил он, приплясывая на месте.
Раскидав противников, Кинтаро потащил его за собой к выходу. Принц радостно смеялся, довольный по самое не могу.
– Вот теперь ты точно отправишься домой! – прошипел степняк, кидая хозяину пригоршню медяков.
Но тут вдруг халиддин словно споткнулся и тяжело обвис на плече у Кинтаро.
– Голова… кружится… – прошептал он, закатывая глаза.
– Комнату, господин? – услужливо подсказал хозяин. – Там есть кровать и тазик.
Проклиная все на свете, Кинтаро бросил ему серебряную монету.
– Получишь еще столько же, если до утра нас никто не побеспокоит. Воды и уксуса, живо!
Маленькая комнатка на втором этаже освещалась единственной свечой. Заперев дверь на засов, Кинтаро сгрузил обмякшего принца на кровать. Чертыхаясь, он принялся развязывать на нем шарф и пояс, чтобы парень мог дышать… и тут две руки обняли его за шею и притянули к себе, а губы нашли его губы.
Все-таки мальчишка меня провел, и как примитивно! – успел подумать Кинтаро, стискивая гибкое тело в объятиях и впиваясь в его рот жадным поцелуем.
Однако, когда тот начал возиться с застежкой его ремня, Кинтаро опомнился.
– Нельзя, не делай этого, – сказал он отрывисто и сел на кровати, стараясь не смотреть на полураздетого принца. – Ты пьян, и ты… завтра пожалеешь.
– Я не пьян, – тихо сказал принц, прижимая руки к груди. – Я выливал под стол. Не хочу быть пьяным в свой первый раз.
– Не сходи с ума. У меня даже смазки нет.
– У меня есть. – Принц зашарил в складках одежды.
Степняк проклял его предусмотрительность. Да, становилось понятно, почему магическая защита не была рассчитана на Кинтаро. Могла бы сработать в самый неподходящий момент…
– Все равно, ты не понимаешь, на что идешь.
– Кинтаро… я хочу… – Принц облизал губы и закончил шепотом: – Пожалуйста, лиши меня девственности!
Против такой просьбы не устоял бы и каменный степной идол.
Кисмет оказался учеником способным и жадным до новых знаний. Без сомнения, наличествовала и некая домашняя подготовка, которая позволила обойтись без лишней боли. И совершенно определенно, в партнерах, полностью неискушенных в мужской любви, была особая прелесть, которой вождю эссанти до прибытия в Арислан познать не доводилось (сладкая эльфийская куколка не в счет).
Эссанти не давал ему роздыху, пока не кончил дважды. Хмельной от вина и страсти, он запомнил из всей жаркой ночи, как звенели браслеты мальчишки, как он стонал, прогибаясь в пояснице, и звал Кинтаро по имени. Затраханный до изнеможения, Кисмет положил ему голову на плечо и через минуту уже крепко спал. Судя по всему, первый опыт его вполне удовлетворил.
Когда за окном забрезжил рассвет, Кинтаро разбудил принца.
– Как ты, цветочек? – спросил вождь с удивившей его самого нежностью.
– Хорошо, – хриплым со сна голосом пробормотал Кисмет.
