использовали власть государства, чтобы сдерживать купцов и принуждать производителей–крестьян, формируя таким образом новый вид закабаления. При таком соотношении объема власти даже активная коммерциализация не приводила к созданию городов, независимого класса капиталистов или государства, больше похожего на государства урбанизированной Европы.
Как ни странно, развитие Сицилии удивительно похоже на развитие восточноевропейских держав. Сицилия веками была главным зерновым районом, щедрым поставщиком зерна для всего Средиземноморья. Однако арабские и норманнские владыки навязали ей систему союза с активными в военном отношении землевладельцами, что оставляло мало возможности для роста городов и класса капиталистов. Фридрих II, пришедший к власти в 1208 г., подчинил города своему славному государству. «Покорение Фридрихом городов, — заявляет Денис Мэк Смит, — подтверждает, что никогда не было класса купцов или гражданских должностных лиц, достаточно сильных и независимых, чтобы дать отпор владевшей землей аристократии; и это отсутствие соперников аристократии стало фундаментальным фактором политического, культурного и экономического упадка Сицилии. Когда бы ни терпело краха сильное правительство, вакуум власти заполняло дворянство, а не города. Поэтому в коммерции Сицилии доминировали иностранные города: Пиза, Генуя, Венеция, Амальфи, Лука» (Mack Smith, 1968a: 56)
Контроль иностранцев над коммерцией Сицилии продолжался шесть столетий, и богатая в сельскохозяйственном отношении Сицилия оставалась бедной в отношении капитала и существовала в условиях принудительного контроля.
Теперь можно установить общее и отличное в путях формирования государства по варианту с интенсивным принуждением. Выделение европейских ареалов сильного принуждения начинается с выявления комбинации двух условий: 1) чрезвычайного усилия по изгнанию взимающей дань державы, 2) малого количества городов и недостатка концентрированного капитала. Изгнание берущих дань было, в общем, не важно для стран севера, размер и количество городов и капитала были на Иберийском полуострове и Сицилии больше, чем в восточной и северной Европе. Но везде устанавливаемая комбинация порождала стратегию завоеваний, в ходе которых местные землевладельцы объединялись против общих врагов и боролись друг с другом за первенствующее положение на их территориях. При этом руководитель кампании уступал контроль над землей и работниками своим соратникам в обмен на военную помощь с их стороны. В целом, данная стратегия не оставляла места самостоятельной буржуазии, а следовательно, и накоплению, и концентрации капитала вне рассматриваемого государства.
Но были и особенности. В некоторых ареалах (Польша и Венгрия представляют собой очевидный пример) военное дворянство сохраняло значительную власть, так что они могли даже низводить и возводить королей. В других (здесь примерами могут послужить Швеция и Россия) установилась единая власть, закрепившая свое первенствующее положение созданием государственной бюрократии, предоставлявшая большие привилегии дворянству и духовенству (по сравнению с остальным населением), но обязывавшая их служить государству. Были еще другие (Сицилия и Кастилья), где дворянство (наиболее богатые и сильные представители которого жили в столице на доходы с дальних поместий и государственные доходы) сосуществовало с государственными служащими, действовавшими даже в отдаленнейших провинциях, полагаясь на помощь в проведении воли короля на духовенство и местное дворянство. Между первым вариантом и двумя последними — большое различие: в одних государствах вооруженные землевладельцы–соперники во власти долгое время имели перевес, а в других один из них довольно рано установил верховную власть над всеми остальными. Но во всех случаях государства отчаянно нуждались в капитале, обменивали гарантированные государством привилегии на национальные вооруженные силы и очень полагались на принуждение в том, чтобы обеспечить согласие на удовлетворение королевских потребностей.
Капиталистическая траектория развития
Как разительно отличались упомянутые государства от государств Фландрии или Северной Италии! Возьмем, например, верхнюю Адриатику, изгиб береговой линии от Равенны до Триеста. Здесь веками доминировала Венеция, как экономически, так и политически. Но к югу отсюда шла борьба морских держав за контроль над прибрежными районами. Равенна, например, будучи местопребыванием римских (романских) и готских императоров, прошла границу тысячелетий как республика и подпала под контроль Венеции только в XIV—XV вв. С этого времени вплоть до Рисорджименто она относится к Папской области. На западе регион многочисленных городов–государств сдался Венеции в результате завоеваний XIV века. После этого у Венеции как города–империи возникла общая граница с Ломбардией, бывшей сначала независимой, а затем ставшей последовательно владением Испании, Австрии и объединенной Италии. На севере всегда располагались большие государства: Священная Римская империя и ее наследники, — иногда они овладевали побережьем. На востоке надвигались империя за империей и пробивались к Адриатике. В 990 г. Византийская империя номинально контролировала Далмацию и венецианский регион, в то время как призрачная «Римская» империя, базировавшаяся в центральной Европе, претендовала на верховную власть в прилегающих частях Италии.
Чтобы все стало понятно, рассмотрим подробно роль и развитие Венеции, причем лишь упомянем отношения этого города со всеми соперничающими державами. Мы хотим здесь обнаружить: что при солидной, возрастающей концентрации капитала концентрация принуждения бывает слабой и фрагментарной; обнаружить сильное противодействие капиталистов всякой попытке установления автономной власти, основанной на принуждении; появление хитрого, эффективного, алчного, ориентированного на защиту морского государства, постепенное включение этого государства в больших размеров государства на суше, короче, квинтэссенцию стратегии формирования государства
В результате вторжения лангобардов в Италию (568 г.) рассеянно жившие рыбаки и солевары объединились в поселения беженцев, установивших прочные связи с материковой Италией. Венеция формально еще была частью Византийской империи, в то время как лангобарды, а затем франки захватили большую часть соседней с ней территории. До 990 г., пока Византийская империя была в расцвете, Венеция оставалась, в основном, пунктом транспортировки товаров на их пути в Северную Италию торговцами, действовавшими внутри византийской системы. Византия посылала собственных купцов в Павию и на другие рынки вглубь страны, выменивая соль, рыбу и предметы роскоши с Востока на зерно и другие товары первой необходимости. Занявшись морской торговлей, венецианские купцы добавили к своим товарам рабов и лес. Они же распространили коммерческое и политическое влияние своего города на большую часть Адриатики.
На Средиземном море в то время, при ограниченности размеров судов и пределов навигации, корабли толклись у берегов, ходили очень немногими путями, которые определялись ветрами, течениями и отмелями, часто заходили за водой и другими запасами, с трудом могли уйти от корсаров, а на большие расстояния могли позволить себе перевозить только ценные товары (Pryor, 1988). Ни одно государство не могло стать великой морской державой, не имея широких привилегий в разных портах вдали от своей территории. Государства же, которые контролировали порты, получали тройную выгоду: они имели доступ к торговым путям, к торговле в этих портах, а также отдавали эти порты под базы корсарам, грабившим торговые суда других стран. В течение определенного времени так действовала и Венеция, ставшая крупнейшей морской державой на Средиземном море. С X в. и до турецких завоеваний XIV в. Венеция многое сделала для того, чтобы помочь христианским государствам отвоевать у мусульман крупнейшие морские пути. И только после сосредоточения власти у Оттоманская империи в XV—XVI вв. было серьезно подорвано господство западноевропейских стран на торговых путях в Средиземном море (Pryor, 1988: 172–178)
В XI в. флот Венеции начинает переносить свою торговлю в Средиземное море и одновременно дает отпор соперникам, претендовавшим на контроль над Адриатикой: далматинцам, венграм, сарацинам и норманнам. Венецианские войска аннексировали в 990 г. Далмацию, но около 1100 г. она была захвачена расширявшимся венгерским государством. В течение пяти столетий после этого венецианцы доминировали в коммерческой деятельности в Далмации, а в смысле политического контроля их роль то увеличивалась, то уменьшалась в зависимости от расширения или сокращения территории лежавшего на восток государства.
