В щедрый полдень под пологом леса,
Где из дождиков тёплых завеса,
Где цветущей травы благодать.
Ты гимн Солнцу сложи – где жара,
Где асфальты кипят пузырями,
Где ни капли воды и трава
Рассыпается в прах под ногами.
Не за ласки, тепло и уют
Ты скажи, что прекрасно Светило,
А за то, что оно подарило
Этой жизни нам пару минут.
Какая осень! Золотая !
Какая осень!
Других сравнений не ищи.
Подсолнух Солнца, расцветая,
Роняет лепестки-лучи.
Они превоплотятся в листья
И станут деревом, травой,
Энергией всей нашей Жизни
Единой цепочки Земной.
Апрельский, снежный, оголенный ветер
Апрельский, снежный, оголенный ветер,
Насыщенный отяжелевшей влагой.
Сырая дрожь промерзших стылых веток,
Где быль уже переборола небыль,
Где разорвались в напряженье почки…
И вот на них холодный резкий ветер,
Несущий снег, дождем утяжелённый.
После зимней неуютности
После зимней неуютности,
Где снегов сплошной заслон,
И туманно-серой мутности
Окунуться в чистый звон,
Малиновый звон, малиновый,
Птиц вернувшихся домой,
В тихой рощице осиновой
У водицы ключевой.
У Ручейка свои законы
У Ручейка свои законы.
Не Море он и не Река.
Свои пороги и препоны
У Ручейка.
У Ручейка свои Границы,
И Роднички, и Берега,
Свои Деревья, Звери, Птицы
У Ручейка.
У Ручейка своё Теченье.
И Он течет себе, пока
Живут Свечение
И Пение
У Ручейка.
Зноится полдень. Солнечной капелью
Зноится полдень. Солнечной капелью
Стекают абрикосы. Дремлет сад.
Там, где-то позади, рождение, цветенье,
Там, где-то впереди, раскосый листопад.
Здесь – середина. Все края туманны.
Весна и осень равно далеки
И зелены еще шальные травы
И зрелости в плодах змеятся огоньки.
Февраль, растаявший досрочно
Февраль, растаявший досрочно,
В былую погрузился стынь.
И вновь всё бело и непрочно
И небыль смотрится сквозь быль.
И почки в полунабуханьи
Заснули отбывать свой срок,
Когда есть скрытое дыхание,
Но не прорежется листок.
