— Свою или чужую?
Во время странствий по Фергане Воейков выяснил, что многие дехкане из собственников земли давно уже превратились в арендаторов и отдают львиную долю урожая ростовщику-посреднику, к которому перешла земля дехканина за неуплату ссуды.
За пользование водой, захваченной баями или кулаками, дехкане также расплачивались частью урожая.
Совершая переезды в тряской туземной арбе, Воейков посетил Коканд, Андижан, Наманган, Ош и многие кишлаки в глубине страны. Он осматривал хлопкоочистительные заводы, маслобойки. Отметив успехи хлопководства, в которое текстильные фабриканты вложили значительные капиталы, Александр Иванович не мог не увидеть и отрицательные черты хозяйства Туркестана.
— Если бы упорядочить водное хозяйство, провести магистральные каналы и ответвления от них, можно было бы значительно расширить площадь полей и садов, — говорил он местным жителям.
— Но вода-то принадлежит частным лицам, — возражали ему.
— Оросительные воды надо признать государственной собственностью и распределять их через водные товарищества.
Владельцы больших садов приглашали Воейкова отведать фруктов и винограда. Они засыпали его арбу душистыми гроздьями.
— Сколько я вам должен? — спрашивал Александр Иванович.
— Ничего. Все равно пропадет.
В глубинных районах виноград продавался в садах по копейке за фунт.
— Куда его девать? До России не довезешь, а виноделие здесь неважное, вино не выдерживает конкуренции с крымским и кавказским.
— А фрукты?
— Вывозим только в сушеном виде, да и то мало. Урюка[64] много дает и Кавказ.
— А местное население покупает?
— Для дехканина и копейка большие деньги. Ему еле хватает на хлеб. Заработки ничтожные.
Организация переработки на месте хлопка, фруктов, шелка, расширение железнодорожной сети — вот еще важные проблемы для Туркестана.
— А как обрадовалась бы Сибирь туркестанским фруктам и хлопку! Сибирь давала бы сюда зерно, лес, пушнину, дичь.
И Воейков проводил на карте линию от Верного (Алма-Аты) на северо-восток — к Барнаулу.
— Вот какую дорогу надо построить в первую очередь.
Воейков не дожил до осуществления этого замысла. Только при советской власти была построена Туркестано-Сибирская магистраль, разрешившая проблему непосредственного сообщения Сибири с республиками Средней Азии.
Из больших городов Туркестана Воейкову особенно понравился Ташкент с его широчайшими проспектами-бульварами, тенистыми парками, нарядными улицами «русской» части города, представлявшими резкий контраст с кварталами «старого города» — пыльными, лишенными зелени, густозаселенными беднотой. По мусульманскому обычаю в узбекской части города дома отгораживались от улицы глухими заборами.
На узких улицах встречались порой женщины в темных балахонах и шлепанцах. Лица наглухо закрыты покрывалом (паранджой), а одежда так безобразна и одинакова у всех, что возраст женщин можно определить лишь по голосу.
Много интересного видел Воейков в Самарканде с его сказочно красивыми, точно кружевом украшенными лазурными мечетями, величественной гробницей Тимура, красочными базарами, на которых шла оживленная торговля рисом и фруктами, фабричными и кое-где ремесленными изделиями из хлопка и шелка.
Воейков отметил особенности климата долины Зеравшана, в которой лежит Самарканд. Благодаря своему возвышенному положению Самарканд обладает более ровным климатом, чем Ташкент. Там можно выращивать высококачественный хлопок, лучший виноград и фрукты.
Неутомимый путешественник пересек Зеравшанский хребет и снова выехал к Аму-Дарье у пограничного города Термеза.
Воейков уже успел привыкнуть к туркестанской жаре, но здесь, на самой границе Афганистана, и ему казалось невыносимо тяжело. По раскаленной земле было трудно ступать. Однако метеоролог тщательно измерял температуру почвы, собирал сведения о количестве осадков, величине испарений — они оказались особенно большими.
В Термезе Воейков сел на пароход и по Аму-Дарье спустился вниз до Петро-Александровска — рыбачьего поселка уральских казаков, отправлявших в Россию копченую рыбу и икру.
Отсюда Александр Иванович предпринял поездку по Хивинскому ханству, в то время самому «дикому» уголку Туркестана. Мало земли использовалось тогда в Хиве: оросительных каналов здесь не хватало. А в низовьях Аму-Дарьи драгоценная земля поросла камышом.
Поездка Александра Ивановича подходила к концу.
Известный французский географ Эммануил Мартонн, узнав о том, что Воейков путешествует по Туркестану, сообщил об этом Парижскому географическому книгоиздательству, которое обратилось к Александру Ивановичу с просьбой написать книгу. Воейков дал согласие. Он написал научно-популярный географический очерк. Среди дореволюционных трудов, посвященных описанию областей России, произведение Воейкова о Туркестане — одно из наиболее ярких. Приходится сожалеть, что оно осталось не переведенным на русский язык.
Воейков красочно характеризовал природу и минеральные богатства края, рассказывал о борьбе лесничих с движущимися песками, об успехах хлопководства и садоводства.
Из других проблем, затронутых Воейковым, особый интерес представляло водоснабжение и судоходство. Воейков отмечал, что в Хивинском оазисе судоходство по каналам более развито, чем по Аму- Дарье. Следует ожидать, говорил он, что когда соединят каналом Аму-Дарью с Тедженом и Мургабом, судоходство на этих реках станет оживленным.
Говоря о водных ресурсах Туркестана, Воейков писал: «К сожалению, русская дипломатия пренебрегала заключением с Великобританией и Афганистаном договора о количестве воды, которое должно быть оставлено в Теджене и Мургабе. Вода этих рек разбирается для орошения полей в пределах Афганистана, что наносит большой ущерб земледелию на русской территории».
В книге о Туркестане Воейков не прошел и мимо отрицательного влияния мусульманской религии на развитие культуры и хозяйства:
«Ислам регламентирует всю жизнь и проникает в глубины сознания народов; враждебный по отношению ко всякой критике, он убил всякую любознательность и приводит умственные способности людей к глубокому застою».
«В особенно тяжелых условиях находятся женщины-мусульманки, — писал Воейков. — Они попрежнему носят чадру, которая давно уже заброшена многими другими мусульманскими народами России».
Для того чтобы парализовать реакционное влияние ислама, Воейков считал необходимым развитие просвещения. По его. мнению, в первую очередь Туркестану нужна высшая школа с сельскохозяйственными и гидротехническими факультетами. Местные специалисты могли бы сыграть важную роль в развитии хозяйства.
С большой симпатией Воейков говорил о народах, населяющих Среднюю Азию. Он характеризовал таджиков как прекрасных земледельцев и способных рабочих, отмечал храбрость туркменских воинов, их свободолюбие.
Воейков создал первое географическое описание отдельных областей Туркестана: Ферганской, Самаркандской, Сыр-Дарьинской, Закаспийской, Бухары, Хивы, рассказал об их экономике.
В то время хозяйство Туркестана — отдаленной периферии Российской империи — стояло на невысоком уровне. Воейков раскрывал перспективы культуры сахарной свеклы, садоводства, виноградарства и табаководства, предсказывал значительное развитие рисосеяния, выращивания ранних овощей.
