хотела бы она, чтобы я стал в один прекрасный день ее зятем.
Дебора удивленно шевельнула бровью и во весь рот улыбнулась.
– И что она ответила?
– Что несказанно обрадовалась бы.
– Вы идете или нет? – с напускной строгостью крикнула Эмили.
– Идем, идем, мамуль! – Дебора и Герберт, держась за руки, вскочили со скамьи и поспешили к дому Пауэллов.
На кухне как всегда пахло чем-то вкусным, свежеприготовленным. Влюбленные уселись на обычные места: он – на плетеный стул у окна, она – на высокий, сбоку.
Эмили внимательно оглядела их лица и, хоть не имела привычки совать нос в чужие дела, не удержалась и полюбопытствовала:
– Что это вы такие… счастливые и загадочные? Затеяли еще один праздник?
Дебора, вспомнив о вечеринке и о том, для чего она предназначалась, скорчила гримасу и энергично покрутила головой.
– Нет! То есть… В каком-то смысле, да.
– Во всех смыслах, – поправил ее Герберт. – Это будет лучший праздник в нашей жизни, самый светлый и многообещающий.
– Многообещающий? – Эмили перевела озадаченный взгляд на дочь, та закивала, во весь рот улыбаясь.
– Да-да, так оно и будет, – подтвердила она. – Ты и папа, а также родители Герберта приглашаются в первую очередь.
Тут Эмили, по-видимому, догадалась, о чем речь. Забыв о приготовленном угощении и о намерении быстрее утолить голод «детей», она медленно опустилась на третий стул и долго смотрела то на Герберта, то на Дебору. Ее веселые глаза все сильнее блестели, наверно, от подступивших слез.
– Неужели вы?..
– Да! – ликующе воскликнул Герберт. – Мы с Деборой решили пожениться! Чем быстрее, тем лучше. Только вот съездим в командировку, а там…
Эмили прижала к щекам ладони и беззвучно заплакала. Дебора вскочила и обняла ее.
– Ну ты что, мам? Мы ведь, так сказать, по обоюдному согласию…
– И взаимной любви, – добавил Герберт с серьезным видом.
Эмили закивала, торопливо вытерла слезы, глубоко вздохнула и улыбнулась.
– Я от радости. Признаться откровенно, это была моя давняя мечта, о ней не знал даже Шейн.
В эту самую минуту послышались тяжелые уверенные шаги, и в кухне появился отец Деборы.
– Слышу, обо мне беседуете? – с добродушной грозностью пробасил он с порога. – Правильно, правильно, забывать о старине Шейне не стоит и на минуту. – Он сел за стол и, увидев покрасневшие глаза жены, встревожился. – Эм, дорогая! В чем дело?
Эмили замахала руками, давая мужу понять, что беспокоиться не о чем.
– Это были счастливые слезы. У нас большая радость.
– В самом деле? – Шейн всего раз взглянул на дочь, потом на ее друга и в два счета разгадал их тайну. – По-моему, я даже знаю, что это за радость.
Он пытался выглядеть мужественно, но у него под глазом предательски дрогнул мускул, и тоже заблестели глаза, так что ему пришлось встать и заходить взад и вперед, чтобы его слез никто не увидел.
Дебора остановила его на полпути и сердечно обняла.
– Думаю, ты не ошибаешься. – Она взяла его за руки и отошла на шаг назад. – Мы с Гербертом решили пожениться.
Шейн притянул ее к себе, заключил в объятия и какое-то время не отпускал, может мысленно со своей девочкой прощаясь.
– Что ж, – пробормотал он, наконец разжимая руки. – Я никогда не сомневался, что тем ваша дружба и закончится.
Герберт засмеялся.
– Выходит, вы с Эмили мечтали об одном и том же.
Шейн вопросительно взглянул на жену. Та посмотрела на него ласково и с улыбкой.
– Я только что рассказала детям о заветной мечте, которую скрывала даже от тебя, чтобы пустой болтовней не отпугнуть счастье. Мне всегда хотелось, чтобы однажды они стали мужем и женой.
Шейн расплылся в милейшей улыбке.
– Вот это да! Наконец-то! – провозгласил он.
Дебора засмеялась.
– Что значит «наконец-то»? – спросила она. – Не ты ли твердил: с женитьбой торопиться не стоит?
– Это если жених и невеста плохо друг друга знают, – тут же возразил Шейн. – А ты изучила Герберта, думаю, как свои пять пальцев. И он тебя тоже. Вам-то чего тянуть?
Засмеялись все.
Шейн хлопнул в ладоши и торжествующе потряс сложенными руками в воздухе.
– Ну и жизнь пойдет! Свадьба, новые заботы, внуки! А Лилиан и Чарльз уже в курсе? Вы сообщили им?
– Нет, – ответил Герберт. – Еще не успели. Мы приняли решение буквально час назад.
– И сразу поделились с нами! – провозгласил сияющий Шейн. – Молодцы, ребята! – Он оживленно потер руки. – Когда Чарльз и Лилиан узнают, особенно если вы не затянете с внуками, как пить дать, решат вернуться в Вашингтон.
Герберт покачал головой.
– Сомневаюсь. Ни к чему это, да и, признаться, уезжать с этой улицы, из нашего дома, мне ужасно не хочется. Я люблю это место, здесь мы с Деб выросли. Если родители вернутся, нам придется искать другое жилище. Лучше будем ездить к ним в гости.
Эмили прижала руки к груди.
– Значит, вы останетесь здесь?
Дебора взглянула на любимого с легким упреком.
– Вообще-то мы еще не приняли окончательного решения.
Он тотчас ее понял.
– Прости, что так уверенно об этом говорю и как будто от нас двоих.
Дебора улыбнулась.
– Прощаю. Тем более что сама никуда из твоего дома не захочу уезжать. Я тоже его люблю, в особенности сад… и гостиную… – Она слегка покраснела.
– Наши вкусы стопроцентно совпадают, – произнес, с любовью на нее глядя, Герберт.
Шейн подошел к ним и сгреб всех, кого давно и горячо любил, в широкие отцовские объятия.
– Начинается новая жизнь, родные вы мои. Поздравляю вас всех! И давайте будем счастливы!
