2
Роберт Уолтер, научный сотрудник Лондонского онкологического института Грея, один из ведущих специалистов больницы «Маунт Вернон», подошел к открытому окну и с жадностью глотнул свежего апрельского воздуха. Еще один напряженный рабочий день был почти позади.
По вечерам Роберт никогда не покидал свой кабинет сразу после ухода последнего пациента, постоянно на некоторое время задерживался, чтобы в привычной рабочей обстановке еще раз прокрутить в голове произошедшие за день события, поразмыслить над текущей научной проблемой или, когда это было необходимо, написать статью для специализированного медицинского журнала.
Сегодняшний день ничем не отличался от других. Разве что какой-то особой прелестью, разлитой в весеннем воздухе, юной безмятежностью, окутавшей цветущий парк, волнительным трепетом, который путал мысли и настраивал на нерабочий лад.
Роберт так увлекся разглядыванием апрельского Лондона, что не обратил внимания, как в дверь негромко постучали. Очнулся, только услышав голос Луизы, секретарши, работающей с ним на протяжении вот уже трех лет.
— Мистер Уолтер!
Роберт повернул голову.
— Минуту назад звонила миссис Харпер, — по обыкновению любезно сообщила Луиза. — Завтра она не сможет прийти к вам на прием в назначенное время, сослалась на непредвиденные трудности на работе.
— Спасибо. — Роберт медленно вернулся к своему столу. — Утром я сам свяжусь с миссис Харпер. Приготовь мне, пожалуйста, кофе, Луиза, и можешь быть свободна.
— Хорошо, сэр.
Кофе Луиза готовила отменный — немного горьковатый, в меру крепкий. Четверть часа спустя Роберт уже наслаждался его божественным ароматом и вкусом.
А еще через три минуты, в тот момент, когда он только уселся за стол перед монитором компьютера и приготовился просмотреть сделанные в ходе каждого из сегодняшних осмотров пометки, раздался телефонный звонок.
Охваченный неприятным предчувствием, Роберт снял трубку.
— Доктор Уолтер слушает.
— Привет, любовь моя, — послышался с другого конца провода мурлычущий голос Элеоноры. — Может, поужинаем сегодня вместе?
Лицо Роберта потемнело.
С Элеонорой Прейс они расстались два месяца назад. После трех лет совместного проживания. Этот роман начался с настоящего заблуждения. Своевременно не был прекращен, поэтому затянулся и перерос в тягостную обыденность, во вредную привычку, от которой очень хочется отделаться, только не знаешь как.
Встретились Роберт и Элеонора на вечеринке у общего приятеля Ника Спарроу. Скорее всего решающую роль в их сближении сыграла раскрепощено-бесшабашная атмосфера, царящая в тот вечер в доме Ника: у него было людно, шумно и весело. А еще обострившееся желание Роберта найти наконец родственную душу и навязчивая идея Элеоноры заманить в свои сети интеллигентного и состоятельного парня.
Она первой обратила внимание на высокого русоволосого Роберта. Спокойная, непринужденная манера держаться, мужественное лицо, умный открытый взгляд — именно этими качествами должен был обладать «ее» мужчина.
Наведя прицел своего невидимого оружия на выбранную жертву, она смело ринулась в атаку. Пустить пыль в глаза малознакомым людям у нее получалось отлично. Попался на эту уловку и отнюдь не глупый Роберт, наверное, потому, что был не вполне трезв и очень хотел поверить в осуществление давней тайной мечты.
Элеонора воспитывалась в семье потомственных юристов, поэтому косноязычием и безграмотностью не страдала. Не была обделена и внешними данными. Длинноволосая блондинка, она обладала белоснежной кожей, голубыми глазами и длинными пушистыми ресницами.
Но и в ее сладких складных речах и в красоте неизменно присутствовал едва уловимый намек на фальшь. Роберт сразу разглядел в ней этот изъян, но постарался убедить себя в том, что за неискренность и лицемерие принимает в Элеоноре элементарное кокетство, присущее каждой нормальной женщине. И впоследствии десятки раз жалел, что так легкомысленно отмахнулся от своего первого впечатления от этой притворщицы.
Поначалу Элеонора порхала перед Робертом как сказочная фея. С ее губ не сходила улыбка, разговаривала она нежнейшим голосом. И даже старательно притворялась, будто разделяет все интересы своего нового бойфренда. Могла вместе с ним по несколько раз за вечер слушать «Калифорникейшн» «Ред Хот Чили Пепперз», хотя рок-музыку ненавидела; с наигранным любопытством разглядывала копии картин импрессионистов, развешанные в его гостиной, несмотря на то что находила их уродливой мазней.
На самом же деле увлечение живописью представлялось ей занятием неимоверно скучным, а в музыке она любила лишь то, что считалось модным: нашумевшие хиты, так называемую попсу. Каждый сезон у нее появлялся новый кумир вместе с очередными туфлями и шмотками.
Работала она продавщицей в магазине женской одежды, хотя имела приличное юридическое образование.
— Почему ты не захотела пойти по стопам отца? — поинтересовался Роберт, когда на следующий после вечеринки день они вместе ужинали в «Вагамаме» — японском ресторане в Блумсбери.
Элеонора рассмеялась.
— Вечно копаться в бумажках? Ну уж нет, это не для меня! Признаюсь тебе честно: училась я в колледже неважно и окончила его только ради папы. В противном случае он перестал бы снабжать меня деньгами.
Она так обворожительно улыбнулась, что Роберт, в голове которого уже мелькнула дюжина противоречивых мыслей, приказал себе не быть чрезмерно требовательным к своей белокурой знакомой. В конце концов она производила впечатление человека искреннего и не пыталась казаться не тем, кем была на самом деле. Лишь по прошествии некоторого времени он понял, что и в этом чудовищно обманулся.
— А продавать женскую одежду мне ужасно нравится, — продолжила Элеонора, по-детски невинно хлопая длиннющими ресницами. — Я всегда знаю, что в моде, что уже нет, постоянно общаюсь с людьми. Завышенных требований начальство к нам не предъявляет, мы ведь не в «Донне Каран» работаем.
Роберт даже не заметил, как их ни к чему не обязывающее знакомство вылилось в постоянную связь. Попав впервые к нему в дом, Элеонора незамедлительно соблазнила его. И без приглашения осталась на ночь.
А через два месяца уже переехала к нему вместе со всеми своими вещами. И вскоре из чудесной сказочной феи превратилась в себя истинную — вспыльчивую, поверхностную молодую особу, обожающую деньги, красивую жизнь и внешний блеск, ничем конкретным не интересующуюся. В пустышку, каких сотни.
Поначалу Роберт еще надеялся раскрыть в ней какие-то не определяемые с первого взгляда достоинства, привыкнуть к ее причудам и недостаткам. Уверял себя, что к любой женщине ему пришлось бы приспосабливаться, что идеальных людей на свете не существует, что то чудесное создание, какое он видел в своих фантазиях с юных лет, — глупая мечта, которой никогда не сбыться.
Но чем дольше он жил с Элеонорой, тем чаще задавал себе один и тот же вопрос: как так вышло, что я связался с настолько бестолковой, притворной и неинтересной для меня женщиной?
Человеком Роберт был разумным и порядочным, поэтому ни в работе, ни в делах личного характера никогда не перекладывал ответственности за собственные оплошности на чужие плечи. Особенно на плечи женщин.
Я мог вообще не позволять Элеоноре входить в мою жизнь, рассуждал он. Мог не трепаться с ней
