Его лицо сморщилось и стало не больше кулачка. Я был уже во дворе, но меня по-прежнему никто не замечал. Положил мертвое тело на землю, чиркнул зажигалкой и поднес пламя к мизинцу на левой руке трупа.
С уст Дамронг слетело страшное проклятие. Она обернулась и стала трясти левой рукой, словно случайно обожгла палец. Не в силах поверить, смотрела на меня — юродивого в облачении брата Титанаки. Я направил дуло автомата на голову трупа.
Испарились всякие остатки мыслей, что этому возможно рациональное объяснение, или что «А» не может быть «не А»: Дамронг с искаженным от ярости лицом и дико развевающимися черными волосами понеслась по воздуху в мою сторону (даже без ручки от метлы взмыла по наклонной на высоту тридцати метров, как закладывающий вираж вертолет). В подобных обстоятельствах ничего не оставалось, как нажать на курок. Вдалеке послышался шум лопастей вертолетного винта.
Но не приближающийся вертолет (я не сомневался, что агент ФБР где-нибудь раздобудет «левую» машину), а колдовство распугало кхмеров. Геликоптер еще кружил над строениями, а убийцы уже скрылись в джунглях, прихватив с собой мохоута и слонов. Всклокоченный и неуклюжий в непривычной одежде, я сделал шаг к распростертой на земле фигуре, лежащей в нескольких ярдах от меня в черном бальном платье лицом вниз. Парик свалился с головы. Когда я его перевернул, он еще дышал, но в левом виске зияла страшная рана. Именно в это место я выстрелил в голову трупу. Человек открыл глаза и узнал меня. Я обхватил руками его бритую голову.
— Она ушла. Я чувствую, что она ушла, и это к лучшему, — произнес он с улыбкой. — Делайте все, что угодно, только не пытайтесь спасти мне жизнь.
— Конечно, не буду, — ответил я. — Конечно, не буду, брат Титанака.
— Я был истинным монахом, Сончай. Если бы это было не так, я бы не испытал столько боли. Правда?
— Вы были прирожденным монахом, мой друг.
Он улыбнулся моим словам.
— Покорил высочайшие вершины, детектив, не сомневайтесь. Люди не представляют, насколько доступна нирвана. Будда свидетель, я испытал абсолютную любовь, космическую силу сострадания, но не смог этого вынести. Слишком много погубленных прошлых жизней, и все — с ней. Она оказалась для меня слишком сильной. Я так хотел ее спасти. Думал, если стану монахом, хорошим монахом, и преображусь, она последует моему примеру. Но у нее были другие намерения. Она всегда поступала по-своему.
Он хотел сказать что-то еще, но в это мгновение покинул наш мир.
Я дотащился до бамбуковых шаров. Танакан уютно свернулся внутри своего шара, а Смита напуганные кхмеры еще не успели пропихнуть в люк и он остался лежать возле шара. Банкир пришел в себя в сетчатой утробе и стал требовать, чтобы я выпустил его на волю. Я мгновение хмуро смотрел на него, затем подошел к Смиту.
— Дайте мне ваш мобильный телефон.
Англичанин не отозвался на просьбу. Пришлось карабкаться в хижину Гамона за своим, но у него сел аккумулятор. Но это уже было не важно. Кимберли выскочила из «вертушки» и, готовая к бою, бежала ко мне. На ней был черный комбинезон, в руках два очень сексуальных на вид двухцветных карабина: «кофе с молоком» и «шоколад».
— Что случилось? — Она остановилась передо мной как вкопанная, не зная, куда направить оружие.
— Призрак Дамронг заключил брата в своем трупе, чтобы воспользоваться его телом и смотреть, как будут убивать этих двоих. — Я показал на Смита и Танакана. — Но я выстрелил в голову трупа и положил этому замыслу конец. Кажется, для такого явления существует рабочий термин — симпатическая магия. Этот трюк человечеству не удастся проделать еще тысячу лет. Можешь дать мне мобильный телефон?
Кимберли протянула мне трубку, и я набрал знакомый номер.
— Ямагатосан, у меня для вас есть работа.
Эпилог
Как только я оказался в Бангкоке, Викорн послал двух мордоворотов меня арестовать. А пока размышлял, что со мной сделать, засадил в камеру. Он знал не все, но достаточно, чтобы понять: на некоторое время я перестал быть полицейским, и именно в этот период Танакан вывернулся из его хватки, в результате чего из рук полковника уплыло дельце, которое поначалу показалось ему самой сладкой в жизни аферой. Теперь он решал, то ли выставить меня вон, то ли низвести на положение раба. Меня, однако, это нисколько не волновало. Он ведь не знал про козырь в рукаве. А пока я наслаждался одиночеством и незыблемым распорядком заключения. Даже не возражал выносить парашу, хотя от вони меня едва не выворачивало наизнанку. Считал это упражнением на буддийское смирение. Но через двое суток заскучал и послал полковнику записку на тайском: «У меня есть видео».
Не бывает так, что до человека нельзя достучаться, если он понимает, что огромный куш сам плывет в руки. И через час полковник Викорн ответил: «Что за видео?»
«Голая правда. Откровенная исповедь кхуна Танакана и кхуна Смита».
Моя реабилитация была такой же стремительной, как и падение. Я оказался в кабинете Викорна и сидел напротив него.
— Хочешь сигару?
— Вы же знаете, я не курю табак.
— В таком случае как насчет ганджи? Ребята взяли наркоторговца с грузом товара экспортного качества. Вот.
Он полез в верхний ящик и бросил на стол герметично закрывающийся пластиковый пакет с плотной зеленой растительной массой. Мне не хотелось ничего от него принимать, но насыщенный цвет травы и огромное количество бутонов поколебали мою решимость. Я потянулся за наркотиком, но Викорн своей тяжелой, узловатой старческой рукой прижал пакет к крышке стола.
— Где видео?
— В тайном месте.
— И что, они в самом деле выкладывают все начистоту? Как сговорились снять этот триллер с реальным убийством, как распределили роли и все такое?
— Да, причем голыми, на четвереньках, на подмостках в очень пикантных позах. Ямми расстарался, хоть ему и пришлось проделать долгий путь.
— Ты использовал Ямми?
— А разве можно было найти кого-то лучше?
— Хорошо. Сколько ты хочешь?
— Тридцать процентов на благотворительность плюс двадцать пять миллионов в качестве инвестиции в производство игрового фильма Ямми. На первый взгляд много, но вы ведь заграбастаете половину состояния Танакана, так что это, в сущности, пустяки.
— Покажи сначала запись.
— Я кажусь вам ненормальным?
— Ладно, если видео хорошее, как ты говоришь, я согласен.
— Тогда напишите. Хочу от вас честного слова.
Викорн нахмурился, затем вынул ручку, написал договор и подал мне. Я достал из кармана диск, подошел к его DVD-проигрывателю и включил питание.
Было приятно смотреть шедевр японца и слушать, как полковник фыркает от смеха и поздравляет меня. Агент ФБР со своим новым оружием стояла рядом с Ямми, а тот, воспользовавшись двумя камерами, сделал из печальной истории сказку. Он заставил Танакана и Смита исповедоваться нарочито медленно,
