– Пусть только вернется, – пробормотал он. – Я с ней серьезно поговорю.
Захрустела бумага. Слизывает остатки, догадался Рассел. Пока не пойму, что мороженого больше нет, ни разу на нее не посмотрю, пообещал он себе. И, опустив глаза, взглянул на пакет у своих ног, в котором лежала еще пара сандвичей – для него самого – и коробка с волшебной картинкой. Он о ней совсем позабыл. А теперь с радостью достал и приковал взгляд к котенку.
Лесли положила обертку со снеговиком на детский лабиринт – Рассел наблюдал за ней боковым зрением, – поднялась на ноги и быстрыми легкими шажками приблизилась к нему.
– Что это? Ой какая лапушка!
4
Рассел протянул коробку. Выражение его лица было задумчиво-торжественным.
– Даже не знаю, что в ней. Купил из-за картинки. Она мне напомнила о преданном товарище.
Лесли взяла коробку и ласково провела рукой по гладкой поверхности.
– Любите кошек?
Рассел ответил не сразу.
– Как вам сказать… Когда-то да, любил всех кошек и всех собак – вообще животных. А с тех пор, как однажды еще в детстве взял себе котенка, стал восхищаться им одним. Удивительный был зверь.
Лесли улыбнулась с нежной снисходительностью.
– По-моему, так говорит о своем любимчике каждый хозяин.
Рассел пожал плечами. Очень не хотелось доказывать свою правоту в споре. Сердце верило: Лесли Спенсер способна почувствовать, что все его рассказы о Льюисе – правда. Что это не выдумки слепо влюбленного в своего питомца болвана. Или сердце ошибается?
Он давно научился не бояться ни насмешек, ни подшучиваний. Но почему-то ужасно не желал, чтобы над ним подтрунивала Лесли, тем более над его любовью к Льюису. Поэтому не спешил продолжать.
– У нас тоже есть зверь, – сообщил Эрни, уплетая мороженое. – Вот с такими зубами. – Он комично оскалился.
– Собака? – невозмутимо поинтересовался Терри.
– Угу. – Эрни со звучным причмокиванием слизнул с ложечки очередную порцию мороженого. – Зовут Оскар. Такой же рыжий, как мы с папой.
Лесли умиленно улыбнулась и взглянула на Рассела.
– Ваш кот что, умер? – спросила она, опуская коробку на ящик с игрушками. – Вы сказали «был». «Удивительный был зверь».
Надо же, подумал Рассел, все еще немного обижаясь и вместе с тем довольно. Как точно запомнила. Значит, по крайней мере слушала.
– Да, умер.
– Когда? От чего? – с неподдельным участием спросила Лесли.
– Много лет назад. По счастью, не от болезни и не от зубов собаки. От старости.
– Наверное, вы хорошо за ним ухаживали, – проговорила Лесли, глядя куда-то в пространство перед собой и словно видя в воображении молодого Рассела и его хвостатого приятеля.
– Старался. – Он помолчал, раздумывая, рассказывать дальше или не стоит.
Лесли смотрела на него, явно ожидая продолжения. С любопытством поглядывал в его сторону и Эрни. Лишь Теренция занимали только собственные раздумья.
– Льюис и правда был необыкновенный, – медленно начал Рассел. На губах Лесли не появилось и намека на улыбку. – Во-первых, он с поразительной точностью угадывал мое настроение. Когда на меня наваливалась тоска и хотелось, чтобы кто-нибудь мне, бедному-несчастному, посочувствовал, он тихонько подходил, укладывался на моих коленях и затягивал песню. Если же я был в бешенстве и никого не желал видеть – сидел себе в сторонке. А ел чуть ли не все подряд. Очень любил похрустеть огурцами.
– Огурцами?! – изумилась Лесли. – По-моему, коты к овощам равнодушны. Дай им вареную морковку или там капусту просто так, без вкусного корма, в жизни к ним не притронутся.
– Обычные коты – да, – сказал Рассел. – А мой, поверьте, обожал огурцы.
– Ничего себе!
Теперь Лесли улыбалась. Но отнюдь не издевательской улыбкой. И сильнее прежнего напоминала глазами Льюиса, особенно когда он был котенком. До ушей улыбался и Эрни, ничуть не переживая, что у него не хватает зубов. Внимательно смотрел на Рассела даже Терри, хотя рассказ о том, как Льюис уплетал огурцы, он слышал в семье сотню раз. Может, раздумывал он о чем-то другом, во всяком случае не о Льюисе.
– А еще – странно, но так оно и было – он видел отражения в зеркале, как люди. То есть не просто мельтешение, а сразу узнавал, допустим, меня.
Лесли озадаченно сдвинула брови.
– По-моему, зеркало для кошек просто плоская поверхность.
– Опять-таки – для обыкновенных, – все больше увлекаясь воспоминаниями, произнес Рассел. – С моим же Льюисом можно было беседовать, глядя в зеркало, как, бывает, разговаривают люди. Стоят рядом, но смотрят на отражения друг друга.
Лесли качнула головой.
– Чудеса!
– У нас в зеркало больше всех любит смотреться мама! Может сидеть перед ним три часа и наводить красоту! – объявил Эрни, и все, даже Терри, дружно рассмеялись. – А я не люблю ни причесываться, ни смотреть на себя, – вдохновенно продолжал Эрни. – Скучно! Лучше бегать по двору с мячом и с папой.
Терри странно посмотрел на приятеля. Без зависти, но как будто с затаенной обидой и с желанием выяснить, отчего и ему не дано резвиться с отцом. Увидев этот его взгляд, Рассел почувствовал приступ жалости.
– Как твой синяк, Терри? – спросил он.
Теренций провел по подбитому глазу рукой.
– Нормально.
– Кстати… – Рассел перевел вопросительный взгляд на Лесли, – а что сказала директриса? Она ведь наверняка заметила его фонарь? И полюбопытствовала, откуда он взялся?
Лицо Лесли приняло забавное выражение раскаяния, довольства и лукавства.
– Да, конечно заметила. И спросила Терри, что произошло. А он, по-видимому, промолчал.
– Правильно, промолчал. – Оказалось, хоть Теренций и выглядел ушедшим в себя, он прекрасно слышал и понимал, о чем говорят вокруг. – Не хочу я отвечать этой.
– Терри! – воскликнула Лесли. – Нельзя так о мисс Пат! Она же директор!
– Старших нужно уважать, Теренций, – проговорил Рассел, прекрасно понимая чувства племянника. – Даже если они тебе не очень нравятся.
– Она мне совсем не нравится, – пробубнил Терри. – Вечно пристает с глупыми вопросами. И не помнит, как меня зовут. Мальчик да мальчик! Для нее все кругом «девочки» и «мальчики», как будто у нас нет имен.
Лесли и Рассел переглянулись. Следовало в воспитательных целях сказать нечто такое, что заставило бы Терри задуматься, правильно ли он ведет себя. Но подходящих слов не нашлось.
– Во второй раз мисс Пат спросила, откуда у Терри синяк, у всех ребят, – помолчав, продолжила Лесли. – Перед занятием, которое провожу я, в классе. – Она взглянула на детей, едва заметно сдвинула брови и взяла пульт дистанционного управления. – Мороженое съели?
– Я еще нет, – ответил Эрни.
– И я нет, – сказал Терри.
– Можете взять свои ягоды и вернуться на диванчик, я прибавлю звук. Только ешьте поаккуратнее! – Лесли нажала на кнопку, и мультяшные герои, которых все это время было почти не слышно, заговорили куда громче. Мальчики уселись на диване, а Лесли опустилась на маленький детский стульчик рядом с Расселом и вполголоса продолжила: – В общем, Патриция встала перед учительским столом и спросила у всех ребят: кто, мол, поставил мальчику синяк? А я была чуть дальше, у доски, и решилась на маленькую хитрость… Теперь мучаюсь, можно ли так поступать.
Ее личико сделалось огорченно-растерянным, и Рассел, охваченный желанием облегчить ей муки
