прошептала, бледнея от страха:
— У меня такое чувство, что кто-то из нас лишился рассудка. В тот день я не получила от тебя ни единого письма... Потому и не писала сама, подумав, что ты сильно занят или... А впрочем, это уже неважно.
Николас нежно провел по обнаженному предплечью Сары пальцем. Его лицо светилось скрытым ликованием.
— В порыве отчаяния я хотел уничтожить эти письма, — повторил он. — Но потом подумал: а зачем? Пусть останутся, быть может, перечитав их некоторое время спустя, я увижу между напечатанных строк нечто такое, чего не вижу сейчас... — Он решительно взял Сару за руку. — Ты должна взглянуть на них. Прямо сейчас.
Через минуту они стремительным шагом уже приближались к выходу. Мысли Сары разбегались в разные стороны. Она ума не могла приложить, кто и откуда узнал адрес ее почтового ящика и тем более пароль. Кто посмел столь грубым образом вмешаться в их с Николасом отношения — чистые, честные, настоящие. Она всем сердцем ненавидела негодяя и мечтала выяснить, кто он такой. А еще безмерно радовалась, что подошла сегодня к Николасу, и смаковала растекшуюся по ее нутру сладким медом воскресшую надежду...
Николас открыл перед Сарой дверцу черного «остин-мартина». Не спрашивая, куда он намеревается ее отвезти, она села на переднее сиденье и с наслаждением вдохнула воздуха, пропитанного знакомым ароматом.
Николас привез ее в престижный район, застроенный удивительной красоты домами. Каждый из них представлял собой настоящее архитектурное чудо и не походил на соседний.
— Я здесь живу, — ответил он на немой вопрос, возникший в глазах Сары. — Жаль, что раньше ты так ни разу и не побывала в моем доме. Хотя у меня менее уютно, чем у тебя.
Обстановка дома Николаса и впрямь не отличалась уютом. У него было чисто и просторно и имелось все необходимое — удобная мебель, суперсовременная аппаратура. Но отсутствие милых мелочей, играющих столь значительную роль в создании домашнего тепла, красноречиво говорило об отсутствии в этом доме женщины.
Николас, не предлагая ни чаю, ни кофе, сразу провел Сару в кабинет и включил компьютер. Прочтя письма, написанные от ее имени и отправленные Николасу, она пришла в негодование.
— Немыслимо! Мне и в голову не могло прийти, что ты молчишь из-за подобных писем! Кто это сделал? Кто посмел такое вытворить?
— Не знаю. — Николас опустился на стул, взял Сару за руку, привлек к себе и усадил на колени.
Когда его пальцы коснулись ее обнаженной спины, глаза его расширились от неожиданности, восхищения и удивления. Он провел рукой вдоль ее позвоночника, определяя размеры выреза. И окинул внимательно-восторженным взглядом всю ее, впервые замечая, как восхитительно облегает ее фигуру тонкая ткань платья, как идет ей кремовый цвет, как здорово подходят к этому платью те самые туфли, которые он подарил ей в день их первой встречи.
— Какой я болван! — пробормотал Николас раскаивающимся тоном. — Только сейчас увидел, что ты выглядишь сногсшибательно. Прости.
— Мы оба слишком увлеклись разговорами, — ответила Сара. — Но так до сих пор и не разгадали эту чудовищную тайну.
Николас прижал ее к себе, коснулся щекой ее щеки, закрыл глаза и с упоением вдохнул ее аромат.
— Если бы ты только знала, что я пережил, когда получил это чертово первое письмо, — прошептал он сдавленно. — Мне показалось, у меня из-под ног грубым пинком вышибли землю.
— Представляю, — тоже шепотом ответила Сара, ставя себя на место Николаса.
— Спустя буквально несколько минут я написал тебе ответное письмо. Какими именно словами — не помню, я пребывал в кошмарном состоянии. В общем, попросил все объяснить. Объяснение пришло незамедлительно.
Сара взглянула на монитор, на котором все еще «висело» открытое письмо, написанное кем-то от ее имени. Негодование достигло в ней такого накала, что она сжала пальцы в кулаки.
— Кто же это сделал?
— Может, Гарольд? — высказал Николас предположение, возникшее у него в голове, еще когда они разговаривали в холле ресторана. — Письма написаны твоими фразами, твоими словами, их явно составлял человек, хорошо тебя знающий.
Сара медленно покачала головой.
— На него это похоже, но он не знал моего нового адреса. Решив откликнуться на твое объявление, я завела еще один почтовый ящик, чтобы Гарольд не имел возможности в него заглядывать.
Николас нахмурился, пораскинул мозгами.
— А ты, случайно, не записывала этот адрес и пароль на бумагу — в записную книжку или блокнот? — спросил он.
Сара повела плечом.
— Конечно, записала, чтобы самой не забыть. В блокнот, который обычно лежит в выдвижном ящике моего письменного стола. Постой-ка...
Ей ясно представился блокнот, лежащий не в ящике, а на столе. Да-да, она видела его именно на столе как раз в те дни, когда перестала получать от Николаса письма.
— В чем дело? — Он заглянул ей в глаза.
— Я кое о чем вспомнила... Примерно в тот период, когда мы с тобой расстались, я увидела свой блокнот на столе, хотя не доставала его из ящика с того самого момента, как написала тебе первое письмо. Я тогда не обратила на это особого внимания, а теперь понимаю, что... Скорее всего в мое отсутствие кто-то побывал у меня в кабинете... — Ее спина и руки покрылись мурашками. — Но кто? Гарольд вернул мне ключ, никто другой никогда не имел доступа в мою квартиру.
Николас крепче обнял ее.
— Прежде чем отдать тебе ключ, Гарольд мог сделать его дубликат. Или пробрался к тебе в дом через балкон или при помощи отмычки. Способов проникновения в чужое жилище, особенно в жилище человека, которого ты хорошо знаешь, существует масса.
Сара, до сих пор пребывающая в шоке, прижала пальцы к вискам.
— Считаешь, это его рук дело? — произнесла она тихо, отказываясь верить в то, что на протяжении двух с половиной лет встречалась с отпетым мерзавцем.
— Да, моя милая, — ответил Николас со вздохом. — Скорее всего, это так. Тебе тяжело принять подобное, я понимаю, но других подозреваемых у нас нет. Если хочешь, мы подадим на Гарольда в суд. Я знаком с первоклассными юристами.
Сара отрицательно покачала головой.
— Нет. Жизнь сама все расставит по местам.
— Возможно. — Николас уткнулся носом в благоухающий лесными фиалками висок Сары. — Только ждать момента, пока справедливость восторжествует, у меня, пожалуй, не хватит выдержки. Я сам разыщу этого... — По-видимому, он хотел обозвать Гарольда последними словами, но вовремя остановился. — В общем, я сам его разыщу и преподам ему урок.
— Не надо, — тихо ответила Сара. — Зачем пачкаться?
Николас поднял голову. Долго и с удивлением, как будто видел перед собой чудо, смотрел в глаза Сары.
— Ты восхитительная женщина, Сара. Я счастлив, что мы вновь встретились, что разобрались в этой безумной истории... Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить повторение подобных недоразумений в будущем. И никогда больше не усомнюсь в твоей порядочности.
Когда он произносил последнее слово, Саре вспомнился тот странный звонок, вульгарный смех незнакомой женщины. И, поняв вдруг, что считать звонившим Николаса было нелепо и глупо с ее стороны, она почувствовала стыд.
— Я тоже никогда больше не усомнюсь в твоей порядочности...
Николас взглянул на нее озадаченно.
