ухмылкой спросил Питер. – И пылает к мужчинам ненавистью?
Лайза вздохнула, выражая взглядом ореховых глаз, что с удовольствием забрала бы свое предложение обратно.
– Ни к кому она не пылает ненавистью. Среди мужчин у нее много друзей и приятелей. Но я же говорю…
– Да-да, мы поняли, – с деловитостью начальника произнесла Джулиана. – А чем ее можно заинтересовать? Есть ли у нее слабости?
Лайза задумалась.
– Синтия с головой погружена в работу и учебу.
– Она учится? – живо поинтересовалась Джулиана.
– Поступила в Колумбийский университет сразу после развода, в этом году окончит. И пишет сценарии. Сейчас корпит над дипломной, очень ею увлечена. Материалы собирается использовать и в работе.
– Какая у нее тема? – спросила Джулиана.
– По-моему, раскопки Шлимана, – ответила Лайза.
Патрик резко повернул голову.
– Раскопки Шлимана?
Лайза расширила глаза и шлепнула себя по голове.
– Боже мой! Как же я сразу не подумала?
Джулиана с видом победительницы хлопнула в ладоши. Бенджамин, Патрик и Питер довольно закивали. Одна Аманда смотрела то на одного, то на другого, ничего не понимая.
– Чему это вы так обрадовались? – спросила она.
Никто не услышал ее вопроса.
– Постойте, – проговорил Бенджамин, потрясая поднятыми руками. – Хорошо, допустим, мы их сведем, но что дальше? Вы отдаете себе отчет в том, какую мы берем на себя ответственность? Речь идет о судьбах людей! Не дай бог наши потуги помочь обернутся трагедией.
Джулиана взяла его за руку и опустила ее.
– Не волнуйся, мой дорогой. Мы взрослые девочки и мальчики и прекрасно понимаем, что жизнь не игрушка. – Она счастливо улыбнулась, будто отчетливо увидев перед собой воспрянувшего духом Энтони с новой подругой – красавицей из давней мечты. – Ничего преступного мы не собираемся делать. Осторожно познакомим мужчину и женщину, у которых, во-первых, общие интересы, во-вторых, много бед за плечами, в-третьих… – Она откинулась на спинку дивана, умиротворенная и уверенная в том, что они нашли наконец верную тропу. – Хоть бы они друг другу понравились!
Бенджамин недоверчиво взглянул на жену.
– Синтия ему, может, и понравится, а он ей?
– По Энтони сходило с ума полколледжа, – напомнила Лайза, глаза которой блестели теперь, точно шары на рождественской елке. – Да, он изменился, но обаяния и мужественности в нем ничуть не меньше.
Патрик бросил на нее строгий взгляд.
– Может, и ты тайно в него влюблена, а?
Лайза обвила его шею руками и звучно чмокнула его в губы.
– Я и тайно и явно влюблена в одного тебя! – Ее лицо расплылось в мечтательной улыбке. – Послушайте, как было бы здорово, если бы Синтия наплевала на свою независимость и сошлась с добрым, умным, сильным парнем! – Она вдруг нахмурилась и чуть приподняла плечи. – А что, если они и правда друг в друга влюбятся, но быть вместе не смогут… из-за той же Эрнестин, ну из-за того, что Энтони не решится ее бросить?.. Тогда затоскуют сильнее теперешнего, и все по нашей милости.
Джулиана посмотрела на нее серьезнея и медленно произнесла:
– Если между ними возникнет настоящее чувство, оно и определит их дальнейшую судьбу. Если же нет… тогда придется оставить эту затею…
2
Когда грудь сдавила незваная – и, по счастью, не столь частая последнее время – гостья тоска, Синтия встала из-за стола, перешла в спальню, положила на пол свернутые одеяла, которые купила специально для занятий йогой, легла и медленно подняла вверх ноги и туловище. Стойка на плечах творила чудеса. Слушая собственное ровное дыхание, Синтия с наслаждением почувствовала, как тяжесть в душе поплыла прочь, уступая место теплу и свету.
Выйдя из позы и отдохнув на полу, Синтия прошла на кухню, а несколькими минутами позднее уже сидела на задней террасе с чашкой малинового чая. День был теплый, почти как летом. В соседних дворах щебетала ребятня, со стороны Дин-стрит доносилась примитивная поп-мелодия, которая в эти минуты не вызывала раздражения, напротив, даже забавляла. Потягивая ароматный чай и слушая звуки воскресной нью-йоркской жизни, Синтия вернулась мыслями в загадочный мир богов и героев. Перед глазами возникли Афродита, Гера и Афина, вопрошающие у Париса, кто из них краше; подобная богиням Елена. Замелькали лица хитроумного Одиссея, доблестных Агамемнона, Менелая, Ахилла…
В гостиной зазвонил телефон. Нехотя перенесшись из древности во времена нынешние, Синтия поставила чашку на круглый белый столик, поднялась с пластмассового садового стула и вернулась в дом.
– Алло?
– Привет студентам!
– Лайза? Привет. – Определив по голосу, что сестра в прекрасном расположении духа, Синтия улыбнулась.
– Чем занимаешься?
– Гм…
– Можешь не отвечать, я угадаю сама: учишься и работаешь, – протараторила Лайза.
– В общем, да. Но сейчас сделала перерыв и пью чай.
– Правильно. Делай их побольше. А в воскресенье лучше бы вовсе не думала о делах.
– Не затягивай старую песню, менторша, – беззлобно проворчала Синтия.
– Хорошо-хорошо, – тотчас сдалась Лайза. – Я звоню по делу. Хочу пригласить тебя к Уорренам – я о них рассказывала, помнишь? В будущую субботу они устраивают праздник под открытым небом, точнее приятельскую встречу в саду у собственного дома.
– В будущую субботу? – переспросила Синтия, задумываясь о том, что через полторы недели она непременно должна отправить в студию готовый сценарий.
– Да, конечно, у тебя пропасть дел, – проговорила Лайза тоном иллюзиониста, подготавливающего публику к невероятному фокусу.
Синтия насторожилась.
– Но к Уорренам приедет человек, – продолжила Лайза, – ради беседы с которым ты, готова поспорить, часик-полтора постараешься выкроить.
Синтия села в кресло и поджала под себя ноги, гадая, ради кого могла бы отложить свои дела.
– Неужели сам Геракл?
– Силен ли он теперь, не знаю, – странным голосом проговорила Лайза. Синтии даже показалось, сестра почему-то опечалилась. – Сложения весьма и весьма крепкого, как и раньше. В студенческие времена он увлекался греблей и плаванием, постоянно выигрывал на соревнованиях и через день часа по полтора тренировался в спортзале. Но ты как миленькая явишься вовсе не из-за его спортивных достижений. – Она как будто снова повеселела.
– Из-за чего же? – Синтия терялась в догадках.
– В свое время Энтони сходил с ума по «Одиссее» и «Илиаде»! – торжественно объявила Лайза. – После третьего курса даже месяц работал практически без выходных, чтобы в августе съездить в Малую Азию и Грецию и своими глазами увидеть древнюю Трою, Спарту, Микены.
– Съездил? – затаив дыхание, спросила Синтия.
– Разумеется. В свое время этот упрямец добивался всего, чего бы ни захотел. – Лайза вздохнула. Или, быть может, Синтии это только послышалось. – Мы всей компанией учились в Гарварде. В субботу решили собраться. Я вдруг вспомнила о страсти Энтони к древним мифам, – прибавила Лайза зевая. – И подумала
