— Да, времени у меня и впрямь совсем немного… Но я… слишком устала. Решила немного передохнуть.
Уил кивает, снимая с вешалки серую рубашку. Люблю, когда он в светлом. И черный ему тоже очень идет. Его самого одежда как будто не особенно волнует. Для него главное — чистота и комфорт. Я же не перестаю тайно восхищаться тем, как ладно сидит на нем любая вещь.
Наблюдаю, как он одевается, и гадаю: имею ли я право считать его своим? Уил застегивает ремень на брюках и кивает на дверь.
— А мне бы сегодня не задерживаться.
Я будто пробуждаюсь от полудремы.
— Ты спешишь?
— Да.
— А… как ты себя чувствуешь?
— Так, будто позорного падения и не было. Все благодаря тебе. — Он посылает мне воздушный поцелуй, сверкает белозубой улыбкой и исчезает за дверью.
Охваченная внезапным страхом, я вскакиваю с кровати и несусь в душ. До вечера тянуть нельзя, стучит в висках. Сегодня, раз ему намного лучше, он непременно помчит на ипподром, вернется поздно, уставший… Завтра повторится то же самое. А я точно свихнусь.
Наспех ополоснувшись и почистив зубы, хватаю халат и надеваю его уже на ходу. Бегу на кухню. Уил сидит за столом с газетой. Тяжело дыша, останавливаюсь напротив, смотрю на свернутую вчетверо пеструю страницу и не знаю, что говорить.
— Хочешь узнать последние новости? — спрашивает из-за газеты Уил. — Оказывается, Хиллари Клинтон…
— Нет! — выпаливаю я.
Он удивленно поднимает на меня глаза.
— Политика меня не интересует! — восклицаю я.
Уил растерянно моргает.
Да, я веду себя по-идиотски. Надо немедленно успокоиться, не то все испорчу. Смеюсь, проводя руками по волосам и только теперь вспоминая о том, что я забыла расчесаться и стою перед бойфрендом растрепанная, как ведьма. Нет, так дело не пойдет!
— Тебя не интересует политика? — переспрашивает Уил. — А мне казалось…
Перебиваю его звенящим от волнения смехом.
— Не интересует именно сегодня, сейчас.
Уил всматривается в меня так, будто заметил, что я среди снежной зимы вдруг ни с того ни с сего покрылась бронзовым загаром.
— У тебя точно… ничего не болит? — спрашивает он.
— А ты точно спешишь?! — снова ужасно волнуясь, восклицаю я.
Уил откладывает газету и смотрит на часы.
— Да, спешу.
Щелкает кофеварка. Я, не вполне давая себе отчет в том, что делаю, подскакиваю к буфету, достаю две чашки, наливаю в них кофе и протягиваю одну Уилу.
— Спасибо, — бормочет он.
— Но ведь минут десять у тебя найдется? — спрашиваю я, задыхаясь от тревоги, которую уже не в силах терпеть.
Уил немного склоняет голову набок, пытливее в меня всматривается и не отвечает. Я хватаю чашку с кофе, проливаю его себе на руку, ставлю чашку на стол и, дуя на пальцы, тяжело опускаюсь на стул.
— Может, намочить полотенце холодной водой? — хмурясь, предлагает Уил. — Приложишь, и станет легче.
Качаю головой.
— Спасибо, не нужно.
Он встает, подходит ко мне, берет мою руку, подносит ее к губам и дует на нее так, что я почти не чувствую боли.
— Лучше? — спрашивает Уил.
Киваю, растягивая губы в улыбке.
— Что с тобой? — шепчет он.
Проглатываю слюну.
— Ничего. То есть… помнишь, о чем я завела вчера речь? — выпаливаю скороговоркой.
Уил на миг задумывается, приподнимая бровь.
— Когда?
— В гостиной… — Я не свожу с него глаз. — Хоть что-то ты же наверняка услышал? Хотя бы самое начало?..
Уил морщит лоб и медленно качает головой.
— Прости… вчера я отключился незаметно для самого себя. Наверное, очень нуждался в отдыхе. О чем ты завела речь?
— Гм… в двух словах не объяснишь. Но это очень важно, — торопливо добавляю я.
— Что-нибудь случилось? — спрашивает Уил, наклоняя вперед голову и сильнее хмурясь.
— Нет, пока ничего… но если мы не поговорим в ближайшее время… боюсь, что-нибудь случится. — Необожженной рукой на миг обнимаю его за пояс, убираю руку и прижимаю ее к своей груди.
Уил смотрит на меня настороженно и с легким испугом.
— Если это касается здоровья или чего-то не менее важного… тогда, пожалуйста, скажи прямо сейчас. Если надо поговорить, давай поговорим. Если потребуется время, тогда я даже отменю встречу с Джонсоном. Он сказал, что заедет ко мне перед занятиями. У проектировщиков возникли некоторые проблемы…
Быстро качаю головой.
— Нет, это не связано со здоровьем. Ну, разве что… косвенно. И совсем чуть-чуть. Давай встретимся сегодня во время ланча, и я все объясню.
Уилфред продолжительно смотрит мне в глаза и медленно кивает.
Я третий год учусь в аспирантуре и смертельно устала от споров с научным руководителем и поездок в библиотеку. Порой мне кажется, что, если бы не Мортон, я защитила бы диссертацию еще год назад. Он вечно ворчит, что собранный мною материал то чересчур избитый, то слишком своеобразный. А мне всякий раз приходится доказывать обратное.
Тема моей работы: «Верования, племенные обычаи и церемонии индейцев навахо». Позапрошлое и прошлое лето я провела в Аризоне. Жила во Флэгстаффе и Уиндоу-Роке, откуда ездила в более мелкие городишки — Блю-Гэп, Раф-Рок, Пиньон. Уил навещал меня, как мог часто. Нередко мы вместе знакомились и общались с местными жителями. Я заметила, что, когда рядом он, индейцы охотнее идут со мной на контакт. Это его особенность — он держится так, что располагает к себе даже самых неразговорчивых и подозрительных. Наверное, дело в его улыбке. Такое чувство, что она всегда идет от сердца. Ради приличия, тем более для достижения корыстных целей Уилфред улыбаться не умеет.
Перед моими глазами проносятся кактусы и красные горы аризонской пустыни. Вспоминаю, как мы ездили по окрестностям на джипе Уила. Год назад меня еще не мучили думы о будущем и было так просто и радостно находиться с ним рядом…
Черт! Поднимаюсь из-за стола и оглядываюсь по сторонам. Я до сих пор на кухне. Уил ушел четверть часа назад, а я все еще лохматая и не собираюсь в библиотеку, хоть и времени до защиты почти не остается.
Может, перебороть себя и все же взяться за работу? — думаю я. Как бы ни решился вопрос о нашем с Уилфредом будущем, докторскую степень я получить обязана. Чтобы быть, как он.
Звонит телефон. Хватаюсь за трубку, как за спасательный круг.
— Алло?
— Только не говори, что сегодня снова по горло занята! — странно торжественным голосом объявляет
