– В чем дело? – спросила она, спустившись по ступеням крыльца.
Ральф покривился.
– Всем хороша эта компания – и люди есть вполне приличные, и можно услышать много любопытного, но вот когда разыгрываются подобные драмы, задумываешься, не ошибся ли ты в выборе.
Аврора продолжительно посмотрела на его правильный профиль.
– Ты не меняешься, Ральф, – с едва уловимыми нотками грусти и неодобрения в ровном голосе сказала она. – В детстве был бессердечным эгоистом и теперь точно такой же.
– Вовсе я не эгоист! – Ральф повернул голову и обольстительно улыбнулся. Не знай Аврора, что кроется за этими улыбочками, может давно попала бы в плен его внешнего обаяния. – Просто ненавижу лицезреть чужие страдания. Тем более столь неприглядные.
– В любом страдании не найдешь ничего прекрасного, – глядя вперед, произнесла Аврора. Они вышли на тротуар и побрели вверх по улице.
– Не скажи, – игривым тоном возразил Ральф. – Ты, например, божественна, даже когда печалишься.
– Откуда тебе знать? – безразлично спросила она, не поворачивая головы.
– Я прекрасно помню, как соседский мальчишка отобрал у тебя книжку. – Ральф почесал затылок – осторожно, чтобы не испортить прическу. Каштановые волосы он теперь старательно укладывал гелем. – По-моему, «Дайте дорогу утятам». Или «Майк Маллиган»?
Аврора не ответила.
– В общем, какую-то детскую книгу, – нимало не смущаясь, продолжил Ральф. – Может, песенки Матушки Гусыни. Ты тогда чуть не заплакала, но некрасивее, вот ей-богу, не стала ни на самую малость.
– Это тебя волновало больше всего? Подурнела я или нет? – спросила Аврора, вспоминая, с какой поразительной готовностью взвалить на себя чужие беды подскочил к плачущей гостье Эдвард Флэндерс.
– Гм… – Ральф растерянно усмехнулся.
– Помочь мне ты наверняка тогда не поспешил, – прибавила Аврора.
– Помочь? – Ральф хмыкнул. – Мальчишка был года на три старше нас. По-твоему, мне следовало напасть на него с кулаками? Он вырубил бы меня первым же ударом, а книжку так и не вернул бы. Нет, моя дорогая, в бесполезные драки я предпочитаю не ввязываться. От этого всем одна только польза – и мне, и противнику, и свидетелям.
– Я про то и говорю, – пробормотала Аврора. – Впрочем, это не имеет значения. – Она покачала головой. – Как нехорошо получилось. Ушли в самую неподходящую минуту, ни с кем не простились, не поблагодарили хозяина.
Ральф снова усмехнулся.
– За что нам его благодарить? Мы не выпили ни одного бокальчика!
Аврора чуть пристальнее посмотрела на него, пытаясь понять, есть ли в нем хоть капля человечности.
– Мы без приглашения заявились в его дом. Воспользовались его добротой и госте-приимством.
Ральф насмешливо скривил губы.
– Ты наивный ребенок, Аврора! Никто в этом мире ничего не делает из одной только доброты или там гостеприимства. Все преследуют некие корыстные цели, даже совершая на первый взгляд благородные поступки. Флэндерс, например, собирает у себя людей небезызвестных и, конечно, нужных.
– Хочешь сказать, что все, кто у него сегодня был, приносят ему некую пользу?
– Допустим, не все. Добрая половина его постоянных гостей обыкновенные прихлебатели. Но такова уж их природа – без дармоедов не обойтись нигде.
– А ты? – спросила Аврора.
– Что я? – Ральф непонимающе наморщил лоб, и его модельное лицо приняло отталкивающее выражение.
– Полезен Флэндерсу или же прихлебатель? – Аврора посмотрела на него со всегдашним спокойствием.
Ральф озадаченно сдвинул брови.
– Продаешь ему надгробия со скидкой? – спросила Аврора, едва заметно улыбаясь. – Или памятники из особо ценных сортов гранита?
– Издеваешься? – Ральф бесился, когда ему напоминали о ненавистной работе. От большинства своих знакомых он старательно скрывал, чем зарабатывает на жизнь. – Нет, я не продаю ему надгробия. К твоему сведению, Флэндерс понятия не имеет о моей причастности к похоронным услугам. – Он помолчал. – Я не полезен ему, но и не прихлебатель. Не думаешь же ты, что меня привлекает в этих сборищах главным образом бесплатная выпивка?
Аврора снова не сочла нужным отвечать.
– Зарабатываю я предостаточно, – с обидой в голосе произнес Ральф. – Если захочу, могу отдыхать в приличных заведениях и платить за все, что съем и выпью. К Флэндерсу я езжу, разумеется, не без умысла. Чтобы поддерживать знакомство с тем же отвратным Бриджуотером. Его мамаша владелица крупного завода по производству виски! – Последнее предложение он произнес восторженно, явно рассчитывая удивить, но Аврора никак не выразила, поражена она или нет. – Я стараюсь держаться с ними независимо и в то же время…
Аврора остановилась на перекрестке и перебила собеседника:
– Тебе в какую сторону?
– А тебе? – спросил Ральф. – Может, погуляем? Или съездим еще куда-нибудь?
Она покачала головой.
– Нет, я, пожалуй, пойду домой.
– Я тебя провожу.
– Нет, не нужно.
– Но почему? Погода замечательная. Пройдемся пешком. Или, если хочешь, поймаем такси?
– Не надо такси. Я хочу прогуляться.
– Тогда пошли. – Ральф уже сделал шаг вперед, когда Аврора остановила его, удержав за руку.
– Одна, – уточнила она.
Ральф засмеялся неприятным смехом. Было очевидно, что он не привык получать отказы. Наверняка девицы, покоренные его красотой и манерами, с радостью позволяли довозить себя до дома. Скорее, даже приглашали его на чашку чая и были не прочь закончить вечер в спальне.
– Но, послушай, это несерьезно… Я имею полное право проводить даму, которой сам предложил провести этот вечер вместе. Разве не так?
– Не так, – кратко ответила Аврора. – Ну, я пошла. Счастливо.
– Подожди…
– Я хочу побыть одна, Ральф. Неужели не понятно? – невозмутимо, но с ошеломительной твердостью сказала Аврора.
Ральф растерянно хлопнул длинными, как у женщины, ресницами. Аврора, не прибавляя больше ни слова, пошла прочь.
2
Убедившись, что Ральф не плетется следом, Аврора вздохнула с облегчением. Последнее время он все настойчивее навязывал ей свою компанию и явно надеялся на большее, нежели просто дружба. Следовало дать ему понять, что его мечтам не суждено сбыться.
Скажу все открытым текстом при первой же возможности, решила Аврора. Ей вдруг представился Эдвард Флэндерс и стало неприятно и вместе с тем на удивление отрадно. Неприятно – потому что она вошла в его дом с Ральфом, корыстолюбивую суть которого Эдвард наверняка давно разглядел. Отрадно?.. Было сложно сказать, почему знакомство с этим атлетически сложенным, излучающим доброту человеком отдавалось в сердце столь светлыми чувствами. Их беседа не длилась и десяти минут. По сути, Аврора ничего про него не знала. Быть может, в нем притягивали открытость лица и ласковость взгляда, столь поразительно сочетающиеся с мужественностью фигуры и некоей загадочной мощью.
