И, не ее нынешнее состояние, было тому виной.
Не привыкла Лина что-то решать и выяснять. Не было у нее в этом необходимости в последние годы.
Да и раньше, все, что удавалось ей придумать - это бегство. Побег к соседке,... к Валику,... в себя, ... из дома...
Она все время убегала, похоже... И, только сейчас, задумалась об этом.
Убегала от матери, от ее побоев, от ночей, наполненных пьяным угаром и дымом дешевых сигарет. От приглушенного звука мата, и еще чего-то, о чем девочка не могла, и не хотела думать, запирая дверь на защелку и подпирая ее единственным, что было в ее, практически пустой, комнате. Даже сама слабо веря, что ветхий, древний стул, сможет удержать кого-то из тех страшных и ужасных мужчин, которыми казались маленькой Лине все гости матери.
Она блаженствовала в убежище квартиры бабы Сани, скрываясь в ней от того, что внушало такой страх. Наслаждалась покоем, который старая женщина давала маленькой девочке. После, Лина никогда не знала такого умиротворения в душе.
Валик... Он защищал ее, без всякого сомнения. С ним можно было не бояться тех, кто был по ту сторону двери. Но, никто не говорил, что Лина не боялась самого Валентина, даже, когда сама постучала в его дверь, выбирая, на ее взгляд, меньшее из двух зол.
Хотя, так или иначе, но не был Валик злом в ее жизни...
'Господи!', - вынимая трясущимися пальцами таблетку из блестящей упаковки, Лина остро осознала, что уже, по-прошествие каких-то жалких, неполных суток, начинает испытывать... дискомфорт, пожалуй, так можно было сказать, от отсутствия этого мужчины рядом. Не может сама справиться с ситуацией, не умеет... И старается не смотреть на телефон, сдерживая себя, чтобы не проверить, не звонил ли он. А может, не давая себе позвонить... Это было неправильно. Безнадежно и тупиково. Ей надо было разорвать эту связь.
Глотнув таблетку, не запивая, Лина вздохнула, и посмотрела на Диму, который стоял около нее. Мужчина рассматривал упаковку в ее ладони. Не сказав ничего, он просто развернулся, уходя на кухню и, уже через минуту, протягивал Лине стакан с водой.
Благодарно кивнув, девушка взяла сосуд, только теперь понимая, как сильно дрожат ее руки. Настолько, что вода переплескивалась через край. Пожалуй, стоило попытаться совладать с этим. Вот только, кто бы рассказал - как?
- Я говорил не об этих таблетках - Осторожно начал Дима, присаживаясь рядом с девушкой на пол.
- Я поняла. - Не поднимая глаз, кивнула она. А потом, глубоко вздохнув, и задерживая дыхание, Лина решилась спросить. - Откуда ты знаешь?
- Я догадался. - Мужчина старался говорить спокойно, не выказывая каких-либо эмоций, боясь спугнуть девушку. Опасался, что она замкнется в себе, и не пожелает говорить.
- Это настолько очевидно? - С горечью произнесла Лина, упираясь лицом в ладонь. - Значит, они ошиблись, отпуская меня? Я, все-таки, помешанная?
Боль, горечь, которыми были пропитаны ее слова, заставили мужчину забыть о сдержанности. Дима обнял любимую, прижимая ее к себе, стараясь успокоить, помочь.
- Нет, Лина. - Осторожно шептал он, целуя ее волосы. - Нет, любимая. Ты не помешанная. Ты - нормальная. Никогда не говори так. - Он хотел бы заглянуть ей глаза, но Лина отворачивалась, упираясь ему в грудь лбом. - Просто, я же не зря медуниверситет заканчивал, милая. Ты нормальная. Просто, у тебя есть склонность, как у многих людей - есть склонность к повышению давления, к язве. А у тебя - к такому состоянию. Но это не сумасшествие, и не болезнь, милая. И, когда вчера, я увидел те таблетки...- он вздохнул. - Нельзя их пить тебе. Иначе, предрасположенность в болезнь перейдет, только в другую. Вот и занервничал, прости, что вмешался. - Дима мягко гладил ее шею, пытаясь расслабить. - Неужели тебе Ярик назначил эти таблетки?
Лина покачала головой. Но не сказала ни слова.
Дима вздохнул. Нельзя было сейчас позволить ей замкнуться. Нельзя. Иначе, это будет уже навсегда. Он точно знал это.
- Лина, милая. Посмотри на меня. - Его пальцы бережно подняли ее подбородок. Мужчина заглянул в голубые глаза. - Ты - нормальная, слышишь? И у меня, абсолютно, нет никаких сомнений в этом. Только не молчи, пожалуйста. Не надо прятаться.
Прерывистый вздох сорвался с ее закушенных губ, но девушка ничего не сказала в ответ, прикрывая веки. Избегая взгляда.
Дмитрий не сдавался. Он просто не мог позволить себе опустить руки.
- Может, расскажешь? Как ты с Яриком познакомилась? В чем он виноват перед тобой? Он тебя лечил?
- А об этом, ты не догадался? - Слабый голос не был саркастичным, каким она, без сомнения, хотела бы сделать его. Нет. Он был испуганным. И от этого звука у Димы сжималось сердце.
-Лина, милая. Не надо. Не бойся. Я люблю тебя. Слышишь? Люблю. - Он понял, чего она боится. Догадался, вспоминая, как она говорила, что не стоит его.
Лина верила в свою болезнь. Ни капли не сомневалась в ней. Возможно, неосознанно, не признаваясь и себе в этом. Но искренне считала себя сумасшедшей. Он должен был убедить ее, показать, что она ошибается.
И в тот момент, когда он уже открыл рот, чтобы заново начать убеждать девушку, начала говорить она.
- Ярослав Борисович не лечил меня. Он был одним из врачей, которые осматривали меня, после того, как Валик нашел меня в той больнице. Когда он потребовал, чтобы меня выписали. Ярослав Борисович сказал, что они ошиблись, с помещением в стационар. Что я здоровая. Или, была такой, до этого... - Ее голос был лишенным всяких эмоций. Лина говорила так, словно рассказывала о чужом человеке, но Дима мог представить себе, что она ощущала. Особенно, если подумать, и сделать выводы из тех немногих предложений, которые только что прозвучали в воздухе.
Черт побери! Стационар?! Он не мог представить себе того идиота, который додумался поместить Лину в стационар. Ей там, совершенно, нечего было делать. Это было очевидным. И, мужчина приходил в ужас, имея абсолютно точное представление, через что девушка могла пройти, если лежала в стационаре. Он вспоминал свои ощущения, когда проходил там практику, и его сердце леденело при мысли, что было с Линой.
Его руки еще крепче прижали ее к себе, он старался показать любимой, что, чтобы там ни было, чтобы она сама не думала, и в чем бы ни обвиняла себя - он будет рядом. Дима поддержит и поможет ей, потому что любит.
- Как ты попала в стационар?
Глава 15
Лина повела плечами. Она хотела высвободиться из его рук. Ей было необходимо пространство. Казалось, что кислород упорно не желал попадать в легкие. Горло перехватило, и даже сглотнуть было очень сложно.
Как ответить на его вопрос? Здесь не обойтись отговорками. Девушке стоит рассказать все, как было. С самого начала. Но, хватит ли у нее сил?
- Лин? Если не хочешь, можешь не рассказывать, любимая. - Дима продолжал смотреть ей в глаза. Она качнула головой, прижимая палец к его губам.
Осторожно опираясь на пол одной рукой, Лина поднялась, свободными пальцами отводя ласковые руки мужчины. Ей был нужен воздух.
Димка поднялся за ней, опасаясь, что любимой станет нехорошо. Он, даже, не очень и надеялся уже, что она ответит на его вопрос. Но, пошел следом.
Превозмогая новый приступ головокружения, нахлынувшего из-за смены положения тела, Лина подошла и села на высокий стул, недалеко от открытого окна. Спиной к Дмитрию. У нее не было сил смотреть в его лицо. Не тогда, когда девушка собиралась рассказывать о себе такие вещи.
Она уперлась локтями в стол, пряча лицо в ладони, качая головой, когда Дима попытался ласково погладить ее волосы. Ей, почти, не хватало жёсткости, чтобы собраться. Ласка...была непривычной, дезориентирующей. Лина не привыкла к такому,... но, стоило ломать стереотипы, не так ли?
- У меня было специфическое детство, Дима. Очень. - Голос девушки был тихим, но, в тишине квартиры, мужчине ее было слышно прекрасно. Он облокотился на столешницу, видя, что ей сейчас его поддержка только мешает. Дмитрий не знал, что стоило сделать сейчас. А потому, просто слушал. - Когда мне было около шестнадцати, к нам пришел жить Валик. Он какой-то дальний родственник матери. То ли пасынок троюродной сестры, то ли двоюродной тетки. В общем, и не родственник, вообще, но для моей, вечно пьяной матери, это было безразлично. А места хватало. Вот она и не была против, когда он попросился жить, потому что поступил в университет. Кроме того, он зарабатывал деньги. А это было актуально. Больше у нас, почти все время, никто не работал.
Лина замолкла на мгновение, так и не поднимая лица. А Дмитрий, молча потянулся за сигаретой, глубоко затягиваясь, ощущая, как очень нехорошее чувство закрадывается внутрь души. Он уже не был уверен в том, что хочет услышать эту историю. Что-то в тоне и поведение Лины, наводило на невеселые размышления. Но, мужчина не собирался отступать, или отказывать любимой в поддержке.
- Раньше, я почти каждую ночь пряталась у соседки. Но, к тому моменту, баба Саня умерла и, так вышло, что Валентин стал единственным, у кого я смогла бы спрятаться от собутыльников матери. - Димка вцепился пальцами в край столешницы так, что костяшки побелели, когда осознал, отчего именно, приходилось убегать Лине в таком возрасте. Он выругался в уме, но не посмел прервать рассказ, опасаясь, что девушка остановится, только затянулся глубже. - Валик... он защищал меня. Хотя, и потребовал за это, почти душу. Но, все было неплохо. Я и не думала, что может быть так неплохо при моей-то жизни, однако, у них в университете не было военной кафедры. - Голос Лины начал дрожать, но она упорно продолжала, решившись, наконец, все рассказать... - Он смог как-то договориться, что обязательные девять месяцев сократили, но, все равно, должен был уехать на полгода. Через месяц, мать привела нового кавалера. Ее мужчины не жили с нами, слава Богу, Валентин не допускал этого. Но, этот не знал Валика. А потому, я не была в безопасности...- Дима сжал челюсть почти до ломоты, предугадывая и ужасаясь тому, что рассказывала Лина. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, так крепко, чтобы она забыла, перестала помнить о том, что было в ее жизни. Но, так было делать нельзя. Мужчина встряхнул пачку, доставая новую сигарету, и щелкая зажигалкой.
Лина замолчала, не имея сил рассказывать дальше. Сделала несколько судорожных вздохов.
- Черт, как же это сложно! - Горько усмехнулась девушка себе в руки. - Я даже ему никогда об этом не рассказывала. Боялась, что Валик будет искать того типа. Еще, что-то сделать ему попытается, не хотела, чтобы из-за меня он в тюрьму попал, или что-то, вроде этого...
Она потерла лицо руками, но так и не посмотрела на Диму.
- Я рискнула выйти из комнаты, только когда долго выжидала, была уверена, что они спят. - Девушка говорила очень медленно, делая длинные паузы, словно с трудом подбирая слова. И Диме таким усилием удавалось удерживать себя на месте, что начинали болеть затекшие пальцы. Но мужчина не двигался, докуривая и эту сигарету. - Я ошиблась... а может, своими шагами разбудила его, не знаю...Мужчина набросился на меня, прижимая к углу в коридоре. Он был пьян, и его ничего не интересовало. Я отбивалась, но у меня не хватало силы. - Лина сжала переносицу, пытаясь не дать вернуться страху и депрессии от воскресшего воспоминания бессилия и боли, грязи на себе, на свое коже...
Она услышала, как дернулся Дима сзади, порываясь подойти к ней, обнять. Но, покачала головой, почти не обращая внимания на паршивое самочувствие, не до того ей было сейчас. Подойди к ней Дмитрий в эту минуту, и она не выдержит, сорвется, начнет рыдать. И никогда не сможет, не решится рассказать дальше. Она не сможет перенести жалость.
Где-то, глубоко в душе, появилась потребность, но Лина гнала ее прочь... Не было смысла в том, что шептала глупая привычка. Это было неправильно, но... она почти нуждалась в жёсткости Валика в этот момент...
Она знала, что он бы сказал, решись девушка рассказать обо всем. Валентин не дал бы ей плакать, не дал бы говорить до конца. Не дал бы жалеть себя и дальше. Уже сейчас, он бы просто прижал ее к себе, забирая поцелуем волю, и твердо бы сказал, прерывая любые возражения ' Тихо, малыш. Это теперь не твоя проблема. Я все решу'. И именно потому, она никогда не говорила. Боялась, вот этого его 'решу'. За него боялась...
Да и просто, не хватало решимости.
Но сейчас, ей надо было выговориться. Отпустить, начать новый этап. И не стоило позволять впадать себе в истерику. Валика не было рядом. Она сама так решила.
Создавать новую зависимость, начав во всем опираться на Диму... было не самым лучшим решением на взгляд Лины, а потому, она хотела пройти через это сама, находя опору в себе. Оставалось только надеяться, что у нее хватит на это сил.
