- Ладно, позвоню. Не волнуйся, пожалуйста. - Лину не смогла удержать улыбку, и это было слышно в ее голосе.
- Я еще позвоню, только разберусь с клиентом одним. И позвоню. Люблю тебя. Пока.
- Пока, Дима. - Проговорила девушка, не решившись повторить свое признание.
А потом, нажав на отбой, долго смотрела на темный дисплей телефона.
Он не звонил эти два дня. Ни единого разу. Неужели, смирился?
Лина сомневалась в этом. Очень сомневалась. И, не могла не признать, что позвони он - подняла бы трубку. Чтобы о матери узнать, убеждала она саму себя. И почти верила...
***
Свет горел во всей квартире.
Вот только, не могли слабые лампочки, вкрученные бережливой хозяйкой, полностью разогнать тени по углам. И, пусть, понимала Лина, что нет никого, одна она в квартире - это ее больше всего и пугало.
Лина ненавидела оставаться одна. Сколько раз она уже проверяла дверь, девушка не помнила. Ей было дико, безумно страшно. Но она старалась совладать с этим.
Дима звонил три раза, и она говорила с ним, ни единого раза не жалуясь на свой страх и ужас. Он рассказывал о том, что делал сегодня, спрашивал, как девушка себя чувствует, молчал. И несколько раз предлагал приехать. Но Лина отказывалась.
Разговоры с ним, хоть и отвлекали ее, не убирали страх, не прогоняли ужас. Пусть и удавалось ей совладать с голосом, заставляя его звучать ровно и размеренно. Дима верил этому, и был почти успокоен ответами любимой.
А вот Лину трясло. Ей покой не был доступен, но она надеялась, что это только пока. Что это пройдет. И она научится.
Надо было бы ложиться спать, но никак не выходило. Сама мысль о том, чтобы лечь, закрывая глаза, и оставаясь беззащитной перед своими страхами и воспоминаниями о прошлом - вызывала приступы неконтролируемой паники. Радовало только то, что завтра можно будет поспать подольше. Искать работу она планировала, когда хоть немного легче станет с головокружением и постоянной головной болью.
Пальцы плотно обхватили бутылочку с таблетками, которые дал Дима. Она забыла сегодня выпить очередную пилюлю.
Просто забыла, а напомнить было некому. Вчера, она глотнула ее только потому, что уж очень долго Дима рассказывал о том, как ей это необходимо. Лина не поверила, но глотнула. Умом понимала, что мужчина прав, а отрицание подавить не могла.
Она, определенно, неадекватна.
Лина и сама признавала это, неимоверным усилием удерживая себя, чтобы не нажать на вызов, уже выбранного номера на экране телефона.
Так она и сидела, зажимая в одной руке бутылочку лекарства, а в другой - телефон. Но не решалась ни выпить таблетку, ни нажать на кнопку.
В полпервого ночи, выдержка закончилась. Лина начала плакать. Она ощущала, как горячие слезы бегут по холодной, от нервного напряжения, коже щек, как стекают на закушенные губы, солеными каплями. Девушка больше не могла себя сдерживать и просто разрыдалась, с силой и злостью отбрасывая телефон и пластмассовый пузырек на диван, и утыкаясь в ладони, чтобы заглушить свой плач. И не могла, сама себя упрекала, а так и не переставала плакать в полный голос.
Звук мелодии телефон, вынудил Лину поднять голову. С непониманием вытирая слезы пальцами и, с трудом, подавляя всхлипывания, девушка потянулась к отброшенной трубке, не представляя, что будет говорить Диме в таком состоянии. И замерла, увидев совершенно другое имя. Но уже нажимала на прием, и сама не понимая, зачем это делает. Он не сказал ничего, но Лина и не ждала, она всегда отвечала первой, так они оба привыкли.
- Да? - Ее голос, с головой, выдавал Лину. И дураку было бы понятно, что она рыдала. А Валик дураком никогда не был.
- Тебе страшно, малыш? - Она всхлипнула, услышав его тихий и спокойный голос, хоть и чувствовала напряжение за этим напускным спокойствием. Этот звук..., он был таким родным, таким необходимым. Тем, чего так не хватало Лине в последние дни. Он был ее якорем. Голос Валентина стабилизировал Лину так же хорошо, как это делал сам мужчина.
- Я... нет,...да. Как ты узнал, Валик? - Неуверенно спросила она, продолжая растирать слезы.
- Ты звонила мне, только что. - Просто ответил он.
- Я не звонила. - Окончательно растерялась она, ощущая, как отступает, пусть и на время, страх.
- Я понял, что ты не специально, когда услышал твои рыдания в трубке. - На том конце связи щелкнула зажигалка. Лина вздрогнула от того, каким необходимым ей казался сейчас этот звук. Как и все, что было связано с Валиком.
Так, наверное, любой, кто пытается побороть пагубную зависимость, с жадностью впитывает хоть часть, хоть что-то, наслаждаясь хоть этими скудными ощущениями. Она нуждалась в нем. И теперь, почти с ужасом понимала, что возможно, никогда не сможет избавиться от этой потребности.
- Что случилось, малыш? Тебе плохо? - Валик говорил тихо, чуть хриплым голосом. И Лине казалось, что она видит, как сжимаются его руки, так, что белеют пальцы.
- Нет, терпимо. - Еще тише ответила она.
- Это правда? Про сотрясение?
- А ты откуда знаешь? - Изумилась она, откидываясь на спинку дивана. Ее собственные пальцы с такой силой вцепились в телефон, что, вполне, могли оставить на нем вмятины. Но, тут же, вспомнила, поняла.
- Правда? - Проигнорировал он ее вопрос. А она улыбнулась, пусть и сквозь слезы... Валик...
- Правда.
- Прости, малыш. Прости меня, идиота. - Он тяжело вздохнул, подпирая лоб сжатым кулаком. Лине не надо было смотреть на него, чтобы знать об этом.
- Я понимаю, Валик. Правда.
- Почему ты плачешь, малыш?
- Ночь, пустота... - Просто ответила девушка, почти шепча. Не уверенная, что стоит продолжать говорить с ним, если хочет изменить хоть что-то в своей жизни, и, не имея сил нажать на отбой.
- А что ж, ... друг не успокаивает? - Как-то неуверенно, после недолгого молчания спросил Валентин, снова щелкая зажигалкой.
Лина замерла, ожидая взрыва или упреков, претензий, возможно.
Дима говорил ей, что разговаривал с Валиком. Извинился, что влез не в свое дело, объясняя тем, что помочь ей хотел. Девушка до сих пор не могла решить, как к этому отнестись. С одной стороны, она его понимала. А с другой, даже Валик никогда не трогал ее телефон, чье бы имя там не высвечивалось.
Но упреков не было. Мужчина просто молчал, разделяя с ней ночь, не давая быть в полном одиночестве, даже не настаивая на ответе, в общем-то. Так, как разделял ее жизнь раньше.
- Я квартиру сняла. - Зачем-то призналась она, прерывая длинное, но не тягостное молчание. Ей хотелось слышать, как он дышит, как медленно стучит по столу пальцами, как хрустит суставами, сжимая руки в кулаки, пытаясь оставаться спокойным...
- У тебя есть дом, малыш. И тебя здесь ждут... - Тихо ответил мужчина. Но в его хриплом шепоте было столько эмоций, что у Лины сердце зашлось.
Только сказать в ответ было нечего.
Так и сидели они, в разных концах города, разделенные ночью, непониманием. Собственными ошибками. Слушая в трубках дыхание другого. И ни у кого не хватало силы разорвать эту связь.
***
- Доброго дня, соня. - Лина удивленно смотрела на жизнерадостного Диму, который стоял в ее дверях. Моргнула несколько раз, а потом зевнула, прикрывая рот ладошкой. - Может, пригласишь зайти? - Насмешливо приподнял бровь мужчина.
Девушка только кивнула, и приглашающе махнув рукой, медленно побрела назад в комнату, почти на ощупь. Устало рухнула на диван и начала рыться под подушкой, в поисках телефона. Дмитрий, с интересом наблюдал за этим, остановившись в дверях залы.
- Ох, - вздохнула Лина, увидев время на дисплее.
Ну, не так уж и много она и спала. Так что, нет ничего удивительного в том, что ели удерживает глаза открытыми.
- Да уж. - Понимающе кивнул Димка. - Я не звонил, так и думал, что ты еще спишь. Пойду, попробую у тебя на кухне похозяйничать. Может кофе удастся сварить.
- Да, это было бы хорошо. - С неуверенной улыбкой признала Лина. Но ее голову занимали совсем другие мысли.
Сейчас было одиннадцать. Она уснула в пять утра.
И последним, что помнила девушка, перед тем как уснуть, был шепот Валика в трубке, которую она так и продолжала держать у уха: 'Спи малыш, уже светает. Спи. Я рядом'.
И там, во сне, ей и правда, казалось, что он рядом, обнимает ее. Она почти ощущала тепло от его прикосновения. И страх ушел. Она перестала бояться. Пусть и на время. Хоть и понимала уже, что это был только сон, навеянный его голосом.
'Господи! Что же ей делать? Что она делает сейчас?', - спрашивала девушка сама у себя, слушая, как шумит Дима на кухне, стуча посудой. Лина все больше и больше путалась, терялась в своих мыслях, ощущениях, в чувствах к этим двум мужчинам, которые были в ее жизни.
Еще три дня назад, она могла бы поклясться, что любит Диму. И была уверена, что совсем не любит Валика. Сейчас - она не была уверена ни в первом утверждении, ни во втором.
И, абсолютно не знала, что стоит сделать.
В ее душе начинала зарождаться такая тоска, что внутри все сворачивалось в узел от боли. И ее было так трудно терпеть. Не боль. Боль это мелочи.
Тоску... она уже тосковала за Валентином.
Ей хотелось увидеть его. Посмотреть в синие глаза, уставшие и покрасневшие от очередной, по ее вине, проведенной без сна, ночи.
Погладить его колючую щеку. Потому что, он не стал сегодня бриться. Пытался хоть немного дольше поспать. И, сразу поехал на работу. Только выпил черный кофе. И не уследил. Матерясь на всю квартиру, ругая напиток, что тот убежал, пригорая.
Слезы потекли по ее щекам, но она не рыдала. Она сидела молча. С ужасом понимая, что хочет увидеть все это. Совершенно точно зная, что не ошиблась ни в одной детали его утра.
И проклинала себя за то, что, даже уйдя, продолжала портить его жизнь.
Упираясь лбом в раскрытые ладони, Лина несильно раскачивалась, пытаясь найти хоть что-то стабильно и рациональное в своей, безумной и хаотичной жизни.
Наверное, решение пожить самой - было самым правильным. Так, она сможет разобраться в себе. Понять, что ей надо. И нужна ли она хоть одному из этих мужчин, которым доставляет столько проблем и боли.
Дима чертыхнулся на кухне, и Лина вздрогнула, выплывая из своих размышлений. Ей надо становится независимой. Только так можно, хоть как-то, перестать быть обузой, даже для себя.
Не ушла из ее сердца ненависть к себе. Только сильнее стала, из-за всего того, что она делала.
Тяжело вздохнув, она поднялась с дивана, и пошла на кухню. Дима продолжал рыться в шкафах.
- Тут нет ни одной нормальной посудины. - Пожаловался он ей, поворачивая голову.
