за ним лишилась рассудка.
Киваю, промокая щеки салфетками.
— Да, ты права. Пора мне повзрослеть и отделаться от дурацких девичьих иллюзий. От них одни страдания.
— О! — одобрительно восклицает Мэгги. — Вот это по-нашему! — Она берет меня под руку, ведет к выходу и громко полушутливым тоном (впрочем, он у нее такой в большинстве случаев) шепчет мне на ухо: — Я, например, считаю так: ни один мужчина на свете, будь он хоть само совершенство, не достоин того, чтобы такие красавицы, как мы с тобой, убивались по нему или там томились в ожидании новой встречи.
Обе смеемся и выходим на улицу.
— Вообще-то наши с тобой взгляды на жизнь далеко не всегда совпадают, — отвечаю я, стараясь перестроиться на беспечный лад. — Но в том, что парни того не достойны, я, пожалуй, разделяю твое мнение.
— Вот и прекрасно! — провозглашает Мэгги, и, когда мы бодрым шагом пересекаем дорогу, я стараюсь больше не смотреть на столики кафе, расположение которых за два вечера выучила наизусть. — Предлагаю немедленно объявить сегодняшний день днем нашей молодости и великолепия и хорошенько отпраздновать в местечке повеселее! — звонко произносит Мэгги.
— Неплохая мысль, — говорю я, старательно убеждая себя в том, что таким и должен быть финал моей юношески нелепой истории.
— Едем танцевать! — почти кричит Мэгги.
Ступаем на тротуар. Моя подруга вдруг останавливается и легонько пихает меня локтем в бок.
— Кому-кому, а тебе сам бог велел не вешать носа, а повеселиться так, чтобы чертям стало тошно.
Смотрю на нее, непонимающе сдвинув брови.
— Через три месяца ты распрощаешься со свободой, — напоминает Мэгги, и я стучу кулаком по собственному лбу.
— Ах да! Я и забыла. — Смеюсь, но самой так грустно, что хоть снова плачь. Корчу какие-то рожицы в ответ на дурашливые кривляния Мэгги, киваю, поддакиваю и почти не понимаю, что делаю.
Все! — восклицаю я в мыслях. Долой напрасные ожидания и мечты! Да здравствуют благоразумие, забота о себе и о тех, с кем…
Мой взгляд случайно падает на дорожку перед входом в отель, и, кажется, меня окатывает горячей волной. Пару мгновений я стою как парализованная, не могу даже моргать, тем более говорить. Потом резким суетливым движением хватаю Мэгги за руку и произношу, точнее хриплю:
— У меня обман зрения или по дорожке действительно идет…
Мэгги смотрит в сторону гостиничного парадного входа.
— Гм… идет парень. На вид лет тридцати, может тридцати с небольшим. Волосы — ни светлые, ни темные. Если не ошибаюсь, залысины на лбу. — Она медленно поворачивает голову и смотрит на меня с открытым ртом. — Думаешь?..
Лихорадочно киваю.
— Он! Это он!.. Эдвин! — слетает с моих губ крик, но шатен уже входит внутрь и не слышит меня.
Мэгги вдруг будто перестает быть самой собой. Мгновение-другое безмолвно смотрит на двери отеля, порывисто обнимает меня, что-то взволнованно бормочет себе под нос, потом вдруг поворачивается ко мне лицом и торопливо распоряжается:
— Стой здесь. Не своди глаз с дверей. А я пойду туда. У меня есть идея.
Я настолько ошеломлена, что безропотно принимаю ее условия. Мэгги бегом бежит в гостиницу, и, лишь когда она исчезает из виду, мне на ум приходит мысль: хотела бы я знать, что за идея родилась в ее изобретательной голове.
Я чувствую себя охотницей за сокровищем, которая всю жизнь убила на тщетные поиски, а когда надежда почти погасла, наконец обнаружила клад и от растерянности не знает, что с ним делать. Душа не поет и не ликует, а застыла, как скованная морозом лужица, по ногам и рукам растекается смертельная усталость.
Сажусь на край газона, непрестанно глядя на вход в гостиницу. Я так долго жила надеждой о новой встрече с Эдвином, что теперь, когда до нее подать рукой, возможность этой встречи кажется более нереальной и даже ненужной, чем ее ожидание.
От напряжения начинают болеть глаза и кружится голова. Мысли тяжелые и ни одна из них не в состоянии принять четкие формы. Не знаю, сколько проходит времени до той минуты, когда меня внезапно охватывает слепящее желание не сидеть сложа руки, а что-нибудь предпринять, сделать последний, решающий шаг.
Вскакиваю, отряхиваю пыль с брюк и вижу выплывающую из отеля Мэгги.
— Ты видела его?! Что-нибудь выяснила?! — Не знаю, как я очутилась рядом с подругой. По-моему, преодолела расстояние футов в пятнадцать единственным гигантским прыжком. — Говори же! — Мертвой хваткой вцепляюсь ей в руку. — Эй! — Мэгги насилу вырывается. — Больно же! И не ори так, оглушишь!
— Скорее рассказывай.
Мэгги поднимает руку.
— Непременно расскажу, но сначала давай поскорее уйдем отсюда.
От неожиданности этого предложения я нервно смеюсь.
— Как понять «уйдем»? Ты в своем уме?!
— Вот именно что в своем, поэтому и предлагаю тебе, чокнутой, послушаться моего совета. — Мэгги берет меня за руку и делает шаг в сторону стоянки.
На сей раз вырываюсь я.
— Никуда я не пойду! Мне надо видеть его, неужели ты не понимаешь?!
— Вы обязательно увидитесь, — уверяет меня Мэгги. — Чуть погодя, когда ты успокоишься и на свежую голову все взвесишь. — Она достает из сумки телефон и с видом победительницы поднимает его. — Теперь он от нас не уйдет.
Растерянно моргаю, всматриваясь в сотовый, будто ища на нем автограф Эдвина.
— Я не ты, — с умным видом произносит Мэгги. — Хоть и бываю импульсивной, но никогда не забываю о практичности. У меня есть его номер.
— Правда? — Вздыхаю, мысленно благодаря небеса и решая, как теперь быть.
Мэгги определенно видела Эдвина, разговаривала с ним и что-то задумала. А я, если отправлюсь его искать сейчас, не исключено, что только все испорчу. Может, он снимает в этом отеле номер и уже поднялся к себе? Портье и пальцем не пошевелит, если я спрошу, как мне найти «просто Эдвина». К тому же у меня мельтешит перед глазами, а в голове вместо мыслей до сих пор густой джем.
— Пошли, не будем зря терять время, — ворчит Мэгги. — Так надо.
— Постой, — прошу я. Как представлю, что мы сейчас уедем отсюда, меня бросает в жар. — А если… если он завтра улетит в Нью-Йорк?
Мэгги похлопывает меня по спине и с улыбкой уверяет:
— Не улетит. Я выведала у него все самое необходимое. Он будет здесь еще по меньшей мере неделю.
Слабо улыбаюсь.
— Не верится…
— А ты возьми и поверь! — смеясь говорит Мэгги. — Куда поедем?
Испуганно приподнимаю руки.
— Только не на дискотеку.
Она с готовностью кивает.
— Само собой. Раз такое дело, отпразднуем день нашей красоты и молодости немного позже. А теперь уединимся в тихом укромном местечке. — Она задумывается и морщит лоб. — Может, у меня?
Мэгги живет в огромной, как у Дугласа, квартире, с окнами на пляж, но тогда как в Дугласовых хоромах все до нудного современно, рационально и строго, дом Мэгги — царство художественного
