был обескуражен... И он, и все мы получили хороший урок — надо всегда учиться у соперника. Нельзя затормаживать, почивать на лаврах. Надо учиться всегда и везде!
Я мало видел людей, которые так владели собой, как Покрышкин. Основательность, сдержанность, хладнокровие в разговоре. И самое главное — то, что он каждым словом будто какой-то гвоздик забивал. Настолько каждое слово продумано, взвешено, точно. «Ребята, не зазнавайтесь, делайте спокойно свое дело...»
Среди воспитанников Новосибирского аэроклуба (Сиблет) немало Героев, известных пилотов- чемпионов. Среди них Герои Советского Союза истребитель Александр Романов, погибший и похороненный в 1938 году в Испании; Алексей Гаранин, один из лучших командиров полка Авиации дальнего действия, направивший в 1943 году горящий самолет на немецкий склад боеприпасов; летчик-бомбардировщик Александр Хальзев; штурмовики Николай Платонов, Виктор Гаврилов, Федор Пересыпкин, Виктор Харчистов, Борис Шехирев; заслуженный летчик-испытатель СССР Борис Орлов. 101 мировой рекорд установила заслуженный мастер спорта СССР Марина Попович, неоднократным чемпионом мира по высшему пилотажу был Алексей Пименов. Вертолетчики Новосибирской области в 1970–1980-е годы были лучшими в России и сейчас занимают место в числе сильнейших.
Воспитанница 3-го Московского аэроклуба ДОСААФ Светлана Савицкая (дочь маршала авиации Е. Я. Савицкого) достигла вершин сначала в парашютном спорте, установив три мировых рекорда в групповых прыжках из стратосферы, затем стала абсолютной чемпионкой мира по высшему пилотажу, а спустя еще несколько лет на реактивном самолете побила мировой рекорд скорости среди женщин — 2333 километра в час! В 1980 и 1984 годах С. Е. Савицкая совершила два полета в составе экипажей космических кораблей, работала в открытом космосе.
В своей книге «Вчера и всегда» (М., 1988) дважды Герой Советского Союза С. Е. Савицкая вспоминает о встрече с председателем ЦК ДОСААФ А. И. Покрышкиным. Речь зашла о мировом рекорде скорости на истребителе Е-133 (создан в ОКБ А. И. Микояна). «Будем пробивать! — сказал Александр Иванович. — Конечно, противников будет много: кому охота на себя ответственность брать... Но мы, ДОСААФ, обязаны вести рекордную работу». Поддержал эту идею и С. И. Харламов. С. Е. Савицкая пишет: «Думаю, что если бы не их настойчивость, дело вряд ли сдвинулось с места. Эти люди, героически прошедшие войну, не раз смотревшие смерти в глаза, обладали и гражданской храбростью. Храбростью мирного времени... Выдвинув показавшуюся даже мне не совсем реальной идею установления женских рекордов на грозном Е-133, А. И. Покрышкин не останавливался перед выходом в любые самые высокие инстанции, чтобы решить этот вопрос. И дело в конце концов сдвинулось с места».
Александр Иванович стремился расшевелить молодежь громкими рекордами, хорошей умной рекламой спортивной авиации, других военно-технических видов спорта: «Вспомните, как это было до войны, — увлечение спортом, именно увлечение, было среди молодежи массовым... Главная задача не в том, чтобы подготовить несколько десятков чемпионов. Куда важнее приобщить к нашим видам спорта десятки миллионов юношей и девушек. Это намного сложнее, чем завоевать несколько золотых медалей. Для этого нужны и базы, и хорошие кадры наставников!» В досаафовских видах спорта А. И. Покрышкин видел спорт XXI века — спорт предельных скоростей, сложной техники, сильных моторов.
Ценил Александр Иванович шестикратного чемпиона мира по мотогонкам на льду Габдрахмана Кадырова, гонщика исключительного мастерства и бесстрашия. Бешеная скорость, летящее из-под колес с шипами крошево льда, рев моторов, виражи, риск — такое удальство Александр Иванович уважал...
О человеческих качествах А. И. Покрышкина рассказывает его личный водитель Ю. И. Мироненко:
«К Александру Ивановичу меня направили, когда я работал в ПВО, направили временно. Но это «временно» оказалось постоянным до 1982 года, на 14 лет... Я приехал на Большую Бронную, Александр Иванович вышел, посмотрел на меня, спросил, как мои имя и отчество, кто родители, есть ли семья. Потом говорит: «Можно я буду звать тебя просто Юра?» — «Конечно, Александр Иванович».
Я работал у генералов Байдукова и Ненашева, уходить не хотелось, отношения сложились неплохие. Но, видимо, Покрышкину я приглянулся и меня перевели к нему. И как же все эти годы с ним было хорошо работать! Мне было тогда 24 года, к молодежи Александр Иванович относился по-отечески. Я его знакомил со своей будущей женой! Она сначала боялась к нему ехать. Мария Кузьминична и Александр Иванович поздравили нас, подарили на свадьбу большую хрустальную тарелку. На свадьбе Александр Иванович не был, уезжал в командировку. Но когда у нас родился сын, Мария Кузьминична приезжала навестить нас в Нагатино, в простую «хрущевку»... Подарила тарелочку, ложечку младенцу на зубок. Это ее материнское сердце... Как она относилась к нам, к водителям, к солдатам! Никогда не отпустит, не накормив. Обедал я у Покрышкиных за общим столом. Готовила Мария Кузьминична очень вкусно, особенно мне нравился ее борщ с пылу с жару. Александр Иванович предпочитал сибирские блюда — пельмени, беляши, пирожки с капустой. Мария Кузьминична знала, что я люблю малосольные огурцы, поэтому, когда они появлялись, всегда меня угощала. Все она о нас знала... Свое отдаст, а людям поможет.
Еще работая в ПВО, я был покорен чуткостью Александра Ивановича, его сердцем. Один случай особенно врезался в память. Наш солдатик Володя получил телеграмму — умер отец. Адъютант сообщил об этом Покрышкину. Он звонит Марии Кузьминичне на дачу: у Володи несчастье. Вызови, накорми его, напои, подготовь. И скажешь ему... Потом Александр Иванович приказал быстро оформить проездные документы, адъютанту дал свои деньги, чтобы доплатить за авиабилет, солдату положено ехать только поездом, а жил Володя далеко. Отправили парня, Мария Кузьминична снабдила его деньгами, продуктами. Прошло десять дней, Володя звонит, просит еще остаться, с матерью плохо. Покрышкин дал ему еще десять дней. Потом Володя вернулся, мы его встретили.
Он был человеком — Александр Иванович! Не было для него ни солдат, ни генералов, ни богатых, ни бедных! Все равны...
Когда Покрышкина назначили на ДОСААФ, мы со сменщиком и адъютантом перешли вместе с ним. Он сам предложил нам, мы, конечно, согласились. Когда долго работаешь с начальником, начинаешь понимать его с полуслова, видно — как он, что с ним... Первое время после перехода чувствую я — что-то с Александром Ивановичем не то, молчалив, замкнут, подавлен. Понятно: боевой командующий и вдруг — ДОСААФ. Около месяца ездил он мрачный. А потом — веселее, веселее пошло! Работы было очень много.
Как обычно, утром подъезжал я к подъезду на Большой Бронной. Там уже вереница машин ждет начальников. Жил в доме один молодой видный генерал, выйдет и стоит как монумент. Если солдат замешкался, задремал — мог сразу снять с машины. Мы уже старались этого солдатика разбудить. Александр Иванович сам подходил, иногда я просто не мог подъехать.
Выдержка Покрышкина удивительна. Не помню, чтобы он хоть раз поднял на кого-то голос! Еще одна его особенность — я не слышал, чтобы он громко хохотал. Если есть повод, только улыбнется. Улыбка его помнится...
Покрышкин как депутат Верховного Совета СССР в последний четверг каждого месяца вел прием по личным вопросам. Народу собиралось — страшное дело, холл перед кабинетом забит. Шли к нему все, хотя не по их округу он был депутатом. И всех абсолютно он принимал! Не мог терпеть только вранья. Кстати говоря, к нам в ДОСААФ приходило очень много людей, называвшихся «механиками» Покрышкина. Но у нас его однополчан знали и самозванцам ходу не давали.
Однажды я попросил Александра Ивановича помочь моему другу детства. Он служил в МВД, жил с семьей в комнате, ничего не получалось с квартирой. Покрышкин принял его, поговорил. И через две-три недели парень получил квартиру. По сей день благодарен.
Александр Иванович был всегда с народом. Обедал со всеми в общей столовой, вместе с ним мы ходили в парикмахерскую ДОСААФ. Жили Покрышкины достаточно скромно, лишних денег у них не было. Некоторые думали — у маршала есть все! А ничего особенного не было. Да, закупали продукты в специальной столовой на улице Грановского на 120 рублей в месяц, заказывали книги по бюллетеню, который ежемесячно присылался. Но эти льготы кажутся сейчас не особенно большими.
Александр Иванович был щепетилен в таких вопросах, получал только то, что было ему положено, не любил угодничества, тем более за государственный счет. С Александром Ивановичем я ездил на охоту
