«самостийных казаков» в чине лейтенанта, и впоследствии влился со своей сотней в 5-й немецкий запасной полк. Политических его убеждений я не знал. После встречи в Белграде я встретился с ним в Амаро (Северная Италия). Он был у генерала Доманова, занимал должность наблюдающего за строевой подготовкой резерва офицерского состава в чине майора. У немецкого командования Протопопов пользовался доверием. Я в то время был в должности старшины, но чина не имел. Сотня «самостийных казаков» вошла в 5-й запасной полк как 7-я рота. Ею командовал Протопопов, под его командованием рота принимала участие в боях с партизанами Югославии, и у Протопопова был убит унтер-офицер Максим Шеремет. Насколько мне известно, симпатий к Советскому Союзу Протопопов не выражал.
НА ВОПРОС ПОДСУДИМОГО СВИДЕТЕЛЬ ВОЛКОРЕЗ ОТВЕТИЛ:
Я точно не помню, с чьих слов я знаю о гибели Шеремета, но мне кажется, что со слов Саломатина. Ваша сотня в боях с партизанами участие принимала[40].
НА ВОПРОС ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СВИДЕТЕЛЬ МИРОЛЮБОВ ОТВЕТИЛ:
Я не могу точно сказать, принимал ли участие в боях против партизан лично Протопопов.
НА ВОПРОС ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО ПОДСУДИМЫЙ ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР ОТВЕТИЛ:
Моя сотня участия в боях не принимала, а просто выходила на прогулку, чтобы не засидеться на месте. В остальном показания свидетеля Волкореза я подтверждаю».
Настала очередь допроса свидетеля Ленивова.
«Я, Ленивов Александр Константинович, 1902 года рождения, с незаконченным высшим образованием, беспартийный, окончил военную школу, военное звание старший лейтенант, не судим, военнопленный, подсудимого Протопопова-Медера знаю, взаимоотношения с ним нормальные.
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Взаимоотношения со свидетелем Ленивовым нормальные.
ЛЕНИВОВ: Протопопова я знаю как майора немецкой армии Протопопова, но однажды видел, как он на конверте писал Протопопов-Медер. Протопопова я узнал в начале 1945 г. в Берлине в казачьем общежитии, а через три дня встретился с ним на этапном пункте, так как попал в его подчинение в числе 14 офицеров, которых направляли в стан генерала Доманова в местечко Амаро (Северная Италия). В беседе с Протопоповым я узнал от него, что он назначен в стан генерала Доманова помощником командира учебного офицерского эскадрона. В пути к назначенному месту службы — мы проехали примерно две трети расстояния — Протопопова отозвали в Берлин. Он возвратился к месту службы спустя 2–3 недели после нашего приезда и сразу приступил к руководству занятиями офицерского состава. Через некоторое время он снова куда-то уехал, а в начале мая 1945 г. он получил назначение комендантом при штабе генерала Доманова. Больше о Протопопове я ничего не знаю, о его подданстве также ничего не знаю. В Амаро в стане генерала Доманова офицером немецкой армии в офицерском резерве был только Протопопов.
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Показания Ленивова подтверждаю».
Следующим был допрошен свидетель Телегин.
«Я, Телегин Павел Степанович, 1887 года рождения, русский, с низшим образованием, беспартийный, в немецкой армии рядовой, в царской армии тоже был рядовым, не судим, военнопленный, подсудимого знаю как эмигранта Протопопова, взаимоотношения с ним нормальные.
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Взаимоотношения со свидетелем Телегиным нормальные.
ТЕЛЕГИН: Ранее я знал Протопопова как работника железной дороги. В 1942 году я встретился с Протопоповым в Белграде в Русском охранном корпусе. Протопопову поручалось формирование сотни «самостийных казаков». Я уже не был в армии, меня отчислили по старости. Протопопова в Белграде я видел в чине лейтенанта, какую он занимал должность, я не знаю. Кто он по национальности, не знаю. Когда я еще проживал в городе Новый Сад, я беседовал с одним одностаничником Протопопова, который мне сказал, что он (Протопопов) — в прошлом казак.
В городе Новый Сад я его знал как русского эмигранта. О том, что Протопопов русский и в прошлом казак, мне говорили его одностаничники, а о том, что он австрийского подданства и немец по национальности, я не знал и не знаю. В 1944 г. я работал на железнодорожной станции примерно в 3 км от города Новый Сад, как раз в это время около нас остановился поезд, и из вагона вышел Протопопов, в немецкой форме и в чине немецкого майора. Он взял с собой одного рабочего и пошел с ним на станцию, а когда рабочий стал говорить, что надо доложить десятнику, то Протопопов ответил, что ему (десятнику) рабочие скажут, что тебя забрал немецкий офицер. Но зачем он ходил на станцию, я не знаю.
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Показания свидетеля Телегина в том, что я кубанский казак, я не подтверждаю. Кубанским казаком я никогда не был и на Кубани не жил».
В зал ввели свидетеля Волкореза.
«Я, Волкорез Георгий Авксентьевич, 1893 года рождения, русский, образование среднее, ранее был подполковником царской армии, служил в немецкой армии унтер-офицером, не судим, военнопленный, подсудимого знаю как Протопопова, взаимоотношения с ним нормальные.
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Взаимоотношения со свидетелем Волкорезом у меня нормальные.
ВОЛКОРЕЗ: Протопопова я знал с 1934 г. как служащего железной дороги в городе Новый Сад (Югославия). В беседах он мне говорил лично, что он в прошлом казак, служил в Атаманском полку, а в отношении того, что он немец, я не знал. Знал я Протопопова как русского эмигранта.
Служил я с Протопоповым в Русском охранном корпусе в Белграде в 1942 году, он ведал тогда конским запасом, а затем стал интендантом в чине гауптмана (капитана), а после стал майором. После корпусного интенданта Протопопов был командиром сотни «самостийных казаков». Мы в охранном корпусе носили форму одежды русскую, а в 1943 году некоторые стали носить немецкую форму, в том числе и Протопопов. После встречи с ним в Белграде я встретил его у генерала Доманова в резерве офицерской группы. Что когда-то Протопопов преследовался немецкими властями, я не знал. Когда Протопопов был командиром сотни «самостийных казаков», то боев с партизанами, кажется, не было. В стане генерала Домаова Протопопов был командиром офицерского резервного состава. Насколько я знаю, Протопопов к службе в немецкой армии в различных формированиях относился ревностно. В то время немецкое командование о нем отзывалось положительно.
НА ВОПРОС АДВОКАТА ВОЛКОРЕЗ ОТВЕТИЛ:
Протопопов об эмигрантах ранее некоторую заботу проявлял.
НА ВОПРОС ПОДСУДИМОГО ВОЛКОРЕЗ ОТВЕТИЛ:
В 1941 г. я слышал, что вас разыскивали венгры за то, что вы как будто взорвали мост через Дунай и тем самым преградили путь венгерским войскам[41].
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Показания свидетеля Волкореза подтверждаю».
Наступила очередь свидетеля Клеева.
«Я, Клеев Василий Терентьевич, 1892 года рождения, русский, беспартийный, образование среднее, служил в немецкой армии унтер-офицером, в царской армии — надворный советник (что равнялось подполковнику), судим немецким судом за саботаж, приговорен к двум годам тюремного заключения. Протопопова знаю с 1937 года, а с 1944 года — как фон Медер-Протопопова. Взаимоотношения с ним нормальные.
ПРОТОПОПОВ-МЕДЕР: Взаимоотношения со свидетелем Клеевым у меня нормальные.
КЛЕЕВ: С Протопоповым мы познакомились через жен, они были в хороших отношениях. С ним я встречался в ресторанах. Его я считал русским, а сейчас считаю, что он немец, так как я у него видел немецкие документы. В Русском охранном корпусе в Белграде Протопопов вначале был на приеме лошадей для немецкой армии, после чего был назначен интендантом в чине майора, но через некоторое время — точно не помню — его понизили в звании до лейтенанта за то, что он держал связь с партизанами, передавал им оружие, сообщал о движении немецких машин с оружием, которое партизаны забирали себе[42].
НА ВОПРОСЫ ОТЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО МИРОЛЮБОВ ОТВЕТИЛ:
Пока что мне известно, что Протопопов преследованию немецкими властями не подвергался[43], а по немецкому уголовному кодексу, лица, имевшие связи с партизанами, подвергались смертной казни или 25 годам заключения в крепости.
НА ВОПРОСЫ ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СВИДЕТЕЛЬ КЛЕЕВ ОТВЕТИЛ:
Последняя встреча с Протопоповым у меня была в стане Доманова, он там был в чине майора немецкой армии и наблюдал за обучением офицерского состава резерва.
НА ВОПРОС ПОДСУДИМОГО СВИДЕТЕЛЬ КЛЕЕВ ОТВЕТИЛ:
