придерживаются точки зрения алхина и что никто не подтащит ему заветный ящичек, армаг затрясся и тяжело пополз к шкатулке. Он остановился прямо перед ней, словно примериваясь, и вдруг комом обвалился на заветную коробочку, надежно прикрыв ее собой от взглядов удивленных воинов.
— Не выдержал дед своего счастья, — мрачно прокомментировал ситуацию Вепрь, глядя на каменные глыбы развалившегося утеса.
— Вот-вот. Морда треснула,—добавил, подняв голову, Нырок и истерически хихикнул.
Хельви встал с земли, куда, по примеру Вепря, повалился сразу, как только вышел из воды. Он подошел к куче камней, еще недавно бывшей армагом, и приложил ухо к одному булыжнику. Изнутри совершенно четко раздавались какие-то звуки, больше всего похожие на работу часового механизма. Или это мое сердце так стучит, устало решил наместник. В любом случае о том, чтобы начать разбирать завал, сейчас не могло быть и речи. Воины были едва живы от усталости, и приступать к каким-то работам можно будет не ранее завтрашнего утра. Да и что, собственно, мы будем там искать, с горечью подумал Хельви. Если армаг мертв, то его ключ нам все равно без толку. Даже если мы откроем ящичек, мы понятия не имеем, что нам делать с его содержимым. Сила армага повинуется только ему самому.
И в этот момент камни зашевелились. Наместник успел в последний миг отскочить в сторону. Он и остальные воины увидели, как тяжелые глыбы разлетаются в разные стороны, как перья из худой перины. Отползти в сторону, чтобы укрыться от смертельных снарядов, не было сил. Однако ни одна глыба не попала в альвов и людей. Кем бы ни был армаг, он не желает нам зла, по крайней мере пока, решил Хельви. А что будет, когда он узнает об истинной цели нашего похода?
Последняя плита отлетела далеко за озерцо, и с земли поднялось существо, в равной степени и странное, и отвратительное. Оно было похоже на человека, полностью закутанного в сыромятную шкуру. Причем шкура была не сплошная, а как будто сшитая из нескольких кусков. Кое-где торчал мех, обрывки которого были скреплены то ли кровью, то ли грязью. Лица у чудовища тоже не было — одна только шкура кругом. Довершала первое впечатление отвратительная вонь. Нырок, который оказался ближе всех к странной фигуре, невольно сделал шаг назад.
— Армаг? — Хельтзи на всякий случай поискал глазами какую-нибудь палку, но ничего, кроме камней, на зеленом лужку не было.
Существо не ответило, по крайней мере, не произнесло ни одного слова, зато растянуло на груди засборенную шкуру, и наместник увидел яркий, светящийся шар, который был прижат не то к животу, не то к сердцу хранителя. Шар медленно заскользил вниз, коснулся земли и вспыхнул. Негромкий хруст раздался над травой, вспышка померкла, и Хельви увидел ящерку, которая слепо возилась у ног хранителя. Армаг нагнулся и с необычайной нежностью подобрал детеныша. Тот смешно разевал розовую пасть, в которой, однако, уже можно было насчитать довольно много острых зубов. Это и есть тот дракон, которого я должен убить, мрачно подумал человек.
— Мы рады, что у тебя все наладилось, — облизав губы, обратился Вепрь к армагу. — Но нужно держать слово.
Кажется, ты обещал помочь нам, отплатить добром за добро. Хельви, хороший мой, что ты хотел попросить у грозного дядюшки? Пора сказать, по-моему.
— Я пришел сюда за головой и шкурой дракона, хранитель. — Голос наместника прозвучал глухо и неожиданно породил эхо.
— Давно ли ты убиваешь детей, чтобы выполнить клятву, данную подлым предателям? Клянусь своей бородой, я помогу тебе не раньше, чем ты дашь ответ на этот вопрос— Драконыш, который сидел на руках армага, глубоко всхлипнул в конце гневного обращения хранителя.
— Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. И раз уж ты умеешь читать мои мысли, то ответь мне: зачем ты позволил нам поймать тебя на слове, решил отплатить за услугу, зная, какую цену мы потребуем? Ты обвиняешь в злодеяниях других, а сам клятвопреступник. Ты же не собираешься отдать нам этого детеныша! Но ты впустую надеешься, что я сейчас пощажу его. Мне нужен дракон не затем, чтобы спасти жизнь себе, а для того, чтобы спасти любимого человека. Ничто и никто не может остановить меня. У тебя есть ключ, чудесные силы вернулись к тебе. Ты сможешь создать себе другого питомца, а этого отдай мне. Клянусь, он умрет безболезненно и быстро.
— Этот детеныш и есть ключ, — медленно проговорил армаг. — Это кладенец, залог того, что племя драконов возродится в этом мире. Отдать его тебе я не могу. Но ты напрасно обвиняешь меня в клятвопреступлении. Ты хочешь любой ценой добыть шкуру и голову дракона — что же, я предоставлю тебе такую возможность. Ведь я обязан вам за ту помощь, которую вы мне оказали.
С этими словами хранитель аккуратно опустил дракончика на траву, и тот, клацая зубками, завозился в Цветах. Словно волна ветра прошла по морщинистым складкам шкуры, распрямляя и раздвигая их. Армаг заскрипел и застонал, но его лицо так и не появилось на свет из темных складок. У Хельви создалось впечатление, что хранителя била судорога. Вдруг его тело выгнулось еще и еще раз, шкура натянулась и лопнула, и из-под нее в лучах заходящего солнца сверкнула алая чешуя. Горы содрогнулись под тяжестью огромной туши, которая вылезала из остатков рваной шкуры. Вепрь что-то заорал, воины за спиной наместника бросились врассыпную. Хельви стоял, не двигаясь, глядя, как огромный красный дракон расправляет перед ним широкие крылья. Он не был похож на неповоротливого монстра, с которым пришлось сражаться Тару и товарищам на турнире в городе бессмертных. Теперь я понимаю, почему убийство дракона считалось одним из самых замечательных подвигов древности, решил Хельви, невольно запрокидывая голову, чтобы разглядеть морду противника.
— Ты и дальше будешь требовать дракона, безмозглый червяк? — проревел преображенный армаг, разевая чудовищную пасть, — Если так, то иди ко мне. Попробуй оторвать мою. Твоей невесте она понравится. Но убить меня будет непросто, я же не ребенок.
— Хельви! Не будь идиотом, спасайся! —заорал из отдаления Вепрь, — Тут и мечом не навоюешься, а у тебя и того нет!
— Ты прав, хранитель, — прокричал наместник. — Оторвать тебе голову будет довольно сложно, но я постараюсь. Другого выхода у меня нет.
Огромный красный дракон взревел. Мощное эхо отвечало ему. Затем чудовище склонило длинную шею, готовясь к атаке. Хельви на всякий случай сделал несколько шагов назад, гадая, умеет ли армаг выпускать пламя из пасти. В этом случае хитрый план человека провалится. Но то ли хранитель еще не вошел в полную силу, то ли он не умел превращаться именно в огнедышащего дракона, но пламя не вырывалось из его ноздрей. Зато наклоненная пасть внезапно распахнулась и рванулась к человеку. Видимо, армаг решил проглотить соперника. Но Хельви уже нащупал застежку пояса, в котором были зашиты заветные коробочки. Он расстегнул его и кинул в пасть чудовищу вместе с магическими снадобьями, стоившими Тирму его истинного облика на берегу Хмурой реки, закопанными наместником в песок, но затем выкопанными и зашитыми с помощью нити и иглы Ноки за подкладку пояса.
Хельви не знал, выживет ли он после действия снадобий и подействуют ли они вообще на чудовище. Но другой возможности попытаться остановить монстра у него не было. Ни меча, ни секиры, ни даже кинжала не болталось в пустых ножнах наместника. Он упал, прикрывая голову руками от искр, которые начали разлетаться во все стороны от огромной туши. Мощный грохот в очередной раз заглушил все остальные звуки. А затем красный дракон тяжело рухнул на землю. К счастью, он не задел лежавшего человека, в очередной раз доказав удачливость наместника. Праведник содрогнулся от удара. Шум лавин, которые начинались чуть ниже того места, где оставались бойцы, ударил по ушам. Оглушенный, наместник с трудом поднял голову. Багрово-красный глаз дракона уставился ему в лицо. Он был раскрыт, но монстр не видел удачливого противника. Он был мертв. Оскаленная пасть с кривыми зубами замерла всего в шаге от Хельви.
Воины начали подниматься на ноги. Нырок икал от пережитого потрясения, Тар удивленно качал головой. Только Тирм, казалось, понял, в чем дело, но не спешил делиться своим знанием с товарищами. Алхин первым подошел к огромной туше и потрясенно уставился на нее. Хельви встал сначала на четвереньки, а потом и на ноги. Мысль, что ему удалось убить дракона, пока не укладывалась в голове. В ушах звенело. Он понимал, что вел себя в схватке с армагом скорее как самоубийца, нежели как опытный воин.
— Чем это ты его? — наконец подал голос Вепрь, оглядываясь на Хельви, неуверенно стоявшего на трясущихся ногах.
