будто я у тебя жениха отбила.
— Да хоть всех забери, только выпусти отсюда. Меня уже тошнит от этой комнаты.
— И чего ты такая непоседа? Лааганда сказала, тебе покой и отдых нужен.
Ну вот, опять! Лааганда сказала! А значит: все, быстренько, выстроились шеренгой и с песнями, вперед, походным маршем! Во славу Лааганды… Тоже мне, непревзойденный авторитет в области медицины… Один ее отвар из древесных жучков чего стоит. И она еще утверждает, что это лучшее укрепляющее средство! Да его только как рвотное применять — от одного вида тошнить начинает…
Не-е-ет, с этим надо что-то делать… Если мне ее именем еще раз в нос ткнут, всю деревню от бешенства лечить придется — всех покусаю!
— Лааганда! Она всего лишь знахарка из глухой горной деревни. А я, дочь Виадарии, ее ученица. Будь уверена, у меня в целительстве побольше знаний, чем у этой ветхой бабульки. И я заявляю — еще немного и у меня будут пролежни.
— О нет, это тебе не грозит. Потому что ты и мига единого спокойно не лежишь. Как будто тебе в кровать иголок насыпали.
— Мне нужно двигаться, а то не поправлюсь.
— Что ж ты Алеиса в свое время лежать заставляла?
— У него могла рана открыться от резких движений, а моя уже почти зажила. Мне сил набираться надо, а неподвижной тушкой, я этого не добьюсь.
— Хорошо, завтра пойдем погуляем.
— А почему не сегодня?
— На улице сильный ветер…
— Ничего, я потеплее оденусь.
— Рина, будь благоразумна…
— Третий день этим занимаюсь. Для меня это предел.
— Всего один день.
— Лина, с тобой ли, без тебя, но я попаду сегодня на улицу… Ну не могу я больше лежать взаперти!
— Я ребят на помощь позову. Они тебя быстро спеленают.
— Давай. Сразу, дружненько, всех заколдую, дабы не бегать за каждым по отдельности.
— Рина!
— Рина, Рина… Ведьма, колдунья, магичка… Забыла? И как вы собираетесь с этим бороться?
Лина всплеснула руками и покачала головой.
— Ну что с тобой делать?
— Отпустить на волю.
— Только не изображай из себя невинную узницу сырых королевских подвалов.
— А если я себя так чувствую? Жертвой монаршего произвола.
— Ладно, карлики с тобой. Пойду, теплые вещи принесу.
«Ура! Свобода!»
Стоило Лине скрыться за дверью, я шустро спрыгнула с постели и стала одеваться. С этими принцессами надо держать ухо востро. Передумает ещё.
В первый миг закружилась голова. Но на провокацию собственного организма я не поддалась. Лишь постояла немного свыкаясь с вертикальным положением. Хорошо, что Лина вышла, а то наверняка зарубила бы всю затею на корню из- за такого пустяка. Ей только дай!
Когда принцесса появилась вновь, я уже почти собралась и даже справилась с головокружением, точнее пообвыклась с ним. Признаться, в первое мгновение я даже не поняла, что ввалившаяся в комнату «куча» — это наша наследница престола. Ворох всевозможных вещей скрывал ее с головой. Чего она только не раздобыла: пара кофт, подбитая мехом безрукавка и даже тулуп! Свалив все на кровать, Лина еще раз оглядела меня с ног до макушки, опять покачала укоризненно головой и протянула одну из кофт. С этим я смирилась. Даже безропотно нацепила поверх безрукавку. Но когда принцесса подхватила тулуп, мое терпение иссякло.
— Лина, на улице вроде бы лето.
— Внизу. А в горах довольно прохладно.
— Извини, а где тогда твоя шуба?
— Ну-у-у… Там не настолько холодно… Но тебе лучше потеплее укутаться.
— Это ты у нас с детства недужишь. Вот и кутайся. А я привычная. Гарлион севернее Андарры, зимы там суровые. И весны тоже.
Похоже, принцесса уже привыкала к моему ослиному упрямству, потому как настаивать не стала. Надела вторую кофту и подхватила меня под руку.
«Тоже мне нашла инвалидку!»
Но сопротивляться не стала, только нацепила на мордашку выражение обреченной покорности судьбе. И пошлепала к вожделенному выходу «на волю». Где, как обнаружилось, нас уже ждала Карфийетлаба.
Нда-а-а… Приютивший нас поселок оказался еще более убогим местечком, нежели мне представлялось со слов менестреля. Десяток скособоченных лачуг вросших в скалу. Большей частью, сложенные из грубо обтесанного камня, они выглядели кучей сваленных в относительном порядке булыжников. Деревянные части попадались редко. Сей факт легко объяснялся скудной растительностью округи. В свете чего, давшая нам кров хибара являлась поистине дворцом, ибо выстроена была полностью из деревянного бруса. Не удивительно, ведь принадлежала она здешнему старосте. Мужчине, как я успела отметить в один из его визитов, весьма «соблазнительного» вида: густые лохматые волосы, сбившаяся клочьями борода, мясистый нос на половину физиономии, пузико, кривые ножки… Одним словом — писанный красавиц, мечта любой женщины… Особенно, если ей уже за сотню перевалило… В прочем, местный дамский контингент, тоже не угрожал звездам затмением. Большей частью это были особы приземистые, плотненькие с хорошо развитой мускулатурой и лицом каменного истукана. Из возрастных категорий присутствовали только две: совсем юные (девочки лет до десяти) и еще не совсем дряхлые (особы уже успевшие позабыть времена бурной молодости). Где обиталась промежуточная прослойка по началу оставалось для меня тайной. Но взявшая на себя роль провожатой Карфийетлаба, пролила свет на сей загадочный феномен. Как выяснилось после ее пояснений, никто здешних юных красавиц, ни в какие темные подземелья от завистливых взглядов соседей не прятал. Все дамы были тут — на всеобщем обозрении… А что выглядели они как ветераны воин позапрошлого века? Так и жизнь у них не мед с нугой. Во-первых, ранние браки: девочек сбагривали с рук, едва они становились девушками — после первых же месячных. Во-вторых, тутошние мужчины «с головой» (и другими частями тела) ушли в горный промысел, сложив на хрупкие женские плечики всю остальную работу. Потому-то и покрывали эти плечики мускулы профессионального борца. Ну и в-третьих, скудная еда, сильные ветры и пыль — не входят в число лучших косметических средств по уходу за кожей. Вот и получается, что сравнительно молодая здешняя женщина, где-нибудь во Внутренних королевствах могла смело проситься в приютный дом для лиц преклонного возраста. Взяли бы без вопросов.
Днем единственная улица поселка была пустынна. Только местные «красавицы» временами осчастливливали ее своим присутствием. Ну и конечно ватага совсем малых ребятишек с гиканьем и топотом то и дело проносилась из конца в конец, поднимая тучи пыли. Все трудоспособное мужское население «осваивало» горы. Промышляли местные добычей металлов и драгоценных камней. Вот только последние количеством не баловали, а первые — расставались с родными горами весьма неохотно и с трудом. Посему богатством и изобилием тутошний народец не блистал: только- только на жизнь хватало.
Ближе к вечеру, местные начали сбиваться в кучки и подтягиваться к дому старосты. Приближалось время главного развлечения здешних жителей — ежедневных (точнее даже ежевечерних) посиделок. Сие культурно-массовое мероприятие несло в себе несколько функций. Самая главная — обмен новостями и сплетнями: кто и сколько чего добыл, где нашли новое месторождение. Все это плавно перетекало к обсуждению экономического прогноза рынка: как изменятся цены на руду и камни на предстоящей ярмарке и что в свете сих изменений лучше добывать? Ну и, конечно же — укрепление дружеских связей за стаканчиком вина. Причем ежедневное «заливание очей» до состояния смутного осознания самое себя, по мнению здешнего общества, к пьянству не имеет никакого отношения, а несет в себе глубокий «духовный» смысл. Согласно широко распространенным в этом уголке мира (да и не только в нем) поверьям: «в виноградной лозе сокрыта вся мудрость земли». А значит, принимать решения по любым мало-мальски значимым для жизни поселка вопросам следует после некой доли возлияний горячительными напитками. Главный принцип: чем важнее решение, тем крепче настойка… Об этом местные жители помнят каждый миг своего существования и на «совет» прихватывают хотя бы один бочонок «усилителя умственной деятельности»… Увы, мозги людские не безграничны и могут вместить лишь строго определенный объем «мудрости». Когда же ее концентрация достигает предельного уровня, «истина» начинает искать выход. И хорошо если она (истина), едина для всех. Тогда полная любовь и благодать… Вот только бывает такое редко. Разве что, сообща соседей похаять, да торговцев обругать — эти темы завсегда вызывают всплеск всеобщего единодушия. В остальное время — сколько людей, столько и мнений. И каждый считает именно свое самым-присамым верным. И кто прав? …Конечно же, тот, кто сможет привести наиболее убедительные доказательства. А что убедительнее всего? Кулаки и мускулы! Посему, дискуссия зачастую (а точнее почти всегда) переходит в любимую всеми народами забаву — мордобой. Когда количество лежащих на полу превышает число оставшихся на ногах, дебаты прекращаются в виду недостаточной численности дискутирующих. Побеждает то решение, у которого более «устойчивые» и крепкие сторонники.
Дабы не учить детей плохому (вырастут — сами научаться), малышня на посиделки не допускается. А женщины появляются к самому завершению «церемонии», да и то лишь затем, чтобы оттранспортировать своего «политического деятеля» домой.
Что меня поразило, так это совершенно спокойное отношение дам к «культурному» время препровождению своих мужей — ни попреков, ни косых взглядов… Да в любой забытой всеми богами дыре Внутренних королевств, жена из мужа отбивную скалкой
