сейчас набирал, хранился у него в памяти с ноября позапрошлого года.
На другом конце линии сняли трубку.
– Центр политических исследований на Воровского.
В меру своих артистических способностей Брэдли постарался изменить голос и скороговоркой произнес:
– У меня имеется важное сообщение. Ключевые слова: «Сочи», «фрилансер», «командировка», «Грозный», «жених», «опасность».
Это была чистой воды импровизация, но что ему оставалось делать? В конце концов, он обычный журналист, а не кадровый разведчик. К счастью, Щербаков в своей конторе дураков не держал.
– Принято, – тут же ответил мужской голос. – При первой возможности перезвоните по другому номеру.
Он продиктовал семизначный номер, который тут же врезался в память репортера.
– Ожидаем более подробного сообщения. У вас будет в запасе сорок пять минут.
Брэдли сделал еще два звонка своим русским коллегам-репортерам, перебросился с ними парой- тройкой ничего не значащих фраз. Таким образом он надеялся замаскировать свой звонок в контору генерала. В то же время он прекрасно понимал, что, если телефоны фонда поставлены на прослушивание, его сообщение обязательно попадет в поле зрения соответствующих служб.
Какое-то время он бродил по Тверской, пока не обнаружил приглянувшийся ему автомат.
Брэдли и сам не смог бы ответить на вопрос, почему он так рискует. Объяснение могло быть лишь одно. Речь шла о судьбе Вики, дочери генерала Щербакова. Какое он имеет право брать на себя ответственность в одиночку решать ее судьбу? Нет у него такого права. Но и бездействие в подобной ситуации чревато крупными неприятностями. В конце концов, у Щербакова большие возможности, нежели у простого американского журналиста.
– Говорите, запись включена.
Репортер скороговоркой изложил ситуацию, избегая при этом называть имена и фамилии, в конце поделился своими опасениями.
– Благодарю вас, сообщение принято. У нас также имеется для вас новость. Человек, с которым вы вчера встречались, принял положительное решение.
Брэдли облегченно вздохнул.
– Спасибо.
– По этому номеру больше не звоните. Запомните другой.
Голос продиктовал несколько цифр.
– Спасибо, я запомнил.
– Когда вам станет трудно, позвоните по этому номеру, мы будем знать, что вы нуждаетесь в помощи.
– Как долго я смогу говорить?
– Не нужно долго говорить. Достаточно произнести одно слово: «Нelp».
ГЛАВА 25
– Это самое плохое, что могло случиться, – повторил фразу репортера генерал Щербаков.
– Нужно было сразу разобраться с Пановым, – с угрюмым видом произнес Лианозов. – Вот гаденыш! Ползал же у меня в ногах, клялся и божился…
Щербакову стоило немалых усилий взять себя в руки. Он давно уже понял, что такие чувства, как гнев и ненависть, делают человека слабым и уязвимым для нападения врагов. Следующую фразу он произнес уже спокойным тоном:
– Вадим Николаевич, переадресуйте наших сотрудников из Краснодара в Грозный. Скорректируйте инструкции для них. Второе. Поручите людям из вашего отдела обзвонить все точки в Грозном, Ханкале и Северном. Связь лучше всего организовать через информационные центры ГРУ и СВР. Вадим, кровь из носу, но Вику нужно выдернуть из Грозного!
– А что с Пановым прикажете делать?
– С Пановым?
Генерал погрузился в размышления.
– А что Панов? Марионетка. Я полагаю, что на него крепко наехали, раз он решился после той давней истории опять нам дорожку перейти. Не трогайте его пока. Не исключено, что они и сами его уберут.
– Да, не хотелось бы пачкать о такую мразь свои руки…
Лианозов сокрушенно покачал головой.
– Если Вика узнает всю его подноготную, для нее это будет большим ударом…
Щербаков несильно хлопнул ладонью по столу.
– А я вот возьму и сам ей все расскажу! Пора бы ей уже ума-разума набраться! Из девчоночьего возраста она уже давно вышла!
– Но сначала ее нужно доставить в Москву, – против воли улыбнулся Лианозов.
– Ничего, – погрозился генерал, – пусть только появится на глаза. Я ее сумею быстро привести в чувство. Она у меня надолго «невыездной» станет…
Лианозов бросил на него вопросительный взгляд.
– Сергей Алексеич, может, Димку к этому делу подключим?
– Он где сейчас? В Кизляре? Оттуда до Чечни рукой подать.
Лианозов посмотрел на часы, покачал головой.
– Опасно. Такой вариант возможен лишь на самый крайний случай. Димка собирался начать светопреставление ровно в полночь. К завтрашнему утру за ним будет охотиться половина личного состава МВД Дагестана и вся госбезопасность республики. Нужно договариваться с Переверзевым. Может, его контрразведчики подсобят? Насколько мне известно, он своих людей из Грозного эвакуировать пока не собирается.
– Он держит там минимум людей, – хмуро отозвался Щербаков. – Но с Переверзевым все равно нужно переговорить, он может оказать нам серьезную помощь.
Мысли у них в это время были совершенно одинаковые. Большинство из имеющихся у организации телефонных линий, в том числе и оборудованных устройствами для кодирования разговоров, в настоящий момент прослушивались сотрудниками ФАПСИ. Эта организация замыкалась непосредственно на президента, но вряд ли мог подобный приказ исходить непосредственно от него. Скорее всего здесь не обошлось без вмешательства Рыжего и Урванцева.
– Пошлите нарочного к Переверзеву, – распорядился Щербаков. – Поручите какому-нибудь расторопному сотруднику из числа ваших людей отправиться на Лубянку и изложить на словах ситуацию Переверзеву. Вячеслав Александрович сам разберется, как ему лучше поступить. Подготовьте одну из конспиративных квартир, вечером нам нужно будет переговорить с ним с глазу на глаз.
ГЛАВА 26
Переверзев принимал в своем кабинете на Лубянке посетителей. Двое из них приехали с Шаболовки: замначальника московского РУОПа генерал-майор Вяхирев и начальник отдела этого же ведомства полковник Шальнев. Компанию им составил муровец Андрей Бадаев, начотдела заказных убийств. Отдел этот несколько раз упраздняли, затем, опомнившись, вновь создавали штатные структуры. Когда Бадаева перебросили туда из отдела расследования особо тяжких, дело пошло на лад.
Первые серьезные угрозы возможных терактов в столице совпадают по времени с началом чеченской войны. Поначалу к этой опасности относились без должного внимания, больше брали числом, чем умением, – выгоняли на улицы сотрудников в штатском, осуществляли совместное патрулирование с
