на четвертом этаже. Обе без ремонта, из мебели только старая рухлядь. И за каким чертом они тебе понадобились?
– Много будешь знать, рано умрешь, – Брэдли переиначил на свой лад известную русскую поговорку. – Адрес?
Маклер протянул ему визитку, с обратной стороны которой был написан адрес.
– Годится. Получи гонорар, Георгий.
Маклер не стал пересчитывать деньги, сунул довольно пухлый конверт в задний карман брюк.
– Извини, друг, что пришлось стребовать с тебя такую сумму. Не моя это жилплощадь, понимаешь? Пришлось коллег по бизнесу обзвонить, так что эти деньги не мне предназначены.
– Ладно, кончай оправдываться, – сказал Брэдли. – Жора, ты напрасно не стал деньги пересчитывать.
На лице маклера на мгновение промелькнуло выражение испуга, затем он делано рассмеялся.
– Это была шутка, да?
– Я тебе набросил сверху пять сотен. Догадываешься, за что? Держи рот на замке, ясно?
– Да ты что, Майкл? – с обидой в голосе сказал маклер. – У нас фирма солидная, клиентов не обижаем.
– Ну тогда будь здоров, Жорж. В понедельник утром я заброшу ключи на Пятницкую.
ГЛАВА 37
Распростившись с маклером, Брэдли отправился к себе на Кропоткинскую. Все остальные дела он отложил на завтра. Без помощи Маховски и Тофлера ему не удастся осуществить даже часть своих обширных планов.
Выбрав для себя сторону в предстоящем поединке, Брэдли тут же начал свою собственную игру. Отныне в глазах противника многие его поступки будут выглядеть импровизацией чистой воды, не очень ловкой попыткой сконструировать собственную систему безопасности. Уже сегодняшним вечером они будут над ним смеяться, эти русские умники, вышучивая неуклюжие действия американского журналиста. Того самого журналиста, которого они еще три месяца назад выделили из толпы западных писак. Американского репортера, который дружит с русской журналисткой Викторией Строгановой, дочерью небезызвестного генерала Щербакова. Да, господа ловкачи, это тот самый Майкл Брэдли, который любит колдовать над разрозненными фрагментами мозаики, стремясь воссоздать из них цельную картину. Это он, тот самый любознательный репортер, челюсти у которого устроены как у акулы.
Можете радоваться, господа, вам удалось заставить его проглотить наживку. Куда он теперь от вас денется?
Брэдли полностью отдавал себе отчет, что в его случае давать задний ход уже поздно. Началась цепная реакция, и остановить стремительный бег событий уже никто не в силах. Ему не оставили никакого выбора. В том случае, если он в самый последний момент откажется сотрудничать с американской разведкой и попытается выйти из игры, на всей его блестящей карьере можно будет поставить жирный крест. В истории американской журналистики подобные случаи далеко не редкость, не таких людей ломали об колено. Но в данный момент все эти соображения заботили его менее всего.
Существуют как минимум три обстоятельства, которые побудили его продолжить свое отчаянное и безумно опасное предприятие. В том случае, если он наплюет на собственную карьеру и выйдет из игры, подчиненные Урванцева немедленно задействуют какой-нибудь резервный план. Они могут нанести удар по Щербакову и его организации в самом неожиданном месте. Во-вторых, Брэдли, в отличие от Хейса, Гартнера и им подобных, всегда проповедовал незыблемость моральных принципов. Он не хотел, чтобы у некоторых русских, таких, например, как Вика, Толя Авдеев и генерал Щербаков, сложилось твердое убеждение, что все американцы настроены по отношению к русским враждебно, считая их азиатами, людьми второго сорта или, как выражались нацисты, «унтерменшами».
Но третье обстоятельство, пожалуй, было для него самым важным. Настолько важным, что об этом стоит рассказать поподробнее.
К разряду опаснейших из всех существующих на земном шаре зол Майкл Брэдли всегда относил настойчивые и небезуспешные попытки неких сил создать совершенные технологии, позволяющие манипулировать не только отдельными личностями, но и большими массами людей, целыми народами, а в перспективе и всем человечеством. Лица, финансирующие подобные глобальные проекты, стремятся превратить человеческую историю в театр марионеток. Русские правители решали вопросы власти каждый на свой лад, некоторые весьма преуспели в подобных вещах, особенно Сталин. Но вместе с развалом империи ушли в прошлое и варварские восточные методы правления, и теперь молодая российская «демократия» успешно обкатывает на практике западные технологии.
Бог с ними, с русскими, в настоящий момент Брэдли больше занимали его соотечественники. В недавнем прошлом сенатор У. Мондейл в одной из своих речей с горечью посетовал: узнать правду о Центральном разведывательном управлении США все равно что «попытаться приколоть булавкой варенье к стене!». Публицисты Уайз и Росс озаглавили свою публицистическую книгу о ЦРУ так: «Невидимое правительство».
Брэдли, конечно же, не собирался посвятить всю свою оставшуюся жизнь разоблачениям закулисных сделок и интриг опытных кукловодов, свивших себе гнездо в Лэнгли, Институте Гувера и других подобных учреждениях. Это не под силу одному человеку, какими бы талантами он ни обладал.
Но репортер Брэдли не ставил перед собой столь глобальную цель. Его расследование носило локальный характер и касалось единичной локальной акции ЦРУ. Он собирался прояснить для себя всю подноготную этих событий, собрать исчерпывающую информацию о целях, задачах и методах работы американской разведки в России.
Если его опасное предприятие увенчается успехом, он соберет документальный материал, обобщит его и напишет новую книгу. Ее содержание во многом будет отлично от прежнего замысла. В качестве основных персонажей будут фигурировать другие герои, о которых мало что известно обычной публике. Единственное, что останется прежним, так это название книги:
ПОСЛЕДНИЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД.
ГЛАВА 38
– «Лотос», у вас на хвосте висят две тачки.
Захаров посмотрел в зеркало заднего обзора. Движение по Ленинскому проспекту в этот предвечерний час было весьма интенсивным. О том, чтобы без подсказки группы сопровождения выявить в густом транспортном потоке машины преследователей, не могло быть и речи.
– Надо же… А я уж посчитал, что им надоело за нами гоняться.
Реплику подал Виталий Фадин, однокашник Захарова по училищу и «Вымпелу». Машину вел Захаров, коллега расположился рядом, на переднем сиденье джипа.
Волна, на которой было сделано сообщение, могла прослушиваться «наблюдателями», поэтому Фадин перестроился на другую частоту.
– Где мы их зацепили?
Ответ последовал молниеносно:
– На углу Вавилова и проспекта.
– Подмогу они себе успели вызвать?
– Обе тачки соблюдают режим радиомолчания. Возможно, поблизости находятся их коллеги.
– Витя, надо бы их стряхнуть, – повернул голову к товарищу Захаров. – У меня через двадцать минут встреча.
– Не возражаешь, если мы проведем с ними небольшую воспитательную беседу?
