снега под ногами и разносящееся в морозном воздухе тихое позвякивание волшебных колокольчиков. … Тамара Истомина получила в наследство от своего отца состояние, цена которому примерно двадцать миллионов долларов США. Часть ее наследства хранилась на валютных счетах – в долларах, евро и английских фунтах. Примерно половина всех доставшихся ей средств была вложена в доходные высоколиквидные корпоративные бумаги (акции крупных нефтедобывающих компаний США, Великобритании и Норвегии)…
Александру она решила пока ничего не говорить об этих доставшихся ей от отца средствах. Мужчина есть мужчина… Какой бы он ни был крепкий, сильный, волевой, узнав о том, что его женщина обладает столь крупным состоянием, – непременно начнет комплексовать…
Кроме того, она располагала четвертью того пакета акций ОАО «Альянс», а также южносибирской «дочки», который находился в собственности семьи Хорхоевых. Эти свои акции она отдала в управление Бекмарсу и Абдулле, они вместе с Николаем Дмитричем Рассадиным ныне руководят созданной ее отцом компанией… Абдулла, а затем и Хан предлагали Протасову перейти на работу в компанию, но Александр отказался. Тогда же выяснилась еще одна любопытная деталь, касающаяся прошлого: в начале девяностых Руслан Хорхоев предложил отцу Александра Дмитрию Протасову возглавить службу безопасности создаваемой им с нуля нефтяной компании. И намеревался переписать на него, на сына Анатолия Протасова, спасшего в конце сороковых семью Хорхоевых от верной гибели, десять процентов от общего количества имевшегося тогда акционерного капитала. Но тот, поблагодарив за предложение, вежливо его отклонил…
Поэтому, когда Протасову-младшему было сделано предложение примерно такого же плана и он его отклонил, Хан особенно не удивился – порода есть порода, Протасов волен поступать согласно собственному разумению…
Но Александр отнюдь не бедствовал, отказавшись от этого заманчивого предложения. У него на счету «Креди Лионе», в его марсельском филиале, лежало, если перевести с франков на доллары, сорок две тысячи «зеленых» – эти деньги, плюс те десять с хвостиком тысяч, которые он брал с собой в поездку, составляли накопленное им – за вычетом обычных житейских расходов – суммарное жалование за шесть с лишним лет службы в Иностранном легионе.
В принципе, эти деньги ему пока не понадобились. На объекте Ильдаса он обнаружил, среди прочего, кейс с двумястами тысячами долларов США. Он хотел отдать эти деньги Хану, но тот решил иначе. Мудрый старейшина сказал, что эти деньги были выплачены «плохим людям» за то, чтобы они разделались с ним и с Тамарой. И что они по праву теперь принадлежат им двоим.
Ну не выбрасывать же было двести тысяч баксов? Пришлось их вложить в дело.
А дело у Протасова теперь было такое. Он кое-что во Франции полезного подсмотрел, кое с кем переговорил, почитал литературу. И зарегистрировал собственную фирму, организованную по принципу «школы выживания». Это была та же учебка, но не для военных, а для будущих сотрудников различных частных охранных предприятий. Он принял на работу еще двух экс-легионеров, которые, как и он, многому могли бы научить как в плане «выживания», так и овладения различными профессиональными навыками. Кроме того, задействовав приобретенные еще во Франции знакомства, договорился о том, что на отдельных семинарах и учебных сборах будут вести занятия инструкторы МАТ.
Сейчас у Протасова имелись два крупных заказа на подготовку в общей сложности сорока сотрудников определенного профиля.
Одно от руководства «Альянса», ибо эта компания набирала сотрудников в штат СБ своей «дочки» в Южной Сибири – следовало наладить охрану возводимых в той местности буровых установок и хранилищ для нефти. В конце сентября он лично побывал в Кызыле, чтобы иметь представление, с чем и с кем придется столкнуться там подготовленным его фирмой сотрудникам.
Второе предложение, точно такого же плана, поступило от российского филиала фирмы «Халлибертон»…
Короче говоря, Протасов хотя и отказался от крутого предложения, но от того, чтобы иметь в нефтяном бизнесе России крутых друзей, естественно, отказываться не стал.
Так что избранное им обещает быть прибыльным.
– Как ты думаешь, Саша, кем будет наш сын?
Протасов обращался с Тамарой так осторожно, словно она была драгоценной фарфоровой вазой. У нее уже два месяца беременности.
– А вдруг все же будет дочь? – улыбнувшись, спросил Протасов, поддерживая молодую женщину под руку, чтобы не дай бог не поскользнулась. – Давай договоримся, что не будем пытаться узнать пол ребенка до его рождения…
Тамара согласно кивнула, затем сказала:
– Хорошо, что мы вернулись в Россию… Но я боюсь…
– Чего?
– Не хочу, чтобы нашего ребенка кто-то называл инородцем.
– Пусть только попробуют… Да и почему, собственно – «инородец»?
Они остановились на засыпанной снежком дорожке и обнялись.
– Наш ребенок будет жить в нашей стране, – сказал Протасов. – Он будет хорошим человеком… А мы ему в этом поможем.
Вечером, в сумерках, в собственном доме, где он уже не чувствовал себя так одиноко, как прежде, сидел в кресле пожилой чеченский мужчина. Искирхан Хорхоев, старейшина своего рода, перебирал в узловатых пальцах янтарные четки так, словно перебирал череду прожитых лет.
Только что от него уехали Тамара и Александр. Они сообщили, что решили пожениться, обвенчавшись в православной церкви, и просили благословить.
Хан благословил их, пожелал им счастья, любви и детей.
Когда эти двое, светлые, молодые, красивые, уехали, старейшина усмехнулся в усы: судьба-затейница распорядилась так, что семейные линии Хорхоевых и Протасовых, казавшиеся несовместимыми, все же переплелись воедино в одном из поколений…
Раз в неделю он ездит к своим сыновьям, Зелимхану и Ильдасу. Он ездит на их могилы, потому что, как бы ни были тяжелы совершенные ими проступки, они все же были ему – родная кровь.
Двадцать третьего августа Абдулла, наделенный Искирханом Хорхоевым юридически заверенными полномочиями, навестил лондонский офис адвокатской фирмы «Симпсон энд партнерс». В пакете документов, переданных главой фирмы представителю господина Хорхоева И. А., оказалась генеральная доверенность, дающая право отцу погибшего банкира (либо действующему от его имени лицу) осуществить съем наличности с «секретных» счетов ОАО «Альянс», а также полные реквизиты подконтрольных Хорхоеву офшорных компаний… Еще в марте сего года Хан был извещен своим старшим сыном о существовании этого своеобразного «защитного механизма». Старейшина не сомневался в том, что Руслан сдержит свое слово. И именно потому он, Искирхан Хорхоев, довольно длительное время не предпринимал активных шагов по поиску взятых весной в долг у швейцарцев пятидесяти миллионов долларов…
Приближается девятый месяц мусульманского лунного года – Рамадан.
Искирхан Хорхоев, как и все его близкие, кто соблюдают обычаи мусульманской веры, готовится очистить душу и тело. Если позволит здоровье, он навестит в ближайшие месяцы своих живущих за границей дочерей и внуков, а потом совершит
Когда он прибудет в Мекку, то отправится вместе с единоверцами в долину Мина, а затем наведается к священному колодцу Земзем… А когда он приедет в Медину, в еще одну святыню мусульманского мира, он, возможно, будет готов к тому, чтобы просить у Всевышнего милости – поставить черту под его прожитыми годами и его служением.
Но прежде, чем он присоединится к сыновьям Руслану, Зелимхану и Ильдасу, которых он пережил, Искирхан Хорхоев будет молить Всевышнего Аллаха.
За всех остающихся после него на земле близких ему людей. И еще за свой народ, который он
