Я такой как все

он зашёл ко мне в самарский ресторан попить пива. Он нормальный человек с хорошей памятью и, наверное, помнит, как купил у меня завод «Дарья».

Эти встречи подтолкнули меня к некоторым выводам. Можно как угодно относиться к тому, КАК Абрамович стал богатым, но нельзя не признать, что он уникальный человек, с уникальной медиастратегией. Конечно, в мире эта стратегия уже использовалась, но в России он первым применил её с таким успехом.

Стратегия заключается в том, что он не даёт интервью и комментариев, и именно поэтому всем интересен, о нём много пишут и говорят. Если кто-то думает, что Абрамович просто хочет, чтобы О НЁМ НЕ ГОВОРИЛИ, он ОЧЕНЬ заблуждается. Роман – тщеславный парень, мне это очевидно, просто у него такая стратегия. Он человек-тайна, mystery, ото всех скрывается. Но уже своей покупкой «Челси» в 2003 году он положил огромный булыжник в основание своего медиаобраза, своего имиджа.

Немногословностью Абрамович похож на Прохорова – ещё одного олигарха, разбогатевшего на залоговых аукционах, «залогового миллиардера», как я их называю. Пару раз мы встречались с Михаилом в ночных клубах, и могу подтвердить, что танцевать он может три часа подряд.

Правда, наши беседы с ним больше напоминали мои монологи. Зная, что Прохоров спортсмен, я ему рассказывал про велосипедный спорт и фри-райд, а он отвечал, что, мол, круто. Мы танцевали в толпе, возвышаясь над остальными – у Михаила рост 204 сантиметра, а у меня – 190.

Думаю, Михаил постоянно сублимирует – он спортсмен, не женат. Такие люди всегда вызывают, с одной стороны, интерес, с другой – жалость. Повезло ли ему, что он продал пакет акций «Норникеля» «Русалу» на пике рынка? Конечно, повезло, но всё равно – везёт умным. У Прохорова есть двадцатилетний послужной список в бизнесе, он делом доказал, что является умным и рациональным бизнесменом. Поэтому я бы не стал говорить, что его состояние базируется исключительно на удаче.

О другом Михаиле – Фридмане – я уже неоднократно упоминал и ещё упомяну в этой книге. Так случилось, что наши дети дружат – мой Паша и его Саша много общаются, вместе занимаются теннисом.

Миша – уникальный, талантливый бизнесмен, очень грамотный стратег, вот кому нужно писать книги. Я знаю, он много читает, может быть, поэтому знает и понимает больше других. Михаил, хватит читать – пора поделиться, напиши уж! Конечно, не столь откровенную и открытую книгу, как у меня, но что-нибудь напиши, открой секреты, нельзя в себе всё держать – разорвёт. Посмотри, все великие предприниматели – а ты, безусловно, великий – написали книги. Время-то уходит.

В то же время отмечу, что Миша – адекватный, но чересчур агрессивный парень. Волк – санитар леса, а Фридман – санитар российского бизнеса. Расслабился – оп, попал. Даже чуть ослабшего Дерипаску Фридман покусал, не говоря уже о Полонском.

Фридман – самый диверсифицированный олигарх, и это снижает его риски. У него активы и в нефтянке (ТНК-BP), в финансах («Альфа-банк» и др.), в телекоммуникациях (Altimo), в медиа (СТС) и т.д. Это защищает его от провалов в конкретной отрасли. Я считаю, что в среднесрочной перспективе он будет самым богатым. Объедет и Лисина, и Прохорова, и Абрамовича. Но, чтобы это случилось, ему надо следить за своей «ахиллесовой пятой». Но об этом я скажу ему лично, а в книге не буду.

Другой интересный олигарх – Андрей Мельниченко, совладелец Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК) и «Еврохима». Мы встретились в «Метрополе» – газета «Ведомости» отмечала там своё пятилетие. Меня представил генеральный директор СУЭК Владимир Рашевский. Я уже знал, что СУЭК купил шахту, на которой работали мой дед, отец и я – шахту имени Кирова. Все перед ним заискивали – олигарх, может, что перепадёт. Я, как всегда, на контрасте – и не потому, что хотел показаться эпатажным, – сказал:

– Андрей, кстати, ты купил шахту имени Кирова, а я там работал в 18 лет!

– Да, это одна из наших больших шахт по коксующемуся углю.

– Ты там своих шахтёров-то не обижай. Ты же олигарх, подними зарплату рабочим! Шахтёр – очень опасная и тяжёлая работа.

У меня знакомые ребята работают на его шахтах. И они рассказывали, как идут дела. В принципе Андрей и его партнёр Сергей Попов – молодцы: поменяли оборудование, закупили новые проходческие комплексы. Но в социальном плане они делают немного. Не будем дискутировать о том, должен ли бизнес быть социально ответственным – это попахивает целой главой.

Если построил бизнес сам и с нуля – скорее всего нет. Но думаю, что в случае, когда было приватизировано государственное предприятие, созданное усилиями граждан огромной страны СССР, – должен.

Андрей впал в ступор, ничего внятного не ответил и потихоньку ретировался. А все вокруг на меня наехали: «Ты что, офигел?»

Но я до сих пор горжусь, что я ему это сказал. И уверен, мои слова он запомнил. И быть может, на очередном совещании, когда ему предлагали повысить зарплаты рабочим, он согласился на это повышение. Я набрался наглости и не побоялся сказать: плати больше, ты платишь мало. И что тут такого? Если он поднял хотя бы на три доллара зарплату каждому шахтёру Кузбасса, считайте, я выполнил свою шахтёрскую миссию. От имени моих братанов, подземных червей, я ему это сказал.

Наверное, можно было тогда не говорить Мельниченко неприятные вещи и подружиться с ним. Но я к этому не стремился. С точки зрения бизнеса это минус, но я всегда и всем говорю то, что думаю. Зато совесть моя чиста, и сплю я спокойно, как младенец.

Повторюсь, я нормально отношусь к олигархам. Если б мне выпала возможность дёшево купить кузбасские шахты, я б тоже это сделал. Я ни в коем случае не призываю отнимать и делить, если бизнесмены управляют своей собственностью эффективно. Но у нас-то все наоборот.

Пример – Олег Дерипаска, перед кризисом залезший в огромные долги. О таких ситуациях я писал в своей колонке для журнала «Финанс.» осенью 2009 года:

«В последние несколько месяцев особенно проявилась неспособность частного бизнеса управлять огромными бывшими государственными компаниями, от которых зависят моногорода.

Мегапроизводства, будь то «Норильский никель» или «Русал», были построены нашими отцами и дедами. В них вложены огромные государственные средства. Предприятия возводили не в рыночных условиях, а зачастую исходя из патриотических или пропагандистских целей.

Но потом почему-то эти предприятия попали во владение узкой группы частных лиц – не буду называть фамилии. Собственники и менеджеры этих компаний оказались неэффективными: набрали огромные долги. Миллиарды долларов. С другой стороны, не меньшие суммы – если не вдвое большие – они вывели в качестве дивидендов сразу после залоговых аукционов или приватизации. Получается огромная несправедливость. Они откачали деньги, сидят с долгами и пытаются апеллировать к государству – чтобы оно им помогло.

И я думаю, государство должно им помочь, но не просто так, а в обмен на акции. В результате эмиссий акций (первичное или вторичное размещение – неважно) компании должны стать акционерными обществами с участием государства. Я не против, чтобы олигархи превратились в крупных акционеров. Пускай у них будет не 90 или 57 процентов акций (как в случае с «Русалом» и Олегом Дерипаской), а 5-15 процентов. Возможно, их пакет будет самым большим частным пакетом, пускай они сохранят капитал и останутся долларовыми миллиардерами, но предприятие будет контролировать государство, как контролирует оно «Сбербанк» или ВТБ. Сейчас прекраснейший момент для таких изменений, на мой взгляд, очень умных и правильных.

Посмотрите на Францию, Германию, другие цивилизованные страны. Большие концерны там не контролируются одним человеком. Как правило, в этих акционерных обществах капитал сильно распылен, и риск ошибок, таким образом, сильно снижается. Проблема огромных российских предприятий в том, что у них есть один конкретный собственник. Этот паренёк 35-42 лет принимает решения, которые выгодны ему, но не всегда выгодны предприятию».

Ситуация развивалась не по моему сценарию. «Русал», например, провёл IPO, но акции стоили так дорого, что доля Дерипаски уменьшилась незначительно, он сохранил контроль над компанией.

Естественно, мне больше симпатичны предприниматели, создавшие свой бизнес с нуля. У меня даже