— Лютый, тут «тёрки» начались. Следователь ко мне приходил, интересовался насчёт моего ранения, — взволнованно говорил в трубку телефона Сеня Резаный. — Не нравится мне эта ситуация. Я тут сыграл спектакль, чуть ли не душевно больного. Он ушёл, но обещал завтра утром вновь наведаться. Может, выдернешь меня отсюда?
— Отдыхай, всё сделаем, — сказал Лютый и отключил свою «трубу».
…Глубокой ночью, уже под самое утро, к больничному корпусу подкатила машина «Скорой помощи», из нее вышел врач и два крепких санитара. Они направились к входу в больницу. Дверь была заперта. Врач нажал кнопку звонка, в окошечке показалось заспанное лицо немолодого охранника.
— Что такое?
— За больным, — протянул бумагу в окошко врач.
Охранник прочитал, возмутился: — А почему среди ночи? Дня, что ли, не хватает?
— Тяжелый больной.
— В каком отделении?
— В хирургии.
Страж нехотя открыл дверь, и врач с санитарами двинулись в глубь корпуса. В лифте пришельцы поднялись на соответствующий этаж, пошли по пустынному, длинному коридору отделения. Больные спали, врачей не было. Парни возле палаты Сени Резаного, открыли дверь и впустили их в палату. Санитары подхватили больного на руки и понесли к лифтам…
— Уроды, ничего поручить вам нельзя, — с презрением посмотрев на Виста, процедил сквозь зубы Сильвестр.
— Мы не думали, что такая лажа получится, «Волжанку» вместе с братвой спалили, троих из машины сопровождения положили, а Лютому, Циркачу и Сене Резаному удалось свалить. Сеню Резаного, вроде, подстрелили в ногу, ковылял, я сам видел.
— Лажа, — передразнил Сильвестр своего собеседника. — Лютого валить надо было. Даю ещё одну попытку, но если и на этот раз пенку пустите — на куски всех порву, — злобно сверкнув глазами, сказал Сильвестр…
…Сергея Ермакова — по кличке Лютый, убили через неделю прямо у подъезда дома, в котором он проживал. Киллер всадил в него три пули: в голову, шею и грудь. Говорят, на чердаке дома напротив, откуда стреляли, нашли снайперскую винтовку со сломанным прикладом. А это знак того, что выполнен заказ на авторитета…
Глава 24. Беспредел
— Мама, я выхожу замуж.
— Как, замуж!? — вскрикнула мать. — Ты же всего полтора месяца назад похоронила мужа!
— Я не любила Бориса и не считала его своим мужем.
— Но ты же с ним жила! Почти девять лет!
— Ты прекрасно знаешь как и почему я за него вышла замуж.
— Знаю, но…ты представляешь, что люди начнут говорить про тебя? Ведь они не знают, какие у вас были взаимоотношения. Скажут, что прошло всего сорок пять дней после похорон мужа, а ты уже…
— А мне наплевать на то, что будут говорить обо мне люди. Мама, я хочу любить и быть любимой.
— А ты не торопишься, дочка?
— Я уже беременная.
— Беременная!? — вскрикнула мать. — Когда ты успела!?
— Успела, — смущённо улыбнувшись, сказала Лена.
— И, какой срок?
— Шесть недель.
— О, Господи. Так это же, выходит, что в день похорон Бориса?
— Да. Вечером…после поминок.
— Боже мой, — прошептала мать.
— Ты же мечтала понянчить внуков?
— Мечтала, — вновь вздохнула мать.
— Так вот, твоя мечта осуществится.
— Как, хоть зовут твоего избранника?
— Его зовут Виктор.
— А сколько ему лет?
— Тридцать шесть.
— Был женат?
— Нет…Говорит, что не был.
— Странно, мужчине тридцать шесть лет, и не был женат. Почему?
— Мама, меня это совершенно не интересует. Я люблю его, а остальное всё мелочи.
— А он любит тебя?
— Любит.
— Ну, тогда поступай как хочешь, ты уже взрослая девочка, — вздохнула мать, и в уголках её глаз блеснули слёзы…
…Войдя в зал ресторана, Виктор окинул его критическим взглядом и остался доволен увиденным — администратор зала постарался на славу. Столы были расставлены по периметру зала, и напоминали букву «П», во главе которой были места для новобрачных, свидетелей, родственников, и самых близких друзей.
По задумке молодожёнов, по одну сторону зала, столы должны были занимать гости со стороны невесты, а по другую — гости со стороны жениха. Но, пока гости ожидали приезда молодожёнов из ЗАГСа, все перезнакомились друг с другом, и за столы сели вперемежку. И, в общем-то, за столами, все чувствовали себя свободно, раскованно, и комфортно.
— Горько!!! — раздался первый громкий крик, и Виктор, заключив Лену в свои объятия, прижался губами к её губам…
…В самый разгар свадебного застолья, в зал вошли несколько чеченцев. Впереди шёл Рамзан и на вытянутых руках держал большой поднос, на котором, среди кучки золотых монет, лежал богато инкрустированный серебром, чеченский кинжал.
В зале наступила относительная тишина, и если гости со стороны невесты с интересом посматривали на необычных гостей, то братва насторожилась и напряглась.
— Брат, мы узнали о том, что ты женишься, и пришли поздравить тебя с этим замечательным днём в жизни каждого мужчины. Ты настоящий джигит, и по этому, Ахмад, от чистого сердца и с чистыми помыслами, дарит тебе этот кинжал, — сказал Рамзан, подходя вплотную к столу, где сидели молодожёны и протягивая Виктору поднос.
— Спасибо, Рамзан, это дорогой подарок! — приложив руку к сердцу, сказал Виктор.
— А твой молодой красавице-жене, мы дарим золотые монеты. Пусть счастье и достаток поселится в вашем доме, — продолжил Рамзан свою речь.
— Спасибо, — поблагодарила Лена и вопросительно посмотрела на Виктора, словно спрашивая у него разрешения, можно ли пригласить этих гостей к столу.
Виктор утвердительно кивнул головой, вновь поблагодарил Рамзана и пригласил его присесть за стол.
Рамзан обвёл взглядом зал, помолчал, и потом сказал: — Прости, брат, но я не хочу портить тебе твой праздник. В зале есть наши кровники, и сесть с ними за один стол, мы не можем.
— Моё дело, предложить, — нахмурился Виктор.
— Прости, брат, — ещё раз сказал Рамзан и, повернувшись, направился к выходу из зала. Его сопровождающие молча последовали за ним. После их ухода, веселье продолжилось, но на душе Виктора
