моим родственникам и друзьям — приятнее общаться с тобой.
— Да мне как-то всё равно, — равнодушно пожал плечами Виктор. — Если тебе нравится меня называть этим именем — называй. Только в Израиле я не собираюсь на долго задерживаться.
— Почему?
— Потому, что моя Родина здесь — в России и я обязательно вернусь сюда…
… Уже несколько минут воздушный лайнер снижался. В окошко иллюминатора Виктор видел, как медленно приближается морской берег, увеличиваются в размере коробки домов, дороги, заполненные автомобилями, железнодорожное полотно, зелёные массивы садов…
— Это Тель-Авив? — повернув голову к сидевшей рядом Далии, спросил Виктор.
— Да, это Тель-Авив. Через несколько минут самолёт приземлится в аэропорту имени Бен-Гуриона, и ты впервые ступишь на святую землю Израиля. Авигдор, ты доволен?
— Поживём — увидим, — буркнул Виктор и, отвернувшись, вновь начал смотреть в иллюминатор на приближающуюся панораму Тель-Авива…
Глава 26. Вторая капля
— Далия, что он сказал? Я ничего не понял, — спросил Виктор, переводя непонимающий взгляд со своей спутницы, на директора банка, и обратно.
— Ты заявил о том, что являешься арендатором одного из банковских сейфов, и хотел бы получить его содержимое.
— Да, так оно и есть. Я предъявил перстень с камнем, и назвал пароль. В чём проблема?
— Ты назвал неправильный пароль, и предъявил не тот камень. Директор банка сказал, что этим делом может заинтересоваться полиция.
— Каким делом?
— Откуда ты узнал о существовании этого вклада?
— Из достоверного источника.
— А конкретнее.
— Это моё наследство. Такой ответ тебя устроит?
— Меня устроит любой ответ, а вот полицию — вряд ли. У тебя могут возникнуть проблемы.
— Да у меня начались проблемы с первых же минут, как я ступил на вашу святую землю, — насупился Виктор. — В аэропорту, на паспортном контроле, мне все нервы вымотали, потом — у тебя дома. Ох, и зануда же, твой папочка.
— Не сердись на отца, — улыбнувшись, сказала Далия. — Ему не безразлично, с кем я встречаюсь, и с кем провожу время. Ему не безразлично, за кого я выйду замуж.
— Да я, вроде, не являюсь претендентом на твою руку, — усмехнувшись, сказал Виктор.
— А я была бы не против, — слегка покраснев, тихо сказала Далия. — Отцу ты тоже понравился.
— Но, я же не еврей.
— Да, и это очень печально. Отец никогда не отдаст меня замуж за гоя.
— За кого? — удивлённо переспросил Виктор.
— За гоя. Так мы называем русских.
— А-а, вот теперь понятно. Далия, мы же с тобой договорились — мы только друзья.
— Да, я помню об этом, но…ты мне очень нравишься.
— Прости…
— Я не принуждаю тебя жениться на мне, я согласна быть твоей любовницей.
— А как же моральные устои вашей семьи? Твой отец так кичится этим.
— Отец — человек старой формации, он живёт прошлым, а я — настоящим и будущим.
— Ты молода и красива.
— Ты мне льстишь, — грустно улыбнулась Далия. — Не такая я уж и молодая, мне скоро исполнится тридцать лет, и не такая уж я красивая.
— Зато богатая.
— Да, я богатая, а после смерти отца стану ещё богаче. Я унаследую наш семейный бизнес — фабрику, по огранке алмазов.
— А брат?
— У него другой бизнес. Поехали на фабрику?
— На экскурсию?
— А тебе разве не интересно посмотреть, как невзрачные на первый взгляд, необработанные алмазы, становятся бриллиантами?
— Бриллиантами…да, бриллиантами, — вслух подумал Виктор. — Видимо, у Графа перед смертью разыгралась фантазия, и он желаемое выдал за действительное. Ну, что ж, я и с самого начала, не очень- то верил в существование советского графа Монте-Кристо. Слишком уж сказочно всё выглядело.
— О чём ты? — прислушиваясь к словам Виктора, спросила Далия. — У тебя есть знакомый граф?
— Был, — вздохнул Виктор.
— Он умер?
— Умер.
— Никто не живёт вечно, все постепенно старятся и умирают.
— А как же притча про вечного жида? — усмехнувшись, спросил Виктор.
— Так это же притча, — засмеялась Далия. — А в жизни всё банальнее и прозаичнее.
— Согласен с тобой.
— Так, поедем?
— Поехали, — пожал плечами Виктор. — Если не свои, так хоть чужие бриллианты подержу в руках.
— Тебе нравится здесь? — спросила Далия, заметив, с каким интересом Виктор осматривается вокруг.
— Любопытно. Никогда не видел ничего подобного. Прямо копи царя Соломона.
— Это не совсем так, вернее — совсем не так. Отец не занимается поиском и добычей алмазов, эти камни привозят на фабрику отца почти со всего света, а здесь высококвалифицированные специалисты занимаются огранкой, и превращения сырца в прекрасные бриллианты, которые потом отправляются назад, в те страны, откуда прибыли негранеными. А ты хочешь заняться этим делом?
— Огранкой алмазов?
— Руководством одного из участков фабрики.
— Не знаю, надо подумать. А что, твой отец допустит меня в ваш семейный бизнес?
— Допустит, если я его попрошу.
— И, для этого, я должен жениться на тебе?
— Ты не должен, но желательно…Хочешь, я познакомлю тебя с одним человеком?
— С каким человеком?
— С твоим бывшим соотечественником, он ювелир высшего класса. Отец его очень ценит, и только ему доверяет огранку самых больших и особо ценных алмазов. Три года назад этот человек по закону о возвращении, приехал в Израиль. Я оформляла его документы на отъезд из Москвы, позвонила отцу, и отец, встретив его прямо у трапа самолёта, пригласил работать на свою фабрику. Этот человек знает о драгоценных камнях практически всё. Если хочешь, он посмотрит на камень из твоего перстня, и если это действительно драгоценный камень, как ты утверждаешь, то Арон расскажет тебе всё про этот камень.
— Да, я хотел бы прояснить ситуацию, потому что был уверен в подлинности камня. Реакция директора банка меня просто ошарашила.
— Если честно, то меня тоже.
— Ну, что вы, молодой человек, этот камень не имеет ничего общего с названным вами, — сказал
