Шарон со вздохом подвинулась, а Итан усмехнулся. Я смотрела на них, вдруг осознав, что между ними что-то есть. Это поразило меня – Шарон и Итан? Чем они могут быть интересны друг другу?
– Ох, чужестранка, – шутливо проворчал Мэтт, и Рейвин ухмыльнулась.
Подошла Тамара.
– Привет, – сказала я.
Мне было по-настоящему приятно видеть ее.
– Привет, – ответила Тамара, обводя взглядом нашу группу. – Эй, Морган, ты сделала домашнюю работу по функциям? Я застряла на третьем номере.
– Да, сделала. Хочешь взглянуть?
– Еще как.
Я подняла свой рюкзак.
– Нет проблем. Увидимся позже, – попрощалась я со всеми, и мы с Тамарой пошли в школьную библиотеку.
Почти десять минут мы с ней работали над задачей, и это было очень кстати: я почувствовала себя почти нормально.
– Я рад, что ты придешь на Самхейн, – сказал Кэл.
Я шла из класса математики, а он следовал за мной. Мой шкафчик был напротив школьной столовой. Мне надо было переменить книги, потому что сейчас, как всегда по средам, предстояло занятие в химической лаборатории.
Я кивнула в ответ и набрала комбинацию цифр на замке шкафчика.
– Я читала про Самхейн и с нетерпением жду его, – сказала я.
– Подумай, хочешь ли ты пройти посвящение в ученики, – проговорил он. – Тебе надо хорошенько обдумать, желаешь ли ты стать членом повой группы ведьм. – Он нагнулся над шкафчиком, улыбнулся, и легкие морщинки появились у его глаз. – Я знаю, как трудно тебе приходится дома.
Я осмелилась взглянуть ему прямо в глаза. В них открывалась бездна, и эта бездна притягивала меня со страшной силой.
– Да, я хочу стать учеником, – сказала я. – Даже если ты не будешь верховным жрецом. Да, я хочу войти в твою новую группу ведьм. Хочу до смерти. Мои родители в ужасе от Викки. Они против этого, но я больше не позволю им принимать решения за меня. Я с каждым днем чувствую себя все более и более уверенной.
– Дай себе шанс, подумай об этом, – посоветовал он.
– Пожалуй, ни о чем другом я и не думаю, – призналась я.
Он кивнул.
– Увидимся на физике.
Кэл ушел, а я осталась, чувствуя острую трепещущую боль в животе.
Бри больше не была моей подругой, и теперь я могла задать вопрос, который я до смерти боялась себе задавать. Может ли Кэл любить меня так, как я люблю его? Можем ли мы быть вместе?
– Быстро! Быстро! Подай мне ленту! – кричала Мэри-Кей, размахивая руками.
Она стояла на стремянке в нашей столовой. Мама должна вот-вот приехать, и мы украшали комнату ко дню ее рождения.
– Вешай, – сказала я, соединяя две ленты. – Вот.
– А папа привезет тайскую еду? – спросила Мэри-Кей, вешая ленты.
– Ну да. А тетя Эйлин обещала торт-мороженое.
– Ух!
Я отступила назад и осмотрелась. Наша столовая выглядела празднично.
– Что все это значит? – спросила мама, остановившись в дверях.
Мы с Мэри-Кей застонали.
– Почему ты так рано? – возмутилась я. – Мы еще не готовы!
Мэри-Кей замахала руками.
– Иди наверх! Переодевайся! Нам надо еще десять минут.
Мама огляделась и рассмеялась.
– Вы обе ненормальные, – сказала она и пошла переодеваться.
День рождения мамы прошел просто отлично. Она радостно восклицала, раскрывая пакеты с подарками: кельтскую заколку от меня, компакт-диск от Мэри-Кей, серьги от папы и две книги от тети Эйлин. Она казалась совсем другой, не похожей на ту, что кричала на меня несколько недель назад. Я улыбалась, когда она разрезала именинный торт, но душа моя замирала в страхе перед тем, что должно было произойти в субботу. Но сегодня все мы были счастливы.
В четверг я пришла в школьную библиотеку, села и принялась читать главу о Самхейне в одной из своих книг. Подошла Тамара, отогнула обложку и прочитала название книги.
