- Тогда начнем, - объявил Хантер. Он и Скай отодвинулись от кругов и сели рядом с дальними стенами, прислонившись к подушкам.
У меня сложилось впечатление, что они были наблюдателями, которые запрыгнут в круг и помогут нам, если что-то пойдет не так.
Элис протянула руки и положила их на мои плечи, и я сделала то же. Мы, с все еще открытыми глазами, наклонили головы до тех пор, пока наши лбы не соприкоснулись. Ее плечи под моими руками были теплыми, гладкими и округлыми; мои же наверняка были костистыми и грубыми.
Потом, к моему собственному изумлению, она начала петь мое личное заклинание силы, то, о котором я узнала несколько недель назад.
- Ан ди аллай ан ди ай
Ан ди аллай ан ди не уллах
Ан ди уллах би нит рах
Кайр ди на уллах нит рах
Кайр фил ти тео нит рах
Ан ди аллай ан ди ай.
Мой голос присоединился к ее, и мы пели вместе, древние ритмы струились в нашей крови подобно сердцебиению. Когда мы пели, мое сердце поднялось, и я увидела на лице Элис радость, которая сделала ее красивой, ее фиолетово-голубые глаза были полны мудрости и комфорта. Мы пели, две женщины, соединенные силой, Викка, радостью и доверием. И помалу, мягко, я начала осознавать, что барьеры между нашими умами стали распадаться.
Следующее, что я узнала, это то, что мои глаза были закрыты - или если они не закрыты, я больше не видела ничего вокруг себя, больше не сознавала, где нахожусь. На мгновение я запаниковала, что стала слепой, но позже я потеряла себя в удивлении. Я и Элис блуждали, соединенные, в каком-то нижнем пространстве, где мы могли одновременно видеть все и… ничего. В моем уме Элис протянула руки и, улыбаясь, сказала: «Иди сюда».
Мои мускулы напряглись, когда мне показалось, что что-то тянет меня в наэлектризованный туннель, но Элис сказала: «Расслабься, впусти это» - и я попыталась выпустить каждую частицу сопротивления, что имела. И потом… потом я была внутри разума Элис: я была Элис, и она была мной, и мы были объединенные. Я резко вдохнула, когда все новые волны знания неслись и неслись ко мне, накатывались, достигали максимума и окружали мой мозг.
- Впусти это, - пробормотала Элис, и я поняла, что снова напряглась, и опять попыталась выпустить напряжение и страх и открыть себя, чтобы получить то, что она давала мне. Целая куча символов, букв и знаков нахлынули на меня, сотни напевов и древних алфавитов, выученных книг. Растения и кристаллы, камни и металлы, их свойства. Я услышала высокий хныкающий звук, и удивилась тому, что его издала я. Я знала, что мне было больно: мне казалось, что я надела шлем с металлическими шипами, которые медленно входили в мой череп. Но сильнее чем боль была моя радость от красоты вокруг меня.
«О, о», - думала я, не в состоянии сложить слова. Навстречу мне, сквозь темноту, кружились цветы, цветы и деревянные ветки, горькие запахи дыма, и внезапно все это стало слишком насыщенным, у меня в горле повысилась желчь, и я была рада, что не могу ничего выблевать.
Я увидела молодую, темноволосую Элис, одетую в венок из лавровых листьев, еще подростком танцующую вокруг майского дерева*. Я видела ее стыд за неудавшиеся заклятия, неправильные напевы, панику, лишавшую ее дара речи перед строгим упреком преподавателя. Я чувствовала пламя желание, облизывающее ее кожу, но столь желанный для нее мужчина исчез раньше, чем я смогла понять, кто это, но что-то во мне знало, он умер, и Элис была с ним в тот момент.
Мимо меня прошел кот, пестрый кот, которого она глубоко любила, который утешил ее печаль и успокоил ее страх. Ее глубокая привязанность к Дэвиду Рэдстоуну, ее боль и неверие в его предательство прошли через меня подобно урагану, заставив меня задыхаться. Потом было еще больше заклинаний, больше знания, все больше и больше страниц выученных книг: заклинания защиты, охраны зла, иллюзии, силы. Заклинания бодрствования, для лечения, для помощи в учебе, для помощи при рождении ребенка, для успокоения боли, печали, для тех, у кого кто-то умер.
И запахи: меня мутило от окружавших меня везде ароматов, что заставляло меня закрывать рот и потом глубоко вдыхать дразнящие запахи цветов и ладана. Там были запахи дыма и сожженной плоти, плохие масла; пища, предлагаемая Богине, пища, разделяемая между друзьями, еда, использующаяся в ритуалах. Там был сильный и резкий металлический запах медно-красной крови, который заставил мой живот пылать, ужасный запах болезни, неизлеченной плоти, гнили, и я задыхалась, желая убежать.
- Впусти это, - прошептала Элис, ее голос надломился.
Я хотела что-то сказать, сказать, что это слишком много, попросить замедлить, дать мне немного времени, сказать, что я тону, но из моего рота не вышло ни одного услышанного мною слова, и потом еще больше знания Элис нахлынуло на меня, понеслось ко мне. Ее глубокое собственное знание заливало меня подобно теплой реке, и я разрешила себе войти в нее, в силу, которая сама по себе складывает магию, в силу женственности, творения. Я чувствовала глубокие связи Элис с землей, с лунными циклами. Я увидела, насколько сильны женщины, как много они могут вынести и как могут привлекать глубокую силу земли.
Я почувствовала улыбку на своем лице, мои глаза были все еще закрыты, во мне поднималась радость. Элис была мной, а я была ею, и мы были вместе. Это была прекрасная магия, ставшая еще прекрасней, когда я осознала, что столько же, сколько посылала мне, Элис получала от меня. Я видела ее удивление, даже страх, когда она увидела мои силы, силы, которые я медленно раскрывала и к каким я привыкала. Она питалась моим умом нетерпеливо, и я была восхищена ее волнением, когда она обнаружила ширину моей силы, глубину моей мощи, мою магию, чьи истоки начинались в моем клане тысячи лет назад. Она разделила со мной печаль по Кэлу и радовалась моему открытию своей любви к Хантеру. Она увидела все мои вопросы насчет настоящих родителей, мое стремление узнать о них. Я с радостью отдавала ей это, открывала себя для ее мыслей, разделяла с ней свое наследие и жизнь.
И когда я открыла свой ум, чтобы соединится с Элис, я увидела себя: увидела, насколько сильной я могу быть, если осознаю свой потенциал; увидела опасно тонкую линию между добром и злом, по которой я буду идти всю свою жизнь; увидела себя ребенком, такой, какой была сейчас, женщиной в будущем. Моя сила будет прекрасной, вселяющей ужас, если только я найду способ сделать себя целостной. Мне нужны ответы. Смутно я обнаружила теплые слезы у себя на щеках, их соленый привкус во рту.
Медленно, постепенно, мы наконец начали разделяться на два существа, одно целое стало двумя, как во время митоза. Разделение было таким же резким и неудобным, как перед этим было соединение, и я оплакивала потерю Элис с моего сознания, и она делала то же. Мы разъединились, наши руки соскользнули с плеч друг друга. Внезапно моя спина выпрямилась, я нахмурилась, мои глаза резко открылись.
Я посмотрела на Элис и увидела, что она тоже почувствовала постороннее присутствие: здесь была Морган и Элис, и еще какая-то неизвестная вторгающаяся сила, ищущая меня, посылающая темные нити влияния в мой разум.
- Селена, - выдохнула я, и тут поспела Элис, выставляющая блоки против темной магии, которая кружила вокруг нас подобно трясине, дыму, подобно ядовитому газу. Заклинание защиты от зла легко пришло ко мне, запомненное и восстановленное, и я произнесла без усилия слова и нарисовала символы, выставив собственный блок против того, что, как я чувствовала, надвигалось на меня. Элис и я знали друг друга, имели знания и сущности друг друга, и я обратилась к старому знанию только на минуту, чтобы защитить себя от гадающей Селены, ищущей меня, пытающейся контролировать меня.
Через мгновение она ушла.
Когда я снова открыла глаза, мир расположился в такой близкой мне норме: я сидела на деревянному полу в доме Хантера и Скай, они же сидели на коленях недалеко, за границами кругов, наблюдая за нами. Элис сидела напротив меня, с открытыми глазами, глубоко дыша.
- Что это было? - спросила Скай.
- Селена, - ответила я.
- Селена, - сказала Элис в тот же момент. - Искала Морган.
- Для чего ей нужно искать меня? - спросила я.
- Это больше похоже на контакт с твоим разумом, - объяснила Элис. - Поиск того, где ты, магически. Даже похоже на попытку управлять тобой с расстояния.
