Дитя эльфа

– Он пошёл туда! – закричал Хантер, указывая по направлению, куда ушёл Кьяран. Я лежала, свернувшись, на земле, всё ещё больше волк, стараясь, чтобы меня не вырвало, зная, в душе, что они никогда не поймают Кьярана, что мой отец уже убежал. Но вес их магии, и сила их заклинаний поразила меня – я бы не хотела находиться рядом с ними. Этот вес давил на меня, связывая Вудбейнов, преследуя Кьярана, и из-за магии мне стало плохо. Я смутно почувствовала, как Хантер обернул меня во что-то тёплое и поднял меня, каждый его шаг откликался во мне такой болью, что я потеряла сознание и погрузилась в восхитительную темноту, где не было ни боли, ни сознания.

Не знаю, когда я проснулась, но когда это всё же случилось, я лежала, растянувшись, на коленях Хантера, завернутая в его пальто. Мои глаза затрепетали, и я прошептала:

– Я выбрала добро.

– Я знаю, любимая, – ответил  Хантер.

Я увидела, как мои босые ноги выглядывают из пальто; они замёрзли. После великолепной силы и красоты волка я чувствовала себя невероятно бледной и слабой, похожей на червяка. Я начала плакать, снова думая, что выбрала добро, я выбрала добро, всего лишь на случай, если в первый раз не сработало. Хантер держал меня, его рука гладила мою человеческую кожу. Он бормотал нежные исцеляющие заклинания, которые помогли убрать тошноту, боль и страх. Но, увы, не сожаление. Не муки. И не потерю.

Глава 18 Имболк

Дневник Бенедикта, аббата Цистерианского монастиря, декабрь 1771 г.

Сегодня мы провели похороны и освящение одного из наших сыновей. Брат Синестус Тор был привезен из Бадена и оставлен на вечный покой в аббатском кладбище. Его мать заверила меня, что он получил последнее причастие, но мы с братьями все же провели дополнительные ритуалы очищения и прощения. Не могу даже думать о том, что такой мягкий Синестус, такой светлый

и наполненный надеждой, стал помощником дьявола, но есть некоторые факты, что сильно меня озадачивают, хотя, за Божьей волей, я заберу их с собой в могилу. Как так могло получится, что он умер в тот же момент, в тот же день, когда эта ведьма, Нуала Риордан, была сожжена на костре? Между ними были мили расстояния, и совершенно никакой связи. И что это за знак, обнаруженный на его плече? Его мать ничего об этом не говорила; теперь я задаюсь вопросом, видела ли она его тело вообще? Но шрам не можно объяснить иначе чем, если бы он был выжжен на его коже. Выжженная звезда в круге на его плече.

Я молюсь, что мы правильно все сделали, разрешив ему почивать в освященной земле. Да простит нас всех Господь.

 Б.

– Выпей это, – сказал Хантер, тыкая мне в застывшие руки теплый напиток. Я сделала небольшой глоток, потом закашлялась, пытаясь не выблевать его.

– Ох, – слабо произнесла я. – Это ужасно.

– Я знаю. Просто выпей. Это поможет.

Я выпила, делая маленькие глотки, и корча гримасу после каждого. Если этот напиток был магическим, почему он не мог наложить на него заклинание, чтобы он не был на вкус, как дерьмо?

Я скрутилась перед камином в доме Хантера. Он дал мне одеть вещи Скай, так как мои остались на кладбище.

Пламя трещало и шипело передо мной, но я избегала взгляда на него. Сегодня вечером я бы уже ничего не смогла бы выдержать: ни откровений, ни уроков, ни видений, ни гадания. Хотя я была закутана в одеяло,  я постоянно дрожала, и казалось, что пламя едва придает мне тепла.

Я ничего не понимала.

– Скай здесь? – пришло мне на мысль спросить.

Хантер кивнул.

– Наверху, высыпается после алкоголя. Завтра утром она, наверное, будет чувствовать себя хуже, чем ты сейчас.

– В это трудно поверить. – Каждая мышца, кость, нерв, сухожилье и хрящ болели так, как будто их разорвали. Болели даже волосы и ногти. Я боялась встать и пройтись, не говоря уже о том, чтобы вести машину. Скрипя, как старуха, я поднесла напиток до губ и снова надпила.

– Как ты там оказался? – мои слова были больше похожи на карканье.

Хантер мрачно посмотрел на меня.

– Я искал тебя. Я получил сообщение от Кьярана, что ты в опасности.

Кьяран. Даже не знаю, почему я удивилась.

– Как вы знали, где я? Как у Эойф получилось появиться чуть ли не в последнюю минуту?

– Мы гадали, – ответил Хантер. – Кьяран закрыл себя от нас, но ты нет. Кьяран хотел, чтобы мы искали тебя. Он хотел, чтобы я оказался на твоем пути, когда ты изменила форму. Он испытывал тебя.

Я вздрогнула от мысли о том, что я едва не сделала с Хантером. Потом, обдумав слова Хантера, я нахмурилась.

– Я закрыла себя. Я покрыла себя защитными заклинаниями, заклинаниями, которые бы не разрешили никому найти меня без моего разрешения.

Мгновение Хантер  выглядел неуютно, и я подумала: «О, мой Бог, он мне врет».

– На тебе есть наблюдательный знак, – ответил он и облегченно выдохнул, как будто рад тому, что я наконец-то узнала.

– Прости, что? – я едва не уронила свою кружку.

– На тебе есть наблюдательный знак, – он был явно смущен. – С тех пор, как Эойф учила тебя защитных заклинаний. Во время одного из уроков она наложила его на тебя.

Я уставилась на него.

– Нам нужно было знать, где ты, с кем ты. Ты неопытная, любимая, и это делает тебя хорошей целью. Любая темная ведьма, кто знает это, опасна для тебя. А у этой миссии не было вообще ничего безопасного.

Если бы этот разговор происходил до того, как Эойф прибыла в город, я бы рвала и метала. Но после того, через что я прошла, все, что я знала и чувствовала, было размытое чувство благодарности. Я вздохнула и пробормотала:

– Сними его.

– Хорошо, – пообещал Хантер.

Я посмотрела на темное дно своей кружки.

– Кажется, я провалилась. Я ничего не узнала о времени темной волны, о заклинании или о чем-то другом. Я приговорила Элис и Старлокет к смерти. – Глаза защипало, и я знала, что скоро появятся слезы.

– Нет, Морган, – произнес Хантер, гладя меня по колену через одеяло. – Ты позвала сюда Киллиана и Кьярана. Они знали, что мы здесь, что мы в полной готовности. И тебе нужно помнить, что ты и так очень хорошо справилась, чтобы тебя не убили.

– О Боже, – застонала я и покачала головой. – По крайне мере я поставила на него наблюдательный