Бывший граф впал в глубокое отчаяние и готов был покончить с собой, когда случай свел его с комиссаром Жювом, который предложил ему служить под его началом в качестве инспектора полиции.
— Это нелегкая работа, — сказал ему Жюв, — и поначалу она, возможно, вам не понравится. Но вы образованны, умны, и, приложив усилия, сможете сделать карьеру.
Мнимый Мило ухватился за это предложение как утопающий за соломинку. В сыскной полиции он фигурировал теперь в качестве инспектора Шарля Лопена. Но здесь ого подстерегало новое падение.
Инспектор Лопен был включен в полицейскую бригаду, которой надлежало наблюдать за работой игорных домов. Комиссар Жюв не отдавал себе отчета, насколько это было опасно для его протеже. И вот однажды Лопен, бледный и дрожащий, явился к нему в кабинет и признался, что проиграл деньги, которые ему было поручено доставить из префектуры в министерство.
— Это было сильнее меня, — говорил несчастный игрок, — я ничего не мог с собой поделать! Теперь самоубийство — единственный для меня выход… Но прежде чем покончить с собой, я пришел попросить у вас прощения…
— Самоубийство — не выход, — сказал Жюв, — оно не спасет вашу честь… Сколько вы проиграли?
— Семь тысяч…
— Хорошо, что не больше… Возьмите этот чек и бегите в банк! У меня есть небольшие сбережения — их как раз хватит, чтобы вам помочь.
— Вы даете мне эти деньги?..
— Я даю их вам… в долг.
— Как вы можете мне доверять? Ведь перед вами вор…
— Я полностью вам доверяю. Но вместо с тем советую поискать другую работу: в нашей профессии честность человека слишком часто подвергается испытаниям…
Лопен вышел из кабинета, шатаясь как пьяный… С тех пор он жил только одной мыслью: вернуть Жюву долг! Он ушел из префектуры и сменил множество профессий. Франк за франком он копил необходимую сумму. Снова переменил фамилию и теперь именовался Бидуем. В данный момент он работал в похоронной компании, и Фандору это было известно…
— Прежде всего, — сказал он Бидую, — я прошу у вас прощения за то, что сказал вам неправду… Жюв меня к вам не посылал, он понятия не имеет о той просьбе, с которой я собираюсь к вам обратиться… Но, поскольку вам известно мое имя, я умоляю вас сделать для меня то, что вы сделали бы для него!
Похоронщик кивнул головой:
— Я сделаю все, что вы скажете. Жюву я обязан жизнью. А вы его друг…
— Я знал, что могу рассчитывать на благородство графа де Састо… — сказал Фандор.
Похоронщик сделал протестующий жест:
— Называйте меня Бидуем… Я теперь всего лишь Бидуй!
— И все-таки, — настаивал журналист, — я прошу графа де Састо дать мне свое честное и благородное слово, что о предмете нашего разговора не узнает никто… даже Жюв!
Бледное лицо Бидуя побледнело еще больше.
— Я даю вам свое слово, — сказал он.
— Сударь, — начал Фандор, — вы работаете в компании похоронных услуг и именно в этом качество можете оказать мне неоценимую помощь. Речь идет о том, чтобы вырвать из рук Фантомаса существо, чья жизнь драгоценна для меня и для Жюва. Речь идет о моей жене. Ее необходимо, в буквальном смысле слова, спасти из гроба!
— Я вас не понимаю… — пробормотал похоронщик.
— Положение покойников в гроб входит в ваши обязанности?
— Это дополнительная услуга… Иногда я соглашаюсь на пес…
— Известно ли вам, кто в похоронном бюро обслуживает район Нейн? Могли бы вы устроить так, чтобы вам поручили доставку покойника из клиники доктора Дропа?
— Да… А что?
— То, что я вам расскажу, покажется вам бродом… Но поверьте, это чистая правда…
И Фандор поведал Бидую историю мнимой смерти Элен.
— Завтра или послезавтра ее должны похоронить, — закончил он. — Надо, чтобы эту церемонию поручили вам и чтобы вы нашли способ вместе со мной увезти Элен в безопасное место.
Похоронщик нахмурил лоб и задумался…
Вечером следующего дня Жером Фандор в страшном волнении дежурил у ворот клиники в Нейи. Он видел, как подъехал окрашенный в зеленый цвет фургон компании похоронных церемонии, как из него извлекли тяжелый гроб — место последнего успокоения для Элен, как следом за гробом в ворота клиники тяжелым шагом проследовал Бидуй. Журналист чувствовал, как кровь стучит у него в висках. Сумеет ли похоронщик обмануть бдительность тех, кто находится близ тела Элен? Удастся ли ему осуществить задуманный план?
Медленно тянулось время. Наконец Фандор увидел, как в наступивших сумерках через парк к выходу прошли две фигуры — Бидуй и его напарник. У ворот они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Фандор подождал, пока похоронщик отойдет от клиники на достаточное расстояние, и нагнал его.
— Ну, как? — спросил он, задыхаясь от волнения.
— Все в порядке… Она спасена!
Сначала Бидуй намеревался забрать Элен из склепа после захоронения, — это казалось ему самым простым решением. Но Фандор объяснил ему, что именно так, видимо, решил поступить и Фантомас, и что речь идет о том, чтобы опередить злодея. Тогда Бидуй придумал другой план, который и осуществил блистательным образом.
Когда гроб был доставлен в клинику, Бидуй, руководящий всем мероприятием, произвел обмеры и вдруг заявил:
— Здесь какая-то ошибка: гроб не подходит по размерам — он слишком мал!
Напарник Бидуя, который ни о чем не подозревал, сказал:
— У нас в фургоне два гроба. Видимо, носильщики взяли не тот, что надо…
— Так пусть принесут второй гроб, — распорядился Бидуй, который сам подстроил дело так, что в фургоне оказалось два гроба.
Второй гроб был принесен и оказался подходящим по размерам. В него-то с помощью напарника Бидуй и уложил Элен.
— Осталось только привинтить крышку, — сказал Бидуй напарнику. — Принесите, пожалуйста, инструменты!
Когда тот вышел, оп быстро положил в пустой гроб свинцовые болванки, которые должны были имитировать вес тела, и засыпал их песком. Затем он закрыл его крышкой, наживил винты и приказал вернувшемуся напарнику:
— Завинчивайте крышку… А пустой гроб, — и он указал на тот, в котором лежала Элен, — пусть отнесут обратно в фургон!
Была, правда, еще одна трудность: гроб с Элен весил гораздо больше, чем, если бы он был пустым. Поэтому Бидуй добавил, обращаясь к вошедшим носильщикам:
— Я положил внутрь инструменты, чтобы потом за ними не возвращаться… И носильщики, и второй похоронщик не обратили на это никакого внимания, — они торопились поскорее закончить работу и вернуться домой.
— Так значит, Элен находится в гробу, который сейчас едет в фургоне на склад! — вскричал Фандор, — Но это же чистое безумие: ее там обнаружат и поднимут шум!
— Вы слишком нервничаете, господин Фандор, — спокойно сказал похоронщик. — Все предусмотрено. Кучер фургона — мой хороший знакомый. Я строго-настрого ему наказал не открывать гроб и оставить его в фургоне. Он распряжет лошадей и отправится домой. А мы тут же придем и освободим Элен. У меня есть ключи от гаража, где будет стоять фургон, и от самого фургона.
Фандор вцепился в руку Бидуя:
— Так едем скорей! Не будем терять ни минуты!
— Еще рано… Фургон не успел доехать до места.
Но Фандор не мог успокоиться. Ведь все зависело от случая: кто-то другой мог заглянуть в фургон, открыть гроб… Журналист поминутно смотрел на часы и торопил Бидуя.
— Надо еще немного подождать, — невозмутимо отвечал похоронщик.
3. ДОСТОИНСТВО ФАНДОРА
Только в десять часов вечера, когда все помещения и мастерские компании похоронных принадлежностей опустели, Бидуй и Фандор пробрались в гараж, где стояли зеленые фургоны. Тут же, возле другой стены, высилась пирамида пустых гробов, Фандор дрожал, как в лихорадке.
— Здесь! — сказал похоронщик, указывая на один из фургонов.
В мгновение ока журналист оказался внутри экипажа. Но теперь страх и нерешительность овладели им. Он медлил открыть гроб, где должна была лежать его возлюбленная и жена. А вдруг ее там нет? Вдруг какая-нибудь случайность помешала исполнению хитроумию задуманного плана? Было и еще одно сомнение, которое Фандор всеми силами гнал из своего сознания: а вдруг смерть Элен не была мнимой и вместо спящей жены он найдет ее хладный труп?
Видя нерешительность Фандора, Бидуй сам снял с гроба крышку. Крик радости вырвался из груди журналиста: он увидел Элен, тихо спящую в еще более прекрасную, чем всегда. Опустившись на колени, он страстно прижался губами к ее лбу и с восторгом ощутил живую и теплую кожу. Как будто разбуженная его прикосновением, она открыла глаза:
— Вы… Вы… — только и могла произнести Элен, и тут же ее веки сомкнулись, и она снова погрузилась в забытье. Но сон ее уже не был страшным подобием смерти. Ее грудь ровно вздымалась, на лицо были написаны удовлетворение и покой.
— Элен! Дорогая моя Элен! — восклицал Фандор, нежно прижимая ее к груди.
Подхватив ее на руки, Фандор тут же хотел скорее бежать с ней прочь из мрачного каретного сарая, подальше от этого открытого гроба… Но Бидуй удержал его:
— Если вас увидят на улице, несущего бесчувственную женщину в погребальном одеянии, ничего хорошего из этого не получится…
— В самом деле! — воскликнул журналист. — Что же нам делать?
Всегда необычайно сообразительный и находчивый, Фандор сейчас, под наплывом эмоций, пребывал в полной растерянности. Однако Бидуй снова оказался на высоте положения. Пошарив по углам, он нашел старое пальто, оставленное кем-то из кучеров, и пыльную конскую попону. Одетая в пальто и укутанная сверху попоной, Элен превратилась в бесформенный сверток, который можно было без особого риска вынести из сарая.
Пока Фандор с этим свертком в руках ожидал у ворот, Бидуй поймал такси. Вместе они уложили Элен на сиденье, после чего похоронщик сказал:
— Разрешите мне откланяться, господин Фандор. Я полагаю, больше во мне нет надобности.
Фандор низко поклонился:
— Примите мою глубокую благодарность, господин граф. Я знаю, чем вы обязаны Жюву. Но то, что вы сделали сегодня, делает и меня, и его вашими вечными должниками!
Жестом светского человека, странно контрастировавшим с его нынешним положением, Бидуй прервал излияния Фандора, И такси тронулось, увозя молодоженов навстречу их
