Перси со стуком захлопнул дверь. Всю дорогу до четвертого этажа снизу, из кухни, эхом докатывались довольно громкие возгласы. Похоже, мистер Уизли рассказывал жене о злополучных конфетах.
Комната под самой крышей, где спал Рон, почти не изменилась с тех пор, как Гарри ночевал здесь в последний раз. «Пушки Педдл» — любимая команда Рона — носились на тех же плакатах, развешанных по стенам и потолку, а в аквариуме, где когда-то плавала лягушачья икра, теперь сидела одна здоровенная лягушка. Старой крысы Коросты больше не было, ее место заняла маленькая серая сова — та, что принесла письмо Рона на Тисовую улицу. Она прыгала вверх и вниз в маленькой клетке, отчаянно вереща.
— Замолчи, Сыч! — шикнул на нее Рон, пробираясь между двумя из четырех кроватей, втиснутых в комнату. — С нами будут ночевать Фред и Джордж — их спальню отдали Биллу и Чарли. Перси в свои покои никого не пускает — он, видите ли, должен работать.
— Э-э-э-э... Почему ты называешь свою сову Сычом? — спросил Гарри. — Скорее, она похожа на воробья.
— Глупо получилось, — ответила за брата Джинни. — Это на самом деле сычик, только карликовый.
— А я для краткости называл его просто Сыч. И теперь он ни на какие другие имена не отзывается. Возомнил себя крупной птицей. Держу его у себя в комнате. Он раздражает Стрелку с Гермесом. Да и мне докучает.
Сычик, вполне довольный жизнью, выписывал пируэты по клетке, пронзительно ухая. Гарри хорошо знал Рона и не принял его слова всерьез. Он помнил: Рон вечно жаловался на старую крысу Коросту, но был совершенно убит, когда подумал, что Живоглот, кот Гермионы, ее съел.
Вспомнив о коте, Гарри повернулся к Гермионе:
— А где Живоглот?
— Наверное, в саду, — сказала она. — Гоняется за гномами, он их раньше никогда не видел.
— Перси, по-моему, доволен работой. — Гарри сел на одну из кроватей, наблюдая, как «Пушки Педдл» влетают и вылетают из плакатов на потолке.
— Доволен? — негодующе фыркнул Рон. — Он бы ночевал на работе, да папа вечером за ним заходит. А на своем начальнике просто помешался. «По словам мистера Крауча...», «Как я сказал мистеру Краучу..», «Мистер Крауч считает...», «Мистер Крауч говорит...». Глядишь, не сегодня завтра объявят о помолвке.
— Как прошло лето, Гарри? Хорошо? — спросила Гермиона. — Получил наши посылки с едой?
— Да, спасибо огромное, — кивнул Гарри. — Ваши торты спасли мне жизнь.
— А есть известия от...— начал было Рон, но осекся, поймав предостерегающий взгляд Гермионы.
Рон хотел спросить о Сириусе, понял Гарри. Рон с Гермионой с риском для жизни спасали его от Министерства магии и волновались о нем не меньше Гарри. Но в присутствии Джинни не стоит говорить о крестном. Ведь, кроме них троих и профессора Дамблдора, никто не верил в его невиновность и не знал, как ему удалось бежать.
— Они там, наверное, уже закончили выяснение отношений, — сказала Гермиона, сглаживая возникшую неловкость: Джинни, сгорая от любопытства, переводила взгляд с Рона на Гарри. — Пойдемте вниз, поможем вашей маме накрыть на стол.
— Пойдем, — согласился Рон.
Все четверо вышли из комнаты и вновь спустились на кухню, где застали миссис Уизли одну и в самом скверном расположении духа.
— Ужинать будем в саду, — обратилась она к вошедшим. — У нас просто нет комнаты для одиннадцати человек. Девочки, не могли бы вы захватить тарелки? Билл и Чарли уже носят столы, а вилки и ножи возьмите вы двое, — велела она Рону с Гарри и, будучи не в духе, решительней, чем следовало, махнула волшебной палочкой, отчего картофелины, лежавшие в раковине, повылетали из кожуры с такой энергией, что забарабанили по стенам и потолку. — О господи! — воскликнула она, направив палочку на совок, который тут же выпрыгнул из угла и принялся шнырять по полу, собирая картошку. — Уж эта мне парочка! — гневно пробурчала она, доставая из буфета горшки и кастрюли. — Не знаю, что с ними будет. Честное слово, не знаю! Никаких устремлений, кроме создания всевозможных неприятностей.
Она грохнула на стол объемистую медную кастрюлю и стала помешивать в ней волшебной палочкой, из которой потек сливочный соус.
— И ведь не потому, что у них мозгов нет, — раздраженно продолжала она, ставя кастрюлю на плиту и зажигая огонь следующим взмахом палочки. — Мозги-то у них есть, но они растрачивают их попусту. И если не возьмутся за ум, беды не миновать! Я получила из Хогвартса жалоб на их поведение больше, чем обо всех остальных, вместе взятых. Помяните мое слово, это кончится Комиссией по злоупотреблению магией.
Миссис Уизли ткнула волшебной палочкой в сторону ящика с ножами, и тот, звякнув, открылся. Гарри и Рон отпрянули в сторону — мимо них пронеслись ножи, пролетели через кухню и стали резать картошку, которую совок ссыпал обратно в раковину.
— Понятия не имею, где мы допустили ошибку, — пожала плечами миссис Уизли, отложила волшебную палочку и полезла за другими кастрюлями. — Одно и то же год за годом, одна выходка лучше другой. Ничего не желают слушать... О боже, ОПЯТЬ!
Палочка, которую она взяла со стола, вдруг с громким писком стала гигантской резиновой мышью.
— Опять эти дурацкие палочки! — закричала миссис Уизли. — Сколько раз я им говорила: не разбрасывайте их где попало!
Миссис Уизли схватила настоящую волшебную палочку, обернулась и увидела, что от соуса на плите повалил дым.
— Пойдем поможем Биллу и Чарли, — позвал Рон Гарри, взяв побольше столовых приборов.
Покинув миссис Уизли, они через заднюю дверь вышли во двор.
Не успели сделать и двух шагов, как Живоглот — рыжий кривоногий кот Гермионы — выскочил из сада, задрав распушенный хвост трубой и преследуя существо, напоминавшее грязную картофелину на ножках, ростом едва ли четверть метра. Гарри мгновенно узнал в нем гнома. Дробно стуча ножками, гном промчался по двору и прыгнул головой вперед в сапог, валявшийся перед входной дверью. Живоглот запустил лапу в сапог, стараясь дотянуться до добычи. Гном залился смехом, будто его щекочут. А из сада послышался оглушительный треск. Там разыгрывалось целое представление. Билл с Чарли волшебными палочками гоняли высоко над лужайкой два старых обшарпанных стола. Столы налетали один на другой — каждый старался сбить стол соперника. Фред и Джордж выступали в качестве болельщиков, Джинни смеялась, а Гермиона топталась возле живой изгороди, явно не зная, что делать, — веселиться или беспокоиться.
Стол Билла с грохотом врезался в стол Чарли и отломил ему ножку. На третьем этаже распахнулось окно, из него выглянула голова Перси.
— Может, хватит?! — заорал он.
— Извини, Перси, — улыбнулся Билл. — Как там поживают днища котлов?
— Плохо! — рявкнул Перси, и окно захлопнулось.
Давясь смехом, Билл и Чарли опустили столы на траву вплотную один к другому. Взмахнув волшебной палочкой, Билл вернул на место оторванную ножку и сотворил из воздуха скатерть.
В семь часов оба стола ломились под тяжестью кулинарных шедевров миссис Уизли, и все девять членов семьи, Гарри и Гермиона уселись есть под ясным, густо-синим небом. Для того, кто все лето питался неотвратимо черствеющими тортами, это был настоящий пир, и Гарри поначалу больше слушал, чем говорил, подкладывая себе куски пирога с ветчиной и курицей, вареную картошку и салат.
На дальнем конце стола Перси рассказывал отцу про свой доклад о котловых днищах.
— Я обещал мистеру Краучу приготовить его ко вторнику, — горделиво вещал он. — Мистер Крауч не ожидал так быстро, но я люблю быть в первых рядах. Думаю, он будет мне признателен за то, что я уложился в столь короткий срок. Сейчас в отделе очень напряженная обстановка в связи со всеми приготовлениями к Чемпионату мира. Мы совершенно не получаем никакой помощи от Департамента магических игр и спорта. Людо Бэгмен...
— Мне нравится Людо, — мягко заметил мистер Уизли. — Это он достал нам такие прекрасные билеты на Чемпионат. Я оказал ему небольшую любезность. У его брата, Отто, были неприятности — он снабдил газонокосилку магическим устройством. Мне удалось замять эту историю.
— Бэгмен, конечно, обаятелен, — снисходительно согласился Перси, — но как он умудрился стать начальником департамента... его сравнить нельзя с мистером Краучем! У Бэгмена пропал сотрудник отдела, а он даже не пытался выяснить, что с ним стряслось. У мистера Крауча такого просто быть не может. Представляешь, Берты Джоркинс нет уже целый месяц! Уехала в отпуск в Албанию и не вернулась!
— Да, я спрашивал о ней Людо, — нахмурился мистер Уизли. — Он говорит, с Бертой и раньше такое случалось. Хотя, должен сказать, будь это сотрудник моего отдела, я бы забеспокоился...
— Берта безнадежна, — сказал Перси. — Я слышал, ее все время переводят из отдела в отдел. От нее больше хлопот, чем толку... Но все равно Бэгмену следовало бы начать поиски. Мистер Крауч проявил в этом вопросе личную заинтересованность — она одно время работала у нас в отделе, ты же знаешь. Мистер Крауч очень тепло к ней относился. Но Бэгмен только посмеивается, говорит, что она, скорее всего, напутала с картой и махнула в Австралию вместо Албании. Тем не менее, — Перси глубоко вздохнул и сделал изрядный глоток вина из бузины, — у нас в Департаменте международного магического сотрудничества хватает забот и без того. У нас просто нет времени разыскивать сотрудников других отделов. Ты же знаешь, нам поручена организация еще одного важного мероприятия сразу же после Чемпионата мира.
Перси многозначительно прокашлялся и бросил взгляд на тот конец стола, где сидели Гарри, Рон и Гермиона.
— Ты понимаешь, о чем я говорю, папа? — Он слегка повысил голос. — Это пока совершенно секретное мероприятие.
Рон сделал страшные глаза и шепнул Гарри и Гермионе:
— Опять хочет, чтобы мы стали его расспрашивать. Напрашивается с первого дня, как начал работать. Наверняка международная ярмарка котлов с утолщенными днищами.
А в середине стола миссис Уизли спорила с Биллом о его серьге, которая оказалась недавним приобретением.
— ... Ужасный клык, Билл! Что скажут в твоем банке?
— Ма, в банке никто дурного слова не скажет, как я одет, пока я приношу им деньги, — терпеливо разъяснял Билл.
— А волосы, дорогой? Это просто смешно, — продолжала миссис Уизли, нежно поглаживая волшебную палочку. — Позволь мне привести их в порядок...
— А мне нравится, — сказала Джинни, сидевшая рядом с Биллом. — У тебя, мамуля, такие старомодные вкусы. Во всяком случае, волосы у него совсем не такие длинные, как у профессора Дамблдора.
Чарли же с Фредом и Джорджем с жаром обсуждали Чемпионат мира.
— Ирландцы точно возьмут Кубок, — невнятно, но убежденно говорил Чарли с полным ртом картошки. — Перу в полуфинале они разнесли в пух и прах.
— Но у болгар есть Виктор Крам, — заметил Джордж.
— Крам у них единственный приличный игрок, а у Ирландии — семеро, — возразил Чарли. — Ясное дело, я хотел, чтобы в финал вышла Англия. Но... что позор, то позор.
— А что случилось? — с нетерпением спросил Гарри, как никогда сожалея об оторванности от волшебного мира в дни вынужденного заточения на Тисовой улице. Гарри страстно увлекался квиддичем. Он был ловцом в команде Гриффиндора с первого года учебы в Хогвартсе и, кроме того, счастливым обладателем «Молнии» — одной из самых скоростных метел в мире.
— Продули мы Трансильвании, триста девяносто — десять, — вздохнул Чарли. — Кошмарное было зрелище! Уэльс обломался на Уганде, а Люксембург отделал Шотландию.
Мистер Уизли наколдовал свечей: сумерки сгущались, а впереди еще пудинг. К концу ужина над столом вокруг свечей порхали ночные мотыльки, а теплый воздух благоухал запахами луговых цветов и жимолости. Гарри наелся как никогда и ощущал удивительную гармонию с окружающим миром, наблюдая, как кучка гномов, заливаясь безудержным смехом, улепетывает сквозь розовые кусты, по пятам преследуемая Живоглотом.
Искоса оглядев стол и убедившись, что вся семья занята разговором, Рон тихонько спросил Гарри:
