года назад дала ей какие-то таблетки (нам показали упаковку из целофана), но сейчас больная не довольствовалась таблетками, она требовала укола. Гельмут, принявший на себя тяжелое бремя врача, сделал ей укол пенициллина, и мы, значительно подняв свой авторитет, могли идти дальше.
Носильщики, нанятые взамен заболевших, в большинстве были женщины, и они содействовали значительному подъему настроения у шерпов. Слышались песни, звучал смех. Мы не жалели, что сменили носильщиков.
Снова начался дождь. После траверсирования длинного склона нам нужно было спуститься по круто падающему глинистому обрыву. Спускаться пришлось очень внимательно, чтобы не слишком часто приземляться в грязь.
Балансируя, мы спускались осторожно и были рады каждому пучку травы, который удерживал наши подошвы от скольжения. Я никогда не думал, что глина может быть такой скользкой.
Рингмо – красивый монастырь среди богатых крестьянских дворов. Дождь шел почти без перерыва, тем не менее долина выглядела дружелюбно и привлекательно. Однажды в разрывы облаков мы даже увидели белоснежные вершины. «Потом обязательно остановимся здесь на пару дней», – подумали мы. «Потом» – означало обратный путь, после Чо-Ойю.
Потом, когда мы возвращались, долина утопала в осеннем цветочном украшении, но мы так долго находились между восьмитысячниками, что не придали особого значения нашим прежним желаниям и торопливо пошли дальше.
От Рингмо начинался длинный и опасный переход через перевал. Переход мы хотели начать на следующий день, конечно, при условии, что не будет дождя. Это было опасно для носильщиков, не имевших достаточно теплой одежды, так как дождь внизу превращался в снег наверху. К тому же дойти до населенного пункта в тот же день было невозможно, и предстояла ночевка в пещерах, где возможности разжечь костры для носильщиков было очень мало. Поэтому я смотрел на будущий день с некоторым опасением.
Носильщики быстро разошлись по крестьянским домам.
На следующее утро при лунном свете мы без промедления отправились дальше. В отличие от обычных дней носильщики быстро брали свой груз и торопливо выходили в путь. Это было хорошим началом.
Сначала мы шли по темному лесу, густая листва не пропускала света луны. Вскоре я попытался уйти вперед. Изумительная и прелестная дорога в одиночестве! Передо мной был только Сепп. Мы дошли до длинного гребня и искупались в лучах солнца. Гребень все время поднимался вверх, впервые мы почувствовали, что действительно находимся в горах. Отдохнули среди ползучих елей и ярких цветов энциона и эдельвейсов. С юга стали подниматься высокие густые облака. Скоро нас нагнали и прошли мимо носильщики. Дорога шла все время вверх, и они не хотели зря терять хорошее время. Они смотрели на нас, впервые после стольких дней дождей и тумана наслаждающихся хорошим отдыхом, почти с сожалением: сейчас нужно торопиться, а сагибы, видимо, все-таки очень медлительные и слабосильные люди.
Нам же нужно было заботиться об этих быстрых ходоках, они вовремя дойдут до пещер, приходилось заботиться о более медлительных и замыкать колонну. Пазанг и Аджиба в хорошем настроении прошли мимо: «Хороший день сегодня, большое счастье», – сказал Пазанг.
Мы шли в хвосте колонны и подгоняли отстающих. Удивительно, что среди них не было носильщиков из Катманду, а только женщины и дети. Возможно, они меньше боялись этой дороги, возможно, они еще не вошли в форму, а возможно, просто ходили медленнее носильщиков из Катманду, до сих пор не пользовавшихся авторитетом у шерпов.
Среди нанятых в Иунбези носильщиков было двое детей или еще почти детей. Их возраст установить было трудно. «Шестнадцать, семнадцать лет», – сказал Пазанг, когда я его спросил об этом. Учитывая, что здесь четырнадцатилетние ребята уже носят на спине своих младших братьев и сестер, мы не видели основания для отказа двум юношам. Они приняли бы его как наказание и оскорбление.
Оба почти одногодки, грязные и добродушные; один из них носил на поясе кинжал. Ни по одежде, ни по лицу нельзя было определить – девушка это или мальчик.
При подъеме они отставали все больше и больше; ноши у них были не очень тяжелые, но ноги слишком короткие. Тот, о котором мы не смогли сказать он – «ОН» или «ОНА» – вдруг бросился на землю и начал душераздирающе плакать. Мы попытались его поднять, но он снова упал. Его ноги свела судорога. Пока мы массировали и кормили пострадавшего глюкозой, его друг со скучающим видом смотрел прямо перед собой. Упавший все время кричал что-то вроде «Урдша» или «Дорджа», имея в виду своего друга. Но тот пользовался заслуженным отдыхом и не реагировал на эти крики.
Мы трое, замыкавшие колонну, были очень встревожены случившимся. Мы находились непосредственно под перевалом, через несколько минут нас закроют холодные облака и пойдет снег. Как спасти мальчика (во время массажа мы убедились, что он мальчик), что делать? Идти сейчас назад в Рингмо или продолжать путь к пещерам?
Большинство шерпов были уже далеко впереди. Мы послали Пембу Бутара с указанием Пазангу немедленно вернуться с одним носильщиком из Иунбези. Носильщик с этим ребенком должны были вернуться обратно.
Мы попеременно массировали парня, который орал все сильней. Пазанг не приходил. Стало поздно, поднялся туман, похолодало. Наконец, судороги отпустили его, и он смог снова ходить. Мы дали ему и его другу, который все еще смотрел перед собой скучающим взором, деньги за выполненную работу и сказали, чтобы они возвращались в Иунбези.
Они сказали: «Да», – и ушли. У нас было чувство, что мы действовали правильно и предотвратили катастрофу.
Вдруг появился запыхавшийся Пазанг. Мы не без гордости сообщили ему о случившемся, оказывается мы были в состоянии принять серьезное решение и без его помощи.
– Он был на грани смерти, – сказал я с таким упреком, будто Пазанг виноват в этом, – но сейчас они уже подходят к спасительному лесу.
Пазанг и возвратившиеся с ним шерпы посмотрели друг на друга и ничего не сказали.
Вдруг среди окружающих тропу скал появился наш «больной» в сопровождении своего друга. Он немного хромал и с болезненным лицом быстро приближался к нам.
Шерпы поговорили с ребятами, и Пазанг сказал: «Они хотят идти с нами дальше». Сейчас уже никто не упоминал о том, что мы только что спасли жизнь человека. Груз обоих мальчиков был распределен между
