После этого хаос усилился. Поляна напоминала массовую потасовку на воскресной ярмарке в каком-нибудь заштатном городке.
Пока вождь отдирал от себя обвившихся вокруг его торса подчиненных, я значительно отодвинулся от дерева и уже намечал направление бегства, когда произошло то, к чему все и шло.
Дерево на противоположном конце поляны дернулось, словно по нему хлестнули гигантской вицей, и снова рев и вой сотрясли окрестности. Это стало последней каплей. Крэндели сумели-таки организоваться для массированного отступления и дернули на северо-запад, вереща во всю глотку. Про меня они, разумеется, забыли, за что я был им благодарен, и в то же время тревога не могла не глодать мое сердце.
Монстр все еще рычал, как всемирно известный баритон перед выступлением, но выходить на сцену и не думал, так что небольшой шанс у меня в запасе был. Конечно, нелегко включиться в новую пробежку после предыдущего марафона, но я мобилизовался. Выбрав направление наугад, Браул Невергор стартовал с максимальной скоростью, мысленно предав анафеме Волшебную Страну, Вольфрама и Синдром.
Если выберусь из этой передряги, стану отшельником, как Сляден Исирод. Только жить буду там, где гораздо спокойнее.
Пробежал я всего метров десять, когда из кустов на меня вылетело что-то большое. Сопровождалось это уже знакомым улюлюканьем. Размышляя, где же я мог слышать его раньше, я заорал что есть силы и шмякнулся на спину. Рядом со мной застучали копыта и загомонили голоса. В них я уловил явные героические нотки и почему-то решил, что это отряд лихой кавалерии пришел ко мне на помощь (откуда бы?). Чтобы убедиться в этом или опровергнуть странную версию, я открыл глаза.
Нет, чудовищем тут и не пахло. И кавалерией со сверкающими шпагами и знаменосцем, к сожалению, тоже. Мизансцена изменилась. Крэндели исчезли, и остался я наедине с чем-то, что можно было назвать восьминогой лошадью с двумя всадниками на спине.
— Браул, ты живой? — спросил первый всадник.
Им оказалась Гермиона.
— Я не стал бы утверждать!
Я лежал и глазел на эту невидаль. Конь был серый, усеянный белыми яблоками и, как я уже сказал, с восемью ногами. Четыре с одного бока, четыре — с другого. В остальном он выглядел очень даже обыкновенно, если, разумеется, не считать донельзя глупого выражения на морде.
— Граф, вы можете побыстрее? — рявкнул второй всадник, в котором я узнал Слядена Исирода. — Если крэндели очухаются, они вернутся!
— Вернутся? Их напугало чудовище!
— Никакого чудовища нет. Это я создала иллюзию, чтобы их спугнуть! Ну же, Браул, перестань притворяться березовым пеньком!
Тем не менее я продолжал это делать. В целом ситуация прояснилась, но оставался вопрос, напрямую касающийся чудо-коня.
Я указал на восьминожку:
— Где ты его взяла, Гермиона?
— Не все ли тебе равно, на чем спасаться от людоедов? — спросила юная волшебница.
— Нет, не все равно! Откуда я знаю, что этот кадавр выкинет в следующий момент!
— Леопольд, ты собираешься что-нибудь выкинуть в следующий момент? — спросила Гермиона, наклоняясь к конской голове.
— Если он и дальше будет измываться надо мной, я выкину, — ответил конь. — Я лягну его копытом или даже несколькими. У меня их целая куча — выбирай, какое хочешь!
И Леопольд, бывший фокстерьер, а ныне представитель непарнокопытных, фыркнул и показал мне зубы. Чтобы я, значит, не сомневался в его решимости.
— Браул, быстрее! — простонала Гермиона.
Крики крэнделей, все более сердитые, разносились по лесу и имели явную тенденцию приближаться к нашему шалашу. Вероятно, даже не будучи гениями, дикари сообразили, что никакого ужасного монстра не существует и над ними кто-то подшутил. И ведь нет чтобы посмеяться и пойти домой, похлопывая друг друга по плечу. Ничуть не бывало. Крэндели хотели докопаться до истины и расквитаться с заезжими юмористами.
— Идут! Идут!
С этими словами из-за дерева выпорхнуло страшноватое создание с телом горгульи и головой Тристана Профитроля. Махая кожистыми крыльями, оно зависло над полянкой. Улыбка, подаренная мне отпрыском влиятельнейшего герцога, была еще зубастее.
Ну настоящий монстр! Брр!
— Улюлю! Это я сам превратился! — сказал Тристан, сияя. — По трансформации у меня всегда были пятерки!
Я решил, что удивляться не стоит.
— Идут! — заржал Леопольд, поднимаясь на дыбы. — Сматываемся!
Гермиона вцепилась ему в гриву, чтобы не упасть.
— Карамба! — крикнул Тристан и взмыл вверх, готовя рогатку и металлические шарики. — Ну, я им покажу! Бегите, я прикрою!
Первые стрелы и копья со свистом пронзили воздух, и Леопольд дико заржал. Гермиона пискнула: острая штуковина пролетела возле ее головы. «Ну, знаете!» — подумал я, прыгая с места в карьер. В более мирных обстоятельствах и не в такой нервозной обстановке я бы никогда не проделал этот трюк. Слишком уж он экстремален для человека, привыкшего к полурастительной жизни под сенью родной крыши. В общем, не успело сердце стукнуть три раза, как я уже сидел на крупе у Леопольда и вонзал когти в Неистового Странника. Сляден в свою очередь вцепился в Гермиону. Это был единственный приемлемый для нас способ удерживать равновесие.
— Бежим! Караул! Убивают! — проорал Леопольд и ломанулся через заросли.
— Надо выехать из леса! — завопил Сляден, стиснутый между мною и волшебницей. — Крэндели никогда не покидают его пределов! На ровном месте мы спасемся! На север!
Никто не возражал. В эту минуту ни один не испытывал желания вступать в диспут.
— На север! — напомнил Неистовый Странник еще через минуту бешеного галопа через заросли.
— А где север? — донеслось до нас испуганное верещание Леопольда.
Пришлось признать, что подобные важные сведения были сейчас для нас недоступны. Согласитесь, трудно ориентироваться на местности, если вас несет неизвестно куда чокнутая коняга с восемью ногами, а по лицу и другим частям тела безжалостно хлещут ветви.
— Чтоб я еще когда уселась верхом! — воскликнула Гермиона где-то впереди.
Я пытался хоть что-то разглядеть, но ничего не получалось. Мир наполнился треском и зеленым мельтешением, а также энергичным подскакиванием на лошадином крупе. Я начал подозревать, что в скором времени катапультируюсь со своего места, прихватив с собой заодно и отшельника, но внезапно Леопольд затормозил. Все, кто сидел на его спине, сложились гармошкой и надавили на Гермиону. Сляден Исирод хрюкнул, когда воздух вышел из него до последней молекулы, а я так прикусил язык, что испугался за его дальнейшую судьбу. Что касается моей сестрицы, то она не выдержала давления. Ее вытолкнуло вперед, и она пролетела над головой Леопольда, словно гигантский нетопырь, облаченный в костюм для верховой езды. Я успел заметить лишь ее испуганные глаза и сам покатился вперед. Кончилось тем, что Сляден сыграл для меня роль подушки, на которую я приземлился ногами кверху.
Заметили странность? В последнее время я все чаше хожу не с высоко поднятой головой, исходя из тезиса, что волшебник — это звучит гордо, а принимаю весьма странные положения относительно горизонта. И это я, отпрыск древнейшего магического рода! Сынок своей родительницы, известной и могучей чародейки Эльфриды Невергор! Аристократ, вхожий в самые богатые и элитные клубы Мигонии! Пристало ли мне каждые пять минут переворачиваться кверху дыбом, скажите на милость? И во имя какой такой цели?
Никто не пытался мне это объяснить. Отовсюду раздавались стоны, будто я попал в камеру пыток. Громче всех стонал Леопольд. Оказалось, что препятствием на его пути к спасению была старая каменная стена, сложенная из неправильных блоков. В щелях между ними росла трава, и плющ вился где ему
