травой. Второй раз после выхода из лагеря гоблины увидели дорогу. Потом еще несколько. Основная шла с севера на юг, вспомогательные отходили к невидимым пока населенным пунктам.
Встретить вражеский отряд можно было здесь в любой момент, поэтому Ржавый привел взвод в состояние полной готовности. Темп замедлился, словно при прочесывании. Гоблины сняли гвоздеметы с предохранителя, ничего не говорили. Лейтенант жестикулировал, указывая, какие места обойти и проверить. Подпехи выполняли, выискивая в высокой траве возможных диверсантов. Гробовщик нацедил немного своей магии, хотя не упустил возможности поворчать. Ему удалось поймать птицу и сделать ее своими глазами. Крот понаблюдал, как пернатый лазутчик взмыл в небо, закружил на высоте метров тридцати.
Каждый лесок проверяли тщательно, забывая в азарте, что приказ у группы совсем другой. Но Ржавый рассудил, что перестраховка в этом деле никому никогда не мешала. Лучше было потратить лишние полчаса, чем оставлять в тылу незваных гостей.
Дождя не было, а черные тучи все ползли. Гоблины ворчали про недобрые знаки и тому подобное и задирали головы вверх.
– Стрельни, – пошутил Хилый, толкая Крота локтем. – Может, через дырку в туче вода польется?
Тучи и правда напоминали до отказа наполненные водой бурдюки.
Стало темно, словно глубоким вечером.
– Дерьмовая прогулочка, – сказал Отвертка, – я думал, будет веселее!
Гоблины остановились, заметив жест Сказочника. Присели в траве, оглядываясь по сторонам. Крот приставил приклад к плечу. Заметил, как впереди Ворох толкнул Морковку, чтобы она поэнергичней выполняла приказ, и пленница свалилась в траву, скрывшись из вида.
Лейтенант и сержант остановились на пригорке возле края леска и разглядывали карту. Показывали в разные стороны. Поднялся ветер, пригнул и принялся трясти кроны. С севера пришел запах гари, такой узнаваемый, что Крот мигом представил себе поле боя. Гарь плюс характерный «аромат» смерти. Такое амбре могло нанести оттуда, где лежат неубранные трупы.
С направления, откуда пришел запах, снова загремело. Далекая канонада продолжалась минуты три. Ржавый и Сказочник чего-то ждали. Лейтенант показывал бойцам карту. На севере и северо-востоке от того места, где они были сейчас, находилась неустойчивая зона боев. Множество небольших городков и хуторов; дороги образуют на первый взгляд хаотичный рисунок. Местность в целом ровная, но обилие рощиц и дубрав делает ее хорошей добычей для эльфов. Населенные пункты переходят из рук в руки, перворожденные не дают гоблинам расслабиться, а тем временем, по мнению Ржавого, их отряды проникают на юг через западные рубежи. Скорее всего, один такой взвод и уничтожен на ферме. «Чем дальше идем, тем больше шансов на теплую встречу», – сказал лейтенант. И оказался прав.
Продолжили путь и через десять минут, когда топали вдоль края леска, услышали рокот моторов. Ржавый махнул – всем лечь. Слева была дорога, рядом – словно нарочно выложенная земляная полоса высотой полметра. Трава – еще столько же. Хилый, Шершень и Крот очутились ближе всего к земляным колеям. Брякнулись на животы, готовя оружие.
Крот обернулся. Гробовщик вытянул руку, на которую уселся притянутый заклинаниями пернатый шпион, и исчез в траве. Метрах в десяти справа торчала голова Ржавого. Он жестикулировал – смотреть в оба и доложить обстановку.
Моторы стрекотали все ближе. Крот уже мог определить, что это не гоблинская техника. В своих двигателях эльфы использовали других духов земли, не стандартных, какие в ходу обычно у гномов, людей и прочих. Эти ритмично пощелкивали и рычали на более высокой ноте.
Крот подползает к земляному гребню и выглядывает сквозь мешанину травяных стеблей. Дорога практически на расстоянии вытянутой руки, плевок далеко перемахнет. Глинистая, красно-желтая почва, с двумя продавленными колеями, в которых рыжеет грязная вода.
Два мотоцикла, четыре солдата, покрытых пылью. Под касками – очки, ремешки с подбородниками застегнуты. Увешаны оружием. На колясках стоят гвоздеметы – модифицированные «эльронды» на облегченных турелях.
Хилый повернулся и показал пальцами назад – четыре и два. Ржавый кивнул и скрылся из вида. Крот наблюдает за ездоками, пытаясь услышать, усмотреть, нет ли поблизости других. Кажется, этот патруль в одиночестве. И, судя по всему, куда-то спешит.
Первый мотоцикл, подскакивая, въезжает в низкое место на дороге, колеса взбивают лужи, расшвыривают комья грязи.
Крот разглядывает шевроны на эльфах. Эти не скрываются. Значит, идут от основной группы с какой-то целью. Разъезд, не диверсионная группа.
Гвоздеметная очередь разрывает воздух. С головы первого ездока сдергивает каску, ремень лопается, и она летит, кувыркаясь. Седок с оскаленным ртом заваливает вправо, и его буквально выталкивает с места, бросая на того эльфа, что сидит в коляске. Мотоцикл подпрыгивает, руль выворачивается. Машина рычит на высокой ноте, и звук этот через мгновенье тонет в шквальном огне.
Кровь летит крупными рубиновыми каплями. Стрелок воздевает руки и хватается за лицо, которого уже нет – гвоздь вошел ему в затылок через каску и сорвал мышцы и кости с места. Мотоцикл делает кувырок, раздается треск и скрежет. Колеса вращаются. Мотор заглох.
Выскакивая из травы, Крот видит бегущего к дороге Сказочника. Тот стреляет на ходу. Крот тоже. Второй мотоциклист, пригибаясь к рулю, умудряется развернуть свой рыдван, но бежать некуда. Гвозди рвут траву и землю вокруг него. Стрелок в коляске успевает получить свое, но водитель давит на газ. Уже мертвый, разорванный почти пополам прицельной очередью, он проезжает еще метров десять.
Там мотоцикл останавливается и заваливает набок.
– Готово! – хрипит Ржавый.
Гоблины выходят к дороге, перезаряжаясь. Ворох тащит на цепи упирающуюся Морковку. Эльфка скалит рот. Зеленый хватает ее за шиворот, встряхивает и грозит пристрелить к собачьим собакам. Сказочник осаживает подпеха.
– Кто-то рядом, – говорит Гробовщик, подняв голову вверх, где кружит его птица-разведчик.
Зеленые вскидывают оружие. Держа траву слева от дороги на мушке, Крот водит стволом по сторонам.
– Злоговар! – доносится откуда-то спереди.
– Реконкиста! – отвечает Ржавый.
Подпехи с ухмылкой опускают стволы. Еще одна нежданная встреча. Свои.
– Вечеринка продолжается, – говорит Хилый.
Крот смотрит на Морковку. Та стоит, отвернувшись от кровавого месива. У рыжей появилась еще одна причина не любить оккупантов.
Из травы, словно подземные демоны или духи лесов, высунулись фигуры пехотинцев. Покрытые грязью и пылью, с ветками ольхи и ракитника на касках, держащие в руках кто камнемет-карабин, кто гвоздемет. Крот насчитал семерых. Подойдя ближе, услышал, как говорят:
– Сержант Мыльный, десятая рота Четвертой Горной Дивизии…
Этот гоблин с перевязанной под каской черепушкой и крест-накрест залепленной раной на щеке, оказался главным в группе.
Представлялись, кивали.
Мыльный указал на перевернутые мотоциклы и мертвых эльфов.
– Это разъезд Отдельной Бригады «Дримхорн». Мы сегодня уже три таких уничтожили. Через Бляху они пробуют прорваться, а эти в обход идут, шныряют туда-сюда. Крысы! Спасибо, что подсобили… Но вообще положение аховое. Судя по всему, готовят сильный наскок, а у меня мало наличного состава. Вы не подкрепление?
– Нет, – сказал Ржавый. – У нас специальная миссия.
– М-да-а… – Мыльный оглядел всю честную компанию. Подпехи горнякам, как принято считать, братья. Только бегают и прыгают по горам, а не под ними. – Видно, что специальная. – Взгляд гоблина остановился на рыжей. – «Языка», что ли, ведете?
На севере грохают разрывы. Горняки нервно оглядываются и ворчат.
– Давайте не будем рассусоливать, – сказал Ржавый. – Лучше объясните обстановку. Давно здесь
