тридцать уйдет на открытие грузового люка…
— Больше, Марк, куда больше! Он находится довольно высоко над землей, так что вам придется карабкаться по опоре и, держась за нее одной рукой, другой открывать плотно задраенный люк. Впрочем, вдвоем мы управимся быстрее.
Она замолчала и посмотрела на Фрэзера таким колдовским взглядом, что у него вновь закружилась голова. Не осознавая, что делает, он наклонился и поцеловал девушку.
Лоррейн поначалу отшатнулась от неожиданности, затем ответила ему не менее страстным поцелуем. Затем высвободилась с нервным смехом.
— Вы уверены, что не хотите выпить, Марк?
— Н-нет… В этом приятном деле вам придется действовать за двоих.
Остаток вечера прошел чудесно. Они проговорили до полуночи, и Лоррейн много рассказала ему о своей прежней жизни. Фрэзер больше слушал, время от времени вызывая перед своим внутренним взором образ Евы. Это удалось ему настолько хорошо, что в конце концов, не обращая внимания на разочарованный взгляд Лоррейн, он вновь улегся спать на полу.
Глава 13
На запад — и вверх. Где-то за прибрежными скалами находился хребет, который наярры называли Неистовыми горами. Там, возможно, все еще странствовала армия Вальфило в поисках пути к равнинам Мендалона. Но догнать их было нельзя.
Тем не менее Теор упрямо продолжал карабкаться вверх по каменистым кручам. Ему просто не оставалось ничего другого — разве что лечь и умереть. Холодный ветер бил в лицо, бросая навстречу клочья красного тумана. Этот туман сокращал видимость до нескольких шагов, стелясь мерцающими облаками между ледяными скалами. В таких диких местах Теору еще не приходилось бывать. Где-то направо шумел горный поток. Он подумал: может, добраться туда и половить рыбы? Вероятно, другой пищи в ближайшее время найти не удастся. Но, поразмыслив, он отказался от заманчивой идеи — слишком велики шансы заблудиться в каньоне. Или даже провалиться в какую-нибудь расщелину, закрытую туманом. На Юпитере с его повышенной гравитацией это еще опаснее, чем на Земле.
Теор миновал небольшой лесок и после долгого, изнурительного подъема оказался на обширном плато, на вид совершенно пустынном. То и дело накатывались приступы головокружения, в жабрах ощущалось болезненное жжение. Причина этого была ясна. Из-за большой гравитации атмосферное давление уменьшалось с высотой очень быстро. Он поднялся всего на милю над уровнем моря, а концентрация необходимого для дыхания водорода снизилась почти вдвое. Каждый шаг теперь давался наярру с трудом, приходилось часто останавливаться, опускаться на колени и отдыхать, содрогаясь от бурных ударов сердца.
Горы такой высоты были редкостью на Юпитере. В коре планеты постоянно накапливались фантастические количества энергии, которая высвобождалась в виде землетрясений, вулканических извержений, гейзеров. В атмосфере постоянно бушевали чудовищной силы бури — одна из них, занимающая круг диаметром около 30 тысяч миль, была названа людьми Большим Красным Пятном. Однако гравитация и эрозия заметно подавляли горообразовательные процессы.
Памятуя об этих рассуждениях Фрэзера, наярр надеялся, что до перевала не так далеко и удастся добраться до него, не растеряв последних остатков сил. Но путь в никуда казался бесконечным, и Теор вскоре потерял представление о времени. Широкими зигзагами, в обход скал, он упрямо шел вверх, почти не глядя по сторонам. Он смутно сознавал, что по этим диким местам еще не проходило ни одно живое существо, но у него не было сил удивляться. Он окончательно ослабел от голода, и только мысль о том, что Линанта и Порс ждут его помощи в осажденном городе, заставляла его передвигать отяжелевшие ноги.
Подняв голову, он посмотрел вперед, но увидел лишь стену ущелья, испещренную жилами различных минералов. Испарения аммиака, поднимавшиеся с поверхности моря, конденсировались в атмосфере и, осаждаясь в виде дождей, давали начало бесчисленным горным потокам и ручьям. Частично они успевали замерзнуть и создавали нагромождения снега и льда, которые очень мешали Теору. Дышать стало еще труднее — из-за острого, неприятного запаха.
Зато мгла стала отступать. Несмотря на ночь, в горах было почти так же светло, как днем на равнине. Но Теору это мало помогало — он использовал для ориентации в основном инфракрасное излучение предметов, а на этой высоте камни блестели совсем иначе, чем на относительно теплой равнине Мендалона.
Остановившись передохнуть, наярр в сотый раз щелкнул переключателем на диске коммуникатора. На его призыв завыванием ответил только ветер. Хотя чем мог бы сейчас помочь Марк? Ничем. И все же голос друга подействовал бы на Теора успокаивающе…
Придя в себя, Теор продолжил свой нескончаемый путь. Силы были на исходе. Он понимал, что гибель близка, и в глубине души даже радовался скорому концу мучений. И только воспоминание о семье заставляло его брести вверх по осыпающимся кручам.
Туман вновь стал сгущаться, окрасившись в бурый цвет. Ветер стих, но откуда-то сверху несся прерывистый свист. Едкий воздух жег жабры до боли. «Здесь не должно быть вулканических газов — что же это тогда? — с тревогой подумал он. — Какие дикие места… Однако старики поговаривали, что где-то здесь обитает Скрытный народ и творит среди облаков свое колдовство…»
Навстречу ему внезапно понесся воздушный поток хлопьев, совсем непохожих на снег. Теор протянул руку и поймал одну Из снежинок. К его изумлению, она зашевелилась на ладони. Оказалось, что она состояла из крошечных восьмиконечных звездочек, и они были живыми существами! Теор тщательно обследовал их усиками. Запах был незнаком, но острый голод заставил положить снежный комочек в рот. Вкус оказался чуждым и неприятным, но желудок принял эту ничтожную порцию пищи и потребовал еще.
И только тогда Теор осознал, насколько все это невероятно. Здесь, высоко в горах, не могло быть ничего живого! Но было. И не легендарные летуны Скрытного народа, в которых он никогда не верил, а еле различимые глазом «звездочки». Они могли спасти его от голодной смерти — только как поймать достаточное количество снежинок? Дома он легко решил бы эту проблему, сделав мешок из листьев дарвы. Здесь же, среди скал, не было заметно и следа растений. Хотя… Раз здесь был один вид живых существ, то могли встретиться и более высокоорганизованные животные. Может быть, он входил в некий высокогорный слой биосферы, о котором наярры даже и не подозревали?
Вновь он услышал откуда-то сверху пронзительный свист и насторожился. Этот звук вполне могло издавать какое-нибудь живое существо. Или… Теор вспомнил легенды о Скрытном народе и поежился, но затем вновь продолжил подъем — что еще оставалось делать?
Облака стали сгущаться. Наярр некоторое время шел, глядя в небо, и потому едва не свалился в пропасть. Оказалось, что он вышел на край горы. Вниз уходила крутая, гладкая стена, словно обрубленная гигантским топором. Ее поверхность влажно блестела от налипшего тумана. Теор подобрал обломок льда и швырнул в пропасть. Он услышал удар о стену, второй, третий… Момента, когда осколок упал на дно, не заметил. Содрогнувшись от ужаса, Теор понял, что находится в верхней точке подъема и, скорее всего, в конечной. Дальше пути не было.
— Уш! — обругал он себя. — Умереть я всегда успею, надо идти, пока остались силы.
Он осмотрел гребень хребта — тот заметно опускался в восточном направлении. Туда и пошел, стараясь не смотреть в пропасть. Теперь ветер дул в лицо, осыпая крупными хлопьями «звездочек». Внезапно позади послышался уже знакомый резкий свист. Теор оглянулся и с проклятием отпрыгнул в сторону. Притаившись за уступом скалы, выхватил нож. Из тумана вынырнуло живое существо и, не обратив на наярра внимания, промчалось над пропастью и исчезло. Землянин мог бы сравнить это животное с длинными плавниками и кустом усиков вокруг огромного рта с китом. Теор же не видел ранее ничего подобного. Несколько минут он выжидал, пытаясь прийти в себя.
«Вот еще одна форма жизни — да еще какая! — ошеломленно подумал он. — Никогда не думал, что такие монстры могут плавать в облаках. Выходит, мы обитаем на дне необъятного воздушного океана, полного поразительных существ!»
Он вспомнил рассказы Фрэзера о том, что приборы землян зарегистрировали в верхних слоях атмосферы Юпитера наличие большого количества микроорганизмов. Тогда Теору это сообщение показалось неинтересным. Что за важность, если где-то над облаками летают мириады крошечных существ, которых даже нельзя разглядеть? Только теперь он понял, что именно эти незаметные глазу живые песчинки могли послужить пищей для более крупных животных.
Будь Теор менее усталым, он вспомнил бы рассуждения Фрэзера на эту тему. По словам землянина, даже на значительных высотах воздух на Юпитере сжат настолько, что способен удерживать предметы довольно значительного удельного веса. Немало здесь было и распыленных веществ, скажем, соединений натрия, которые и придают Юпитеру его роскошный цветной наряд, а также частиц распавшихся в пыль микрометеоритов. Кроме того, верхний слой атмосферы принимал энергии извне больше, чем отдавал поверхности планеты, и потому был способен поддерживать синтез на основе водорода и аммиака. Все это могло послужить источником существования простейших форм жизни. Марк еще говорил, что на его родной Земле все было иначе: жизнь зародилась в океане и только много позже распространилась в атмосфере до больших высот.
Но сейчас наярру было не до подобных отвлеченных рассуждений. Он едва держался на ногах от голода и усталости, и никак не мог придумать, как преодолеет пропасть. Задача казалась неразрешимой…
Вскоре он увидел, как из тумана выросла отвесная стена, преграждая ему путь. Обойти ее было невозможно.
«Надо вернуться и поискать новый путь, — вяло подумал Теор. — Только что толку? Лучше потратить оставшиеся силы, вспоминая все лучшее, что было в моей жизни… Но погоди… А это еще что?»
Только сейчас Теор разглядел колеблющуюся массу, лежащую у подножия стены. Дерево? Нет, но чем-то похоже…
Он подошел ближе и увидел огромный лист, почти квадратной формы со сторонами длиною не менее четырех футов. Его поверхность казалась выпуклой, но, приглядевшись, наярр понял, что лист просто лежит на валуне. Из углов тянулись толстые пушистые нити, опутывающие лежащее рядом бородавчатое «бревно». Когда Теор попытался поднять его, выяснилось, что оно почти такое же тяжелое, как и он сам.
Наярр озадаченно задумался. Что же за гигантское растение могло разбрасывать в воздухе эти летающие «парашюты» с семенем? Он приподнял край листа и увидел, что его наружная поверхность вполне могла собирать энергию солнечных лучей, а внутренняя, пушистая, — впитывать аммиак и минеральные соединения из облаков.
Теор попытался вскрыть ножом бородавчатое «бревно» — внутри могли находиться питательные вещества, — но оболочка оказалось твердой, как камень. Вскоре он оставил бесполезные попытки и задумался: а не сделать ли из листа мешок для ловли летающих «звездочек»? Оставшуюся часть вполне можно было бы использовать как одеяло. Ведь он так долго страдал от холода…
Внезапно сильный порыв ветра приподнял лист, и Теор едва удержал его за длинные нити. Наярра поволокло к краю пропасти. «Положись на свое счастье, — сказал он себе. — Ты ведь не раз летал на форгарах. Вспомни о Линанте и Порее, они так ждут твоей помощи!»
Нож дрожал в руке, когда он обрезал нити, освобождаясь от тяжелого бревна. Пальцы немедленно покрыл липкий сок. Нити стали выскальзывать из рук, и тогда Теор лихорадочно обвязывал их вокруг своего туловища. И вовремя — ветер поднял лист, и тот, словно парашют, потащил его по льдистому склону, постепенно поднимая в воздух. Мимо мелькали иззубренные камни. Ударившись о любой из них, наярр мог бы погибнуть, и при невезении не сразу, а после страшных мучений. От этой мысли Теор изо всех сил натянул «стропы» и постарался как можно плотнее прижаться к листу. Нити больно врезались в его тело, так что он едва не закричал. Но вскоре сорвался с края скалы и поплыл над бездной.
Фрэзер ничего не рассказывал ему о восходящих потоках воздуха — на равнинах Мендалона они были редкостью и не отличались особой силой. Здесь же, в горах, где давление было низким, и перепады температур — значительными, тепловые потоки способны были создавать заметную подъемную силу. Она во многом определяла траекторию полета «парашюта» Теора, но тот мог только беспомощно висеть на месте семени этого летающего существа и надеяться на удачу.
Сильный порыв ветра подхватил наярра и понес ввысь, в клубящиеся облака, над которыми, казалось, была бездонная пустота.
