кровь будет прибывать. Ребенок продавливал себе путь, расширяя шейку матки. Ольга начала тужиться, прислушиваясь к журчанию в унитазе. В этом звуке даже было что-то мелодичное, какая-то мрачная поэзия.
Невидимка закрыл кран и вышел.
Плод проходил все дальше. Тело Ольги непроизвольно задергалось, она издала вздох-стон, дышать, кажется, было нечем, будто из помещения выкачали весь воздух. Волны боли скручивали ее в узел, однако Ольга нашла откуда-то силы встать с унитаза. Внутри него все было забрызгано кровью.
Она присела, и ребенок стал выходить быстрее. Кровавые пятна появились на полу. Ольга попыталась абстрагироваться от своих ощущений, все еще подсознательно соблюдая осторожность. Эту часть натуры победить было невозможно. Теперь ее действиями руководили инстинкты. Она ухватилась за головку ребенка и стала тянуть. Влажные дрожащие руки соскальзывали с черепа, покрытого редкими темными волосами. Ольга присела ниже, потому что так было легче.
К сожалению, это происходило наяву.
На свет появляется ее первый ребенок, который не должен был родиться так, нарушая все законы природы и здравого смысла. И она, мать, до сих пор жива, вопреки логике.
Ольга вытянула его голову, и стало значительно легче. Маленькое окровавленное тело выскочило наружу без труда. Ольга опасалась, что он закричит и уж точно выдаст ее укрытие, созовет сюда весь четвертый этаж.
Было по-прежнему больно, но эта боль уже не лишала ее способности здраво мыслить. Тело получило мощную встряску, выйдя из положения относительно легко. Впрочем, пока стопроцентной гарантии нет.
Ольга сидела на корточках, держа своего ребенка на руках, и рассматривала его. Ничем особенным он не отличался от обыкновенных младенцев, только выглядел каким-то неживым. То есть он был жив, но почему-то не издавал ни звука, а только шевелил руками и ногами. Ольга удовлетворилась осмотром. Хорошо, его молчание им обоим на пользу. Она положила ребенка на пол, выплюнула пилку для ногтей, встала на колени и наклонилась, чтобы перегрызть пуповину. Так было неудобно. Тогда Ольга села, расставив ноги, и подумала, что можно использовать для этих целей пилку.
Вот, совсем другое дело.
Она встала на удивительно твердые ноги и только сейчас поняла, что по-прежнему в туфлях на высоком каблуке. Кое-чем они помогли ей, когда Ольга сидела на корточках, дали пространство для маневра.
Внутренняя часть бедер покрылась быстро сохнущей кровавой коркой. Кровотечение практически прекратилось. Боль отступила под напором эндорфинов.
Ольга двигалась почти на автомате, воспринимая окружающее через мутную пленку. Нет, не думать. Действовать. Все вопросы останутся на потом – она слишком устала. Впереди есть еще несколько неотложных дел.
Позже, вытерев руки об платье, Ольга смыла воду в унитазе, достала из сумки баллончик для фиксации волос и обильно разбрызгала его над кабинкой. Может, он перебьет запах крови.
Ребенок так и лежал на полу, открывая рот и не издавая ни звука. Ольга взяла его в руки, испытывая омерзение. Младенец напоминал кусок мяса, под кожей в сосудах пульсировала кровь, тело было студенистым, непрочные кости могли сломаться от одного сильного нажатия. Вот именно – достаточно одного нажатия…
Ольга открыла бутылку с минеральной водой, глотнула несколько раз.
Время идет. Она не может сидеть тут до вечера – это привлечет внимание посторонних. Работы на сегодня еще уйма, нужно приступать к ней немедленно. Перво-наперво нужно замести следы, а потом выбраться из торгового центра.
Ольга заглянула ребенку под веки, глаза оказались черными. Белков почти не видно.
Она взяла младенца за шею, сомкнула пальцы и стала давить. Ребенок забрыкался, пнул ее в правую грудь. Ольга на секунду ослабила хватку, но потом нажала сильней. Даже положила младенца на ободок унитаза, чтобы навалиться всем телом. Ребенок умер. Голова его, казалось, от притока крови увеличилась в размерах, черные глаза вылезли наружу и выглядывали из-под пухлых век.
Он больше не шевелился.
Ольга отпила еще минеральной воды.
Спускаясь по эскалатору с тремя целлофановыми пакетами в руках, Ольга вспоминала кабинку. Ей нужно было быть уверенной, что никто ничего не заподозрит. Повозиться с кровью на полу, конечно, пришлось, но она справилась благодаря полотенцам и тому белью, которое лежало в одном из мешков. В принципе, если не ползать с увеличительным стеклом по кафельной плитке и тщательно не исследовать унитаз, найти что- либо невозможно. Запах крови, который она пробовала заглушить лаком для волос, постепенно выветрится.
Она вышла из туалета, внушив себе, что все теперь зависит от ее способности хранить самообладание. Потные волосы он тщательно расчесала перед зеркалом, чтобы создать видимость порядка, хорошенько умылась, потом чуть подвела бледные губы. Глаза спрятала за темными очками.
Анальгин был не лучшим средством справиться с такой болью, но больше ничем она не располагала. Ольга выпила сразу четыре таблетки. Боль поутихла, по крайней мере, позволяла нормально ходить. Боясь возобновления кровотечения, Ольга использовала одновременно четыре тампона, которые свободно поместились во влагалище. Под джинсами ноги были грязными, но эту проблему она решит дома.
На втором этаже Ольга украдкой взглянула на свое отражение в стеклянной витрине обувного отдела.
Совсем другой вид, совсем другая женщина, а не та странная особа, что появилась в торговом центре сорок минут назад. Живот стянут ремнем, майка выдает увеличенную грудь, но в целом фигура выглядит прежней, как три дня назад. Обследовав себя, она обнаружила полное отсутствие растяжек. Впрочем, на фоне всего остального это было почти нормально. Никто бы все равно не поверил, что недавно Ольга рожала. С признанием этого факта у нее самой были проблемы. Она все еще находилась в шоке. Потрясение отодвинуло ее сознание куда-то на задний план, дав возможность замаскироваться и вести себя «естественно».
