15 сентября. — Этот архипелаг состоит из десяти главных островов, пять из которых особенно велики. Они расположены на самом экваторе, на расстоянии от 500 до 600 миль к западу от побережья Америки. Все они образованы вулканическими породами: немногочисленные обломки гранита, замечательно отполированные и измененные под действием высокой температуры, вряд ли можно считать исключением. Некоторые кратеры, возвышающиеся над более крупными островами, имеют громадные размеры и достигают высоты от 3 до 4 тысяч футов. Склоны их усеяны бесчисленными более мелкими отверстиями. Можно смело утверждать, что на всем архипелаге имеется по крайней мере две тысячи кратеров. Кратеры состоят либо из лавы и шлаков, либо из тонко наслоившегося вулканического туфа, похожего на песчаник. Эти последние большей частью имеют красивую симметричную форму и своим происхождением обязаны извержениям вулканической грязи, а не лавы; замечательно то обстоятельство, что на каждом из осмотренных нами туфовых кратеров южные склоны были или много ниже остальных, или же вовсе обломаны и снесены. Поскольку все эти кратеры образовались, очевидно, в водах моря, а волны, возбуждаемые пассатом, и зыбь со стороны Тихого океана соединяют здесь свои силы на южных берегах всех островов, то эта поразительная однородность изломов на кратерах, состоящих из мягкого и податливого туфа, легко находит себе объяснение. -
Если принять во внимание, что острова эти лежат под самым экватором, то климат их, надо сказать, отнюдь не особенно жаркий; главной причиной этого является, по-видимому, чрезвычайно низкая температура окружающих вод, приносимых сюда Великим южнополярным течением. Дожди редки, за исключением одного короткого периода в году, но и тогда они выпадают нерегулярно; впрочем, облака обыкновенно нависают низко. Вследствие всего этого низменные места на островах крайне бесплодны, тогда как возвышенные, лежащие на высоте тысячи футов и выше, имеют влажный климат и довольно пышную растительность. Особенно это относится к подветренной стороне островов, которая первая получает и конденсирует влагу из воздуха.
Утром (17-го) мы высадились на острове Чатам [Чатем], который, как и другие острова, рисуется все теми же округленными очертаниями, нарушаемыми разбросанными холмиками — остатками прежних кратеров. Первое впечатление было самое непривлекательное. Изломанное поле черной базальтовой лавы, застывшей самыми причудливыми волнами и пересеченной громадными трещинами, повсюду покрыто чахлым, выжженным солнцем кустарником, обнаруживающим мало признаков жизни. Сухая, раскаленная полуденным солнцем поверхность делает воздух душным и знойным, точно он выходит из печи; нам казалось даже, будто кустарник неприятно пахнет. Хотя я усердно старался собрать как можно больше растений, мне удалось набрать их лишь очень немного, да и эти жалкие растеньица были бы больше под стать арктической, нежели экваториальной, флоре. Даже на близком расстоянии кустарник кажется таким же безлиственным, как наши деревья зимой, и лишь через некоторое время я обнаружил, что почти все растения не только были полностью одеты листвой, но даже большей частью цвели. Из кустарников чаще всего встречается один вид Euphorbiaceae3; акация и большой, странного вида, кактус — единственные деревья, дающие хоть какую-нибудь тень. После периода сильных дождей острова, как говорят, местами покрываются на короткое время зеленью. Растительность хотя сколько-нибудь похожую на ту, что покрывает Галапагосские острова, я видел еще только на вулканическом острове Фернанду-ди-Норонья, во многих отношениях находящемся в приблизительно сходных условиях.
«Бигль» обошел вокруг острова Чатам и бросал якорь в нескольких бухтах. Однажды я ночевал на берегу; в этом месте острова было чрезвычайно много черных усеченных конусов, — с одного небольшого возвышения я насчитал их шестьдесят, — и все они были увенчаны более или менее сохранившимися кратерами. Большей частью они представляли собой кольцо красной перегоревшей лавы или шлаков, сцементированных в одно целое; высота их над равниной лавы не превышала 50-100 футов; ни один из кратеров в последнее время не действовал. По-видимому, сквозь всю поверхность этой части острова, как сквозь сито, проникали подземные пары; там и сям лава, пока была еще мягка, вздулась крупными пузырями; кое-где верхушки образовавшихся таким образом пустот провалились, так что остались круглые ямы с крутыми стенками. Правильная форма многих кратеров придавала местности какой-то искусственный вид, который живо напомнил мне те места Стаффордшира, где чугунолитейные печи особенно многочисленны. День был очень жаркий, и карабкаться по неровной поверхности, пробираясь сквозь труднопроходимые заросли, было весьма утомительно, но я был вполне вознагражден развернувшимся передо мной необыкновенным циклопическим пейзажем. По дороге я встретил двух больших черепах, каждая из которых должна была весить по меньшей мере фунтов двести; одна ела кусок кактуса, и, когда я подошел, она, пристально взглянув на меня, медленно поползла прочь, другая испустила глубокий свист и втянула голову. Эти огромные пресмыкающиеся посреди черной лавы, безлиственных кустарников и больших кактусов показались мне какими-то допотопными животными. Немногочисленные птицы со скромно окрашенным оперением обращали на меня не больше внимания, чем на громадных черепах.
23 сентября. — «Бигль» направился к острову Чарлз. Этот архипелаг посещался уже давно, сперва буканьерами, потом китоловами, но всего шесть лет назад тут была основана маленькая колония. Обитателей здесь от двухсот до трехсот; почти все это цветные, изгнанные за политические преступления из республики Эквадор, столица которой Кито. Поселение расположено милях в четырех с половиной от берега, на высоте, должно быть, тысячи футов. В начале пути мы ехали через безлиственные заросли, как те, что были на острове Чатам. Выше леса постепенно зеленели, и вскоре, когда мы перевалили через самый высокий гребень острова, на нас повеял прохладный южный ветерок, а взор наш отдохнул на буйной зеленой растительности. Эта верхняя область изобилует грубыми травами и папоротниками, но древовидных папоротников здесь нет; нигде тут я не встречал ни одного представителя семейства пальм- особенность тем более замечательная, что за 360 миль к северу остров Кокосовый получил свое название от множества растущих там кокосовых пальм5. Дома неправильно разбросаны по плоскому пространству земли, на которой посажены бататы6 и бананы. Трудно представить себе, как приятен был вид черной почвы после ставшего уже привычным для нас вида выжженной почвы Перу и северного Чили. Жители, хотя и жаловались на бедность, без большого труда добывали средства к существованию. В лесах водится много диких свиней и коз, но главный вид животной пищи — черепахи. Число их на этом острове, конечно, сичьно уменьшилось, но народ тут все же считает, что два дня охоты за ними дают запас пищи на всю остальную неделю. В прошлом, говорят, одно судно увозило их семьсот штук, а несколько лет назад команда одного фрегата снесла к берегу за один день двести черепах.
29 сентября. — Мы обогнули юго-западную оконечность острова Альбемарль [Албермарл], а на следующий день чуть не попали в штиль между Альбемарлем и островом Нарборо. Оба острова затоплены потоками черной обнаженной лавы, которые либо перелились через края громадных котловин, точно смола через край котла, в котором она кипит, либо вырвались из меньших отверстий по склонам; стекая вниз, они разлились на целые мили по берегу моря. Известно, что на обоих островах происходят извержения; на Альбе- марле мы видели струйку дыма, вившуюся над вершиной одного из крупных кратеров. Вечером мы бросили якорь в бухте Банкса на острове Альбемарль. На следующее утро я отправился на прогулку. К югу от разбитого туфового кратера, в котором бросил якорь «Бигль», находился другой красивый симметричный кратер эллиптической формы; большая ось этого эллипса была немногим меньше мили, а глубина кратера составляла около 500 футов. На дне его находилось мелкое озеро, посредине которого поднимался островком еще один совсем маленький кратер. День был чрезвычайно жаркий, и озеро казалось прозрачным и синим; я поспешил вниз по покрытому пеплом склону и, задыхаясь от пыли, с жадностью припал к воде, но, к моему огорчению, вода оказалась соленой, как рассол.
Скалы на берегу изобиловали большими черными ящерицами, длиной от трех до четырех футов, а на холмах так же часто встречался другой вид, безобразный и желтовато-бурого цвета. Мы видели много ящериц этого последнего вида: одни неуклюже убегали с дороги при нашем появлении, другие укрывались в свои норы. Ниже я еще опишу нравы обоих этих пресмыкающихся. Вся эта северная часть острова Альбемарль крайне бесплодна.
8 октября. — Мы прибыли на остров Джемс, названный так в старину, как и остров Чарлз, по имени английских королей из династии Стюартов7. М-р Байно, я и наши слуги остались здесь на неделю с провизией и палаткой, пока «Бигль» уходил за пресной водой. Мы нашли здесь группу испанцев, присланных сюда с острова Чарлз вялить рыбу и солить черепашье мясо. На расстоянии около шести миль от берега, на высоте почти 2 000 футов, была выстроена избушка, в которой жили два человека, занимавшиеся ловлей черепах, пока остальные удили рыбу на берегу. Я дважды посещал этих людей и провел у них одну ночь. Как и на других островах, низменные места были покрыты почти безлиственными кустарниками, но деревья тут были больше, чем на остальных островах, — некоторые имели 2 фута, а то и 2 фута 9 дюймов в диаметре. На возвышенных местах, увлажненных облаками, пышно развивается зеленая растительность. Почва была до того влажной, что на ней образовались обширные заросли грубой сыти8, в которых жили и размножались огромные количества маленьких водяных пастушков9. Во время нашего пребывания в верхней области мы питались одним только черепашьим мясом; грудной щит, изжаренный вместе с мясом на нем (подобно тому, как гаучосы приготовляют (carne con cuero), очень вкусен, а из молодых черепах варится превосходный суп; но в других видах это мясо, на мой взгляд, безвкусно.
Однажды мы сопровождали испанцев на их вельботе к салине — озеру, из которого добывается соль. После того как мы высадились, нам пришлось идти по неровному, изрезанному полю недавно излившейся лавы, почти окружающему туфовый кратер, на дне которого лежит соленое озеро. Глубина озера всего три или четыре дюйма, а лежит оно на слое прекрасно кристаллизованной белой соли. Озеро круглое и окаймлено ярко-зелеными суккулентными растениями; почти отвесные стены кратера одеты лесом, и все вместе являло картину живописную и вместе с тем любопытную. Несколько лет назад матросы тюленепромышленного судна убили в этом глухом месте своего капитана, и мы видели его череп, валявшийся в кустах.
В продолжение большей части той недели, которую мы пробыли здесь, небо было безоблачно, и стоило пассату на часок стихнуть, как жара становилась нестерпимой. Два дня термометр в палатке показывал в продолжение нескольких часов 34°, но на открытом воздухе, под ветром р солнцем, было только 29°. Песок был сильно накален: термометр, помещенный в коричневый песок, немедленно поднялся до 58°, и я не знаю, насколько выше была действительная температура, потому что дальше термометр не был проградуирован. Черный песок был на ощупь еще горячее, и ходить по нему было довольно неприятно даже в толстых ботинках.
Естественная история этих островов в высшей степени интересна и вполне заслуживает внимания. Большинство органических произведений — создания аборигенные, нигде в других местах не встречающиеся; даже между обитателями отдельных островов существует разница; впрочем, все они обнаруживают явное родство с обитателями Америки, хотя острова отделены от этого материка пространством открытого океана шириной от 500 до 600 миль. Архипелаг представляет собой замкнутый мирок, вернее, это спутник Америки, откуда он получил несколько случайных колонистов и позаимствовал общие черты своих местных произведений. Принимая во внимание малые размеры этих островов, мы тем более изумляемся многочисленности этих аборигенов и ограниченности их распространения. При виде кратеров, венчающих каждую вершину, и еще отчетливых границ у большинства лавовых потоков нам приходится заключить, что еще в геологически недавний период тут расстилался совершенно пустынный океан. Итак, и во времени, и в пространстве мы подходим тут, по-видимому, несколько ближе к великому факту — этой тайне из тайн — первому появлению новых существ на нашей земле.
Из наземных млекопитающих только одно приходится считать туземным, а именно мышь (Мш galapagoensis), да и та ограничена в своем распространении, 'насколько я мог
