Снова вымокший, но счастливый, я стоял под дождем.
– Благородный Фплиф, не соблаговолишь ли ты застегнуть штаны? – спросил Кромбис, переминаясь с ноги на ногу.
Я выполнил его просьбу, ибо даже тупой тролль должен знать – перед королем нельзя щеголять в таком виде. Застегнув штаны, я почувствовал, как мою голову заливает, что называется, жар стыда. Выпрыгнув под дождь, владыка Баркарии потянул меня обратно во дворец. Я тащился за человечком, оставляя за собой лужи воды.
Мы вернулись в тот же самый зал, и первым делом я уселся возле горящего камина. Эх, хорошо. Я почесал пузо. Из него, словно в знак протеста, вырвалось громкое урчание.
Кромбис подобрался ко мне и спросил:
– Ну, ты готов отправиться в путь с принцессой?
– С-с-с-с к-какой п-п-п-принцес-с-сой?
– Как это какой?
Я несколько раз моргнул. Король схватился за голову и сжал ее, чуть не раздавив, словно помидор. Его вопли привлекли внимание Горомунда. Он ввалился к нам в сопровождении нескольких человек, и вместе они принялись ловить бегающего по залу владыку Баркарии. Король сопротивлялся, но численный перевес все же взял свое.
Долгое время приближенные занимались успокоением расшатанных королевских нервов, и немудрено. Невооруженным взглядом видно, что у бедняги большие проблемы с этой штукой… самообладанием, что ли. Только вот чего он так кипятится, я не совсем понял. Все время чего-то о принцессе говорит, суетится. Странный человек.
Но имя девицы мне запомнилось.
Бьянка.
Кто же она, интересно, такая?
Закончив совещание, Горомунд вышел вперед, за ним увязались трое. Ага, сейчас, наверное, последует важное сообщение.
Я готов был слушать. Устроился поудобней, скрестил ноги и подпер голову рукой.
И тут началось. Корягообразный говорил и говорил, говорил и говорил, кипятился не меньше короля, махал руками и тросточкой краснел и брызгал слюнями. Трое друзей Горомунда, сообразив, что ему нужна подмога, не мешкали ни секунды. Теперь выходили из себя уже четверо. Их бы энергию да в мирное русло, как сказал один уважаемый тролль у нас в деревне.
Наконец до меня дошло, что все они рассказывают одно и то же. Фигурировало там и волшебное зеркало с его милой сказкой. Хотя постойте – если разобраться, не очень милой, ибо говорилось в ней о
Из того, что мне втолковывали самые важные персоны королевства битых полчаса, я понял: первое – я оказался избранником судьбы, второе – теперь у меня есть невеста, третье – это принцесса Бьянка.
А потом вдруг я увидел (может, это был волшебный мираж?) старого тролля, который окочурился в пещере. Он грозно смотрел на меня.
«Иди за своим предназначением, кретин безмозглый, чтоб тебя парша заела! – прогремел он. – А если не пойдешь, я тебе покажу драконову мать!»
И старый тролль показал мне могучий кулак. Не скажу, чтобы этот кулак был больше моего, но все-таки. Как минимум он внушал уважение к сединам и разуму старикана. Из тех умных вещей, какие он изрекал в своей обители, я сделал вывод, что Проклятие Непролазной Тупости его почему-то не коснулось…
В общем, хотя и говорят, что я болван, кретин и идиот, а смекнул я сразу: мне всучили какую-то принцессу и я должен с ней теперь куда-то идти.
Куда, спрашивается? Это я и спросил после нескольких мычащих и хрюкающих попыток.
– Что за вопрос, тролль? – удивился корягообразный. Он был бледным, что твой снег, и промокал платочком орошенный капельками пота алебастровый лоб. – Идти и жить своей, может быть, даже счастливой жизнью! Теперь ты чел… тролль семейный! Семейный.
– Ты будешь изо дня в день ковать свое семейное счастье.
Счастье.
– Судьба распорядилась так, а Его величество сдержал слово, данное при двадцати свидетелях…
Судьба.
– Так что теперь у тебя есть невеста, – заключил Горомунд. – Запомни и будь счастлив, тролль!
Королевское слово, говорят, закон, но что делать несчастному болвану и тупице, если он не желает обзаводиться женой?
И потом – мамаша сказала, что обязательно присмотрит мне невесту сама, а перечить ей…
Я промычал нечто протестующее, чем вызвал новый всплеск воплей и стенаний.
– Забери ее отсюда! Что хочешь сделаю для тебя, благороднейший Фплиф! Только забери! – вопил и стенал король.
А ведь бедолага совсем плох, подумал я. Поглядите на него!
Заливаясь слезами, он подбежал ко мне и упал на колени:
– Забери, забери, забери!!! Проси, что хочешь взамен!
Я смутился, и мой язык опять отколол свой любимый фокус. Превратился в кусок гранита.
Что ж, я готов был помочь несчастному королю. Пусть не говорят, что тролли-де страшные бессердечные чудовища и все им до свечки.
Фплиф докажет – это неправдивая неправда!
Все ждали моего решения, а я тем временем мычал, безуспешно пытаясь сказать очень важную вещь. Наблюдая за мной, Кромбис то бледнел, то краснел, точно его собственная мантия. Наконец при помощи жестов я показал, что было бы неплохо что-нибудь положить в рот. При этом кивал, словно дрессированная лошадь.
Уф, кажется, поняли! Издав несколько радостных криков, король и приближенные ринулись исполнять мою просьбу.
Если уж идти ночью куда глаза глядят (при плохой погоде), не помешает немного подкрепиться.
6
Наверное, я опустошил половину всех дворцовых кладовых. Королевские повара расстарались и завалили специально принесенный в тронный зал стол всякой снедью. Я даже не знал, с чего начать. Либо с горы жареных перепелов, либо с целого печеного осетра длиной в мою руку.
Так меня еще нигде не принимали, скрывать не буду, а потому я не видел ничего зазорного в том, чтобы исполнить в ответ убедительную просьбу монарха. Раз теперь Бьянка моя невеста, так тому и быть.
Прожевав и проглотив десятый по счету копченый свиной окорок и запив его вином, я выпустил отрыжку. Тяжелые бархатные шторы на высоких окнах заволновались. Часть слуг, что суетились вокруг стола, упали на пол, но очень быстро поднялись на ноги. Им было не привыкать. Во время моей трапезы такое уже случалось.
Я в очередной раз извинился и утер губы рукавом. Главный королевский повар, стоявший в стороне и наблюдавший за мной большими глазами, дернул себя пальцем за воротник куртки и спросил, не желаю ли я еще чего-нибудь.
Я оглядел стол. Такой жрачки у меня отродясь не было, а в последние дни я вообще совал в рот всякую дрянь, оставаясь при этом голодным. Сосредоточившись на правильном произнесении слов, я попросил все, что здесь осталось, поместить в мой рюкзак. В дороге харч будет нелишним.
Ко мне на цыпочках подобрался король:
– Ну, готов ли отправиться ты в путь, благороднейший Фплиф?
Я рыгнул. Кромбис схватился за край стола.
– Г-г-г-готов, – ответил я. – П-п-п-по-ока-а-а-азыв-вайте св-вою п-п-п-п-р-р-ринцес-с-с-с-су!
– После, чуть после, – отозвался бледный Кромбис. – Мы… выдадим ее тебе за пределами городских ворот, ладно?
