— Либо, — не унимался Лопатин, — сами островитяне рехнулись. Может быть, они авторы ловушки и ничего у них нет. Просто хотят нас обчистить.
— Доказательств нет! — возразил Генрих.
— Правда. Но и ваш оптимизм ничем не подкреплен, — осклабился эсбэшник. — У нас обоих только предположения, построенные на профессиональном опыте.
— Я уверен, что это правда, — настаивал Буланов, — вы внимательно читали? Видите список, в котором перечисляются направления, в которых достигли успехов их ученые?
— Ну и что? — спросил генерал. — Вранье.
— Ничего подобного! — На миг Генрих испытал сильное искушение врезать по этой солдафонской физиономии, твердой, грубой, словно вырезанной тупым ножом из дерева. — У меня есть доказательство.
Ада устало потерла виски.
— Ну. Говорите.
Генрих развернул к ним бумаги, пристроив указательный палец у нужной строчки.
— Читайте! Здесь говорится о белой плесени! Они работают с ней, культивируют… Разве не читали?
— И? — спросила Сальникова.
Генрих вскочил.
— Да разве вы не понимаете? Они работают с белой плесенью! А мы, мы считаем ее только мифом, сказкой! Нам до сих пор не удалось ее обнаружить, несмотря на тщательные поиски. Вам ли не знать, генерал, что, помимо основного задания, командиры рейда имеют и секретное. Поиски белой плесени. Она может быть где угодно. Поэтому и каждый солдат имеет четкое предписание докладывать обо всех странностях. А Лабиринт! Основной целью поездки туда была именно белая плесень. Еще во времена Генерала к нам поступили данные, что она может быть там. Понятно, что слухи есть слухи, но мы обязаны проверять любую информацию.
— Не совсем понимаю, — призналась Ада. — Ну белая плесень и что?.. Мы ее разыскиваем, словно она какой-то святой Грааль. Зачем она нужна?
Генрих сжал в руке распечатку.
— Однажды рейдеры, еще во времена Тыквенных Войн, наткнулись на небольшое убежище в пригороде Екатеринбурга. Плохое убежище, просто, по сути, подвал, самодельное. Там жили больные, умирающие люди. Половина успела скончаться к нашему приходу, но часть мы спасли и привезли сюда. Они не были заражены, что весьма странно, потому как 'краснуха' встречалась там повсюду. При этом у всех обнаружились симптомы сильного ОРВИ. Наши медики вытягивали из бродяг любую информацию, какую могли. Именно от них мы узнали о белой плесени. Один человек видел ее, но он был тяжело ранен, приполз в убежище еле живым и вскоре умер. Он упоминал Лабиринт, точно описывал приметы. По его словам, там росло это новообразование. Белая плесень имеет особые свойства, она способна лечить любые раны, справляться с любой болезнью, уничтожать вирусы.
— Но почему этот умник умер? — оборвал Генриха генерал.
— На него напали 'гиены', когда он возвращался с грузом плесени в убежище и груз потерялся.
— Но почему те бродяги не были заражены 'краснухой'? — спросила Тильда.
— Бастионные медики провели исследования и выделили из их крови неизвестный штамм гриппа, который, по видимому, препятствовал развитию спор красной плесени. Пока те люди болели, у них был шанс, но и сам грипп медленно убивал их одного за другим. Успей гонец вовремя, у бедолаг был бы шанс, — сказал Буланов.
— А может, гонец наврал?
Генрих улыбнулся.
— Одна часть наших биохимиков думает так же. Это нормально. Но факт — мы ищем это универсальное средство и уже давно. А вот здесь написано, так, в общем, то обыденно, что кое-кто с ней плодотворно работает.
— Допустим. Допустим, тот тип, которого подрали 'гиены' и который хотел отнести своим плесень, говорил правду и откуда-то узнал о чудесных свойствах белой дряни, — сказал Лопатин.
— Несколько очевидцев повторили его рассказ, — перебил Генрих. — Белая плесень приживила ему оторванный палец.
— Они сами видели?
— Нет.
— То-то и оно. Остается вопрос — откуда сам этот гонец взялся?
— Из Лабиринта, — ответил Генрих. — Эти показания задокументированы.
Генерал расхохотался.
— Из Лабиринта? В котором мы не нашли ничего, кроме традиционной дряни и кучи мутантов, которые спали в анабиозе, ожидая появления рейдеров? При всем уважении, Буланов…
— Тихо! — рявкнула Ада. — Вы оба, не ведите себя как дети!
Генерал и ученый послушались. В зале стало тихо. Генрих утер пот со лба и сел, украдкой глядя на неподвижных охранников возле дверей. Зачем они, в самом деле, здесь? Какую информацию и от кого охранять? Директор чувствовал волны ледяного пота, прокатывавшиеся по спине.
— Значит, Генрих, вы думаете, что слова про плесень являются доказательством правдивости этих данных?
— Да, — устало ответил он, опустив плечи.
— А как вы объясните, что в Лабиринте белой плесени не было?
— Никак.
— А если ее на самом деле нет?
— Не спрашивайте меня. Вам нужно задать этот вопрос Смирнову.
— Так и знал, что всплывет имя этого психа, — скривился эсбэшник.
Ада выжидающе смотрела на ученого.
— Теория Смирнова, слышали? О Новой Эволюции?
— В общих чертах, — сказала Сальникова.
— Смирнов утверждает, что все мы стоим на пороге нового рывка. Мы ждем. Меняемся медленно, но неотвратимо. Наше потомство уже рождается с другими биохимическими показателями. Медики видят это лучше других.
— Да, да, да, потребление 'желтухи'… — махнул рукой Лопатин. — Бред!
— Не бред! Мы четко фиксируем появление скрытых мутаций. Фенотипически они пока не проявляются, если не считать общее увеличение роста детей и подростков и укрепление костной и мышечной тканей. Но Смирнов считает, что это лишь первый, подготовительный этап. Дальше будет больше. В хромосомах человека много не активированных генов, есть, где природе разгуляться. А по какому пути нам предстоит пройти? Пока мы не знаем.
— А причем белая плесень? — спросила Ада.
— По мнению Смирнова, она станет катализатором Новой Эволюции, которая будет носить, по видимому, ураганный характер. Она сумеет уничтожить все то, что раньше убивало нас, людей, сделает невосприимчивыми к самым страшным болезням. Эту работу уже делает 'желтуха'. Продолжит белая плесень. Это будет последняя вторичная форма.
Генерал внимательно смотрел на Буланова.
— Вы верите в это?
— Я не биохимик и не врач, чтобы давать однозначные оценки, но раз эти исследования ведутся, то не зря… Считаю, в Теории Смирнова что-то есть. Вероятно, Метеорит не зря упал на Землю, был какой-то смысл. Он уничтожил прежнюю жизнь, но дал начало новой. Все, кто выжил, прошли первый экзамен, продемонстрировав, что способны выживать и бороться. Значит, их потомкам и строить в дальнейшем новую цивилизацию. Это будут другие люди. Сама жизнь на планете станет другой.
— Высший замысел? — усмехнулась Ада.
— У природы свои соображения. Понимать ее надо шире, это не только экосистема Земли, а и жизнь на всех планетах в целом. — Генрих посмотрел на Аду, потом перевел взгляд на эсбэшника. — Подумайте
