республиканского режима. Кавам ответил, что для этого у него есть два пути под благовидным предлогом созвать Учредительное собрание или посадить на престол взамен шаха его сына Ахмед Шаха. Сталин поддержал такой подход и недвусмысленно подчеркнул, что с уходом советских войск Кавам может быть устранен от власти и потому советские войска будут выведены тогда, когда укрепится положение Кавама. Это было прямое заявление о возможной военной поддержке усилий премьера в установлении новой власти в Иране. Однако Кавам отказался от этого, заявив, что, наоборот, он может быть смещен в том случае, если советские войска останутся в Иране.
Пока Кавам готовился к новой встрече со Сталиным, тот решил ускорить развитие событий в Иране. Азербайджанским отрядам был дан сигнал о крупномасштабном выступлении именно в эти дни. 27 февраля иранский премьер обратился к советскому руководству с письмом, в котором отмечал «В то время как я в Москве веду переговоры с высшими советскими инстанциями об улучшении и укреплении взаимоотношений между двумя странами, мною получена телеграмма, согласно которой вооруженные азербайджанские отряды выступили по направлению Гиляна, заняли селение Хаштбар и затем на двух грузовиках напали и заняли селение Карганруд.».[32] Он сетовал на то, что советские власти на месте препятствуют отправке иранских войск в Гилян и требовал «не препятствовать свободе действий» иранской жандармерии. На полях письма рукой Сталина была сделана надпись «Сволочь!», наглядно показывающая разочарование вождя.[33]
В итоге СССР под давлением международного сообщества был вынужден уступить. В мае 1946 г. советские войска покинули Иран, а СССР так и не получил желанной концессии и транзита к Персидскому заливу.
Еще один политический кризис возник вокруг «турецкого вопроса». Сразу после окончания войны СССР в достаточно жестком тоне стал настаивать на размещении своих военных баз в Турции, пытаясь заручиться при этом поддержкой США и Англии. Это требование выходило далеко за рамки тех договоренностей, которые были достигнуты в Тегеране и Ялте о свободе прохода советских военных судов через Проливы. 7 августа 1946 г. СССР направил Турции требование о пересмотре конвенции Монтре и создании советских баз. Англия и США восприняли это как угрозу не только Турции, но и своим интересам на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Европе. В результате США и Англия выступили решительно против этих планов и направили в восточное Средиземноморье свой флот.
В итоге СССР был вынужден отказаться от своей идеи.
Особое место в планах послевоенного устройства Европы занимала Греция. Сталин справедливо относил эту страну к сфере интересов Англии и потому не предпринял на заключительном этапе войны никаких действий, которые могли вести к усилению влияния СССР в Греции. Однако постепенный отход вчерашних союзников от достигнутых в годы войны договоренностей привел к тому, что претерпела эволюцию и позиция советского руководства.
Считая невозможным непосредственное советское военное вмешательство в дела Греции, Сталин избрал испытанную тактику поддержки коммунистического подполья, развития партизанского движения и создания «освобожденных районов» с целью последующего свержения центрального правительства.
В решении этих задач он широко использовал возможности Болгарии, Югославии и Албании. Не удивительно, что «освобожденные районы» создавались греками именно в северных районах страны. Основная военная помощь шла со стороны Югославии.
В западных странах обострение ситуации в Греции было воспринято с большой тревогой. Военный министр США информируя Трумэна о возможных последствиях установления советского контроля над Грецией, предупреждал, что это привело бы к доминированию СССР в Восточном Средиземноморье, изоляции Турции, усилению давления на страны Ближнего и Среднего Востока.[34] С учетом этой угрозы США и Англия осенью 1946 г. договорились о совместных действиях против греческих повстанцев и их зарубежных помощников. При этом Англия вызвалась оказывать непосредственную военную помощь, а США — экономическую поддержку.
Масштабная помощь англичан и американцев греческому правительству в борьбе с коммунистами-партизанами по-своему освещалась в советских средствах массовой информации и официальных документах. Эта помощь была расценена исключительно как «вмешательство во внутренние дела Греции» и попытка создать здесь плацдарм для агрессии против народно- демократических режимов Югославии, Болгарии и Албании, а также против СССР. При этом советское руководство не только отмежевывалось от обвинений в оказании Советским Союзом помощи греческим коммунистам, но и отвергало возможное участие в конфликте болгар, югославов и албанцев.
В августе 1947 г. Югославия и Болгария заключили договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Он мог стать первым шагом на пути создания Балканской Федерации. Англия и США, опасаясь этого, подтвердили свою прежнюю позицию. Она была высказана в начале 1945 г. и сводилась к тому, что Болгария не может заключать союзные договоры до вступления в действие мирного договора со странами антигитлеровской коалиции. Кроме того, западные страны выражали беспокойство по поводу того, что такая федерация могла предъявить территориальные требования к Греции (в части Эгейской Македонии).
Не желавший дальнейшего обострения ситуации Сталин также выступил с критикой заключенного договора. Он расценил его как возможный повод для США и Англии, чтобы «усилить военную интервенцию в греческие и турецкие дела против Югославии и Болгарии».[35]
Ситуация еще более осложнилась в сентябре 1947 г., когда на территории Югославии состоялся III пленум ЦК Компартии Греции, на котором была одобрена идея создания Свободной Греции со столицей в Салониках. Для этого предполагалось увеличить Демократическую Армию Греции в три раза. Перед ней ставилась задача штурма Салоник. У исследователей нет сомнений в том, что в случае удачи, последовало бы признание независимой Греции если и не со стороны СССР, то со стороны Югославии, Болгарии и Албании. Не было исключено и включение ее территории в состав Балканской Федерации.[36]
Документы ряда архивов (несмотря на крайнюю ограниченность материалов) показывают, что даже в высшем советском руководстве вопросы помощи Греции относились к разряду совершенно секретных. Обнаружены лишь материалы беседы Жданова с Захариадисом, а также несколько писем Сталина и Молотова, по которым можно проследить роль СССР во внутреннем конфликте в Греции. Так, в критические дни сентября 1947 г. находившийся на отдыхе Сталин потребовал от Молотова «срочно удовлетворить все заявки Захариадиса», изложенные в письме, направленном на имя Жданова. Отвечая 23 сентября на это письмо, Молотов докладывал «Заявки Захариадиса удовлетворены, кроме следующих двух позиций, полностью
Вместо просимых им 60 горных пушек, которых у нас нет, посылается то же количество немецких 37-миллиметровых противотанковых пушек и снаряды к ним. По словам Василевского, такие пушки грекам уже посылались и удовлетворили их.
Нет возможности удовлетворить заявку на помощь обувью и одеждой, ввиду отсутствия у нас обмундирования и обуви иностранных образцов. 100 тысяч долларов будут посланы Захариадису через аппарат т. Суслова».
Тогда же Молотов докладывал Сталину о прибытии в Албанию без предварительной договоренности командующего греческой демократической армией Маркоса, который при встрече с заместителем Э. Ходжи министром Спиру высказал ряд просьб по усилению снабжения греческих партизан. Ходжа спрашивал по этому поводу инструкций из Москвы. Сталин в ответной телеграмме рекомендовал Ходже решить этот вопрос совместно с Тито.
Это был период, особенно тяжелый для греческих повстанцев. Их теснили правительственные и британские войска. Для предотвращения быстрого разгрома греческих партизан Молотов просил Сталина дать приказ о проведении масштабных демонстративных военных маневров на границе с Ираном в Закавказье и Средней Азии для отвлечения англо-американских сил.
В декабре 1947 г. СССР вывел свои войска из Болгарии. Это была демонстрация «невмешательства» СССР во внутренние дела балканских стран. 23 декабря греческие коммунисты заявили о сформировании Временного демократического правительства Греции. Они рассчитывали на быстрое признание его странами социализма.[37] Базой нового правительства стала территория Югославии, откуда, в частности, оно обратилось с приветствием к греческому народу в связи с новым, 1948 годом.
Все это вызвало еще более активную реакцию Запада. США, опасавшиеся прямого военного нападения Югославии на Грецию при поддержке СССР прямо предупредили, что такое развитие событий будет считаться актом агрессии против страны-члена ООН со всеми вытекающими последствиями. США не исключали и собственного военного участия в конфликте в случае его «интернационализации».
Такое развитие событий не входило в планы Сталина. После долгих колебаний он принял решение уступить. В феврале 1948 г. на встрече с лидерами Югославии и Болгарии Сталин поставил эту задачу открыто. Спросив у собеседников верят ли они в успех греческого восстания, Сталин заявил «Нет у них никаких шансов на успех. Что вы думаете, что Великобритания и Соединенные Штаты — Соединенные Штаты, самая мощная держава в мире, — допустят разрыв своих транспортных артерий в Средиземном море! Ерунда. А у нас флота нет. Восстание в Греции надо свернуть как можно быстрее».[38] Изменение позиции Сталина было, вероятнее всего, связано с поступавшими по линии разведки данными о возможном прямом участии США во главе коалиции государств-членов ООН в «решении греческого вопроса». Не последнюю роль сыграл и разгоравшийся советско-югославский конфликт.
Так или иначе руководству КПГ было высказано мнение «инстанции» о «свертывании восстания». Захариадис воспринял это решение внешне спокойно. В конце апреля 1948 г. греческие повстанцы заявили о намерении пойти на переговоры с центральным правительством. Это еще раз проясняет вопрос о том, где именно принимались решения.[39]
Поражение СССР и его союзников в Греции привело к серьезному усилению позиций Англии и США в регионе. Опасаясь нового напора с севера, греческое правительство обратилось к Англии и США с просьбой о военной помощи и размещении военных баз на ее территории.
В итоге результат оказался прямо противоположным тому, на который рассчитывал Сталин, идя на поддержку греческих коммунистов — позиции СССР в регионе значительно ослабли.
Одной из центральных в отношениях Запад-Восток в первые послевоенные годы была
В работах отечественных историков достаточно полно раскрыт особый характер оккупационного режима, установленного союзниками для Германии после ее поражения. Его юридической основой стали не Гаагские соглашения начала века, в те, что вырабатывались «большой тройкой» в ходе войны и сразу после ее окончания. Территория одной из крупнейших европейских и влиятельнейших мировых держав была не частично, а полностью оккупирована на неопределенный срок. Германия утрачивала национальное правительство и другие структуры и символы государственного суверенитета. Властные функции переходили к Контрольному Совету, являвшемуся коллективным органом управления страной державами- победительницами. Государственные, политические и военные деятели Германии, виновные в развязывании второй мировой войны были осуждены Международным трибуналом. Наконец, в своих зонах оккупации каждая из стран-победительниц устанавливала собственные порядки.[40]
Однако, несмотря на разницу подходов, вплоть до 1948 г. решения по германскому вопросу и перспективам его послевоенного решения обсуждались коллективно и принимались согласованно представителями СССР, США, Англии и Франции.
За годы войны советская и англо-американская позиции по германскому вопросу эволюционировали. В декабре 1941 г. на переговорах с Иденом Сталин прямо указывал на необходимость создания на территории поверженной Германии нескольких германских государств (причем, даже название Пруссии должно было уступить место некоему «Берлинскому государству», которого история не знала), а Иден возражал ему, справедливо отмечая, что в таком случае «возникнет ирредентистское движение, которое в недалеком будущем вновь объединит всю страну».[41] Теперь, после окончания войны, Сталин выступал с идеей сохранения единства Германии (не без оснований надеясь на усиление советских позиций в центральной Европе). США и Англия, напротив, опасаясь этого, делали ставку на укрепление своих позиций и «демократизацию» западных районов оккупированной Германии. Твердая позиция вчерашних союзников и результаты выборов в различных оккупационных зонах, прошедших в 1946–1947 гг. заставили Сталина изменить позицию в германском вопросе и сосредоточить усилия на закреплении в Восточной Германии, которая теперь должна была стать оплотом будущих «демократических преобразований» во всей стране.
В отличие от США и Англии, советское руководство не стало вести специальной подготовки кадров по управлению Германией. Летом 1945 г. была создана Советская военная администрация по управлению советской зоной оккупации в Германии (СВАГ) во главе с Маршалом Г. К. Жуковым. Никаких специальных структур в Москве для политического решения германской проблемы создано не было. Все политические вопросы по Германии принимались лично Сталиным.
Советская военная администрация первоначально имела в своем составе 136 районных и 272 городских комендатуры, а также 88 комендатур в городских районах и 309 комендатур —
