двухподъездного дома. На площадке нас встретил незнакомый парень, жестом показав на дверь, открыл ее перед нами. Внутри стояли трое парней в масках. На стуле со связанными руками сидел Санечка. Я посмотрел на Артема. Внешне спокойный, но столько ненависти в глазах. Казалось еще шаг, и он разорвет придурка голыми руками.
Зловещую тишину прервал спокойный голос Димона.
— Парни, грузите его и за нами, — сказал Дима, отворачиваясь к двери и подталкивая Медведя за собой.
— Не тут, — тихо сказал Димон.
Санечка поняв, что жить ему осталось максимум несколько часов истошным голосом заорал.
— Я ее не трогал! Эй, ты, я ее не трогал.
Артем напрягся, остановился, не оборачиваясь, резко бросил:
— Тогда почему она сейчас в больнице?
— Она это… она сама.
Артем повернулся лицом к этому уроду.
— Сама себя пырнула ножом?
— Он хотел ее изнасиловать, она сопротивлялась, он достал нож, угрожая, приставил к горлу, Дуся оказала сопротивление. Но была связана, не смогла толком ударить. Он пырнул ее три раза в живот, — четко и медленно проговорил Димон, — Соседка видела в окно.
Тема подошел ближе.
— Сама, говоришь?
Со всего размаха он двинул Санечке по морде. Потом переставая себя сдерживать принялся наносить удары. Парни, видя такое дело, с трудом оттащили Медведя от своей жертвы.
Димон крепко схватив его за руки, громко произнес:
— Не здесь, успокойся!
Тема глубоко дыша, кивнул. Мы вышли из квартиры. Следом парни тащили стонущего урода.
Через сорок минут мы подъехали к заброшенной свалке. Кругом темнота, все небо затянуто тучами. Мы вышли из машины, из багажника парни достали брыкающегося Санечку. Жить скотине все-таки хотелось.
— Вы че, мужики, давайте поговорим. Давайте я лучше сяду, я срок отмотаю. Да хоть пожизненное, — уговаривал Санечка.
Артем горько рассмеялся.
— Чем ты раньше думал, урод?
— Парни, спасибо, мы дальше сами, — сказал Димон парням. Те кивнули, коротко попрощавшись, сели в машину и уехали. Полковник устало привалился к машине.
— Пап, сядь в машину, — тихо сказал Артем.
— Сынок, этот урод убил моего внука и чуть не убил мою дочь, думаешь мне хочется сидеть в машине? — серьезно спросил Артур Альбертович.
Артем кивнул, поворачиваясь к Санечке, зло проговорил:
— Ну, что ж, урод, молись! — Артем выхватил нож, нанес три удара в живот, — Ну как ощущения? Нравится? Думаешь, Дусе понравилось?
Артем отошел, брезгливо вытирая кровь об одежду Санечки. Тот повалился на землю, хватаясь руками за живот.
— Сам сдохнешь, или помочь? — проговорил Артем, приподнимая Санечку за шкирку, и ставя на ноги. Тот пошатываясь, еле стоял на ногах. Ножевые ранения были довольно глубокие, лужа крови под ногами стремительно увеличивалась. Артем посмотрел на Димона. — Левый ствол есть?
Димон кивнул, из кармана вынул пистолет, подойдя к Санечке, взведя курок, прицелившись, выстрелил в грудь. Санечка тихо осел на землю.
— Димон, нафига? Я сам хотел, — устало проговорил Артем.
— Мне не привыкать, а тебе лишний грех не зачем, — сказал Дима, вытирая пистолет.
— Спасибо, — устало поблагодарил Артем, вытирая нож от крови. Димон кивнул, в свете фар он выглядел не менее уставшим, чем Артем. Без слов он посмотрел на меня, мы вдвоем взяли тело о сбросили в яму, вырытую неподалеку.
Через полчаса мы уже неслись в сторону города. Подъехав к дому Артема, все вышли, поднялись в квартиру. На кухне Артем достал водку из холодильника, мы все сели за стол, выпили без слов.
Я посмотрел на Артема, он сидел устало опираясь головой о стену.
— Спасибо, мужики, — тихо сказал он.
— Ты бы сделал то же самое, — выразил нашу общую мысль Димон, — Ладно, поехали. У меня вообще-то медовый месяц, если кто забыл.
Все рассмеялись.
— Меня Катюха прибьет, — пожаловался Димка в коридоре.
Домой я приехал уже под утро. Яночка мирно посапывала, обнимая мою подушку. Я прилег рядом, любуясь ее личиком в свете восходящего солнца. Подумал, что бы я делал, окажись на месте Дуси Яна. Без сомнения, то же самое что и Медведь.
Яна пошевелилась, приоткрыв глаза, улыбнулась.
— Пришел? А я уже волноваться за тебя начала, — прошептала она, подвигаясь ближе и крепко прижимаясь ко мне.
— Люблю тебя, — прошептал я в ответ.
— А я тебя люблю, — сонно ответила она, — Очень.
Влад
'Владислав Хмелевский и Лилия Королёва' — услышал я женский голос, объявляющий следующую пару. Я посмотрел на свою невесту, которая через несколько минут станет женой.
Три года мы уже вместе. Еще с одиннадцатого класса. Я вспомнил нашу первую встречу.
Первое сентября, после лета все отдохнувшие и загорелые. Я скучающим взглядом рассматривал окружающий мир. Было откровенно скучно. Учиться я конечно люблю, но вот иногда в школе на меня накатывала скука. В такие моменты хочется выкинуть какую-нибудь пакость. Все всегда приходилось делать одному, не было у меня подходящего напарника. Я сидел на последней парте, в пол-уха слушая классуху Марь Ванну. Открылась дверь и вошли две девчонки. Близняшки. Красавицы и фигурки ничего.
— Познакомьтесь, это Лилия и Яна Королёвы, они будут учиться в вашем классе. Прошу любить и жаловать.
— Я бы такую полюбил, — громким шепотом на весь класс проговорил наш казанова местного разлива, Петруччи, в миру Петр Холодов. Лиля не долго думая, показала ему жест из среднего пальца. Я рассмеялся, было у меня чувство, что с ней мы поладим.
Вспомнил, как шугал нерадивых поклонников. Все боялся ей признаться, что не смотрю на нее как на друга, что влюбился в нее по уши. Потом она созналась, что с парнями кокетничала мне назло, желая заставить ревновать, ну или подтолкнуть к решительным действиям. Получилось. С тех пор вот уже три года мы не расстаемся. Ругаемся, орем друг на друга, потом миримся. Для меня давно уже исчезло 'я', осталось только 'мы'.
Я посмотрел на Лилю. Она улыбалась, глядя на меня. Какая же она красивая в этом платье! Нет, она не только в этом плате красивая, она в любой одежде красивая. А без, так вообще крышу сносит!
От воспоминаний меня отвлек детский голосок.
— Вад, Вад! На меня! — я обернулся на голос. Двухгодовалая Эля протягивала ко мне руки, за ней по пятам мчался ее братик Захар. Я подхватил ее на руки, Захара перехватил Алекс, высоко подбросив его вверх. Захар громко смеялся, прося повторения.
Эля схватив меня за шею, притянула к себе и громко зашептала мне на ухо:
— А мне Лиля стлашный секлет сказала. Хочешь ласскажу?
Я рассмеялся, посмотрел на Лилю. Та о чем-то разговаривала с Яной.
— Ну, давай!
— Она сказала, что любит тебя больше моложенного! Пледставляешь?! — у ребенка явно не
