среди приграничных племен; их связи с Кабулом (особенно с иностранными посольствами там). Кроме этого, агенты Коминтерна должны были собрать точные сведения о потребностях центров в оружии, деньгах и агитационной литературе. В опроснике Ф. Раскольникова особо оговаривался пункт о надежном способе пересылки оружия, чтобы оно не попало в руки англичан и афганских властей. Одним словом, Коминтерн хотел выявить наличие различных националистических организаций в зоне пуштунских племен, чтобы некоторым из них оказать помощь и вовлечь в сферу своего влияния.
Вероятнее всего, что одновременно с решением этой задачи осуществлялась и негласная ревизия тех центров, которые уже получали деньги от Коминтерна. Зная тягу восточных деятелей к золоту и интригам, такая бдительность была вполне оправданной.
Вторая часть «опросника Раскольникова» была посвящена выяснению военного потенциала «независимых» пуштунских племен. В первую очередь Коминтерн интересовало количество и качество оружия, имевшегося у горцев. Кроме этого, Коминтерн требовал от Ф. Раскольникова данных относительно того, в какой степени племена пострадали от карательных операций британских войск и неурожая 1921 г. и «сколько воинов можно ожидать от каждого отдельного племени в случае необходимости» {27}. Коминтерновские агенты должны были собрать также информацию о связях племен с афганским правительством, включая сведения о реакции патанов на призыв эмира поддерживать с Англией мир в течение ближайших 3 лет.
Другим направление деятельности коминтерновской агентуры в СЗПП была «работа» по хассадарской системе. Иррегулярные племенные формирования, сформированные британскими властями в «независимой» полосе, вызывали пристальный интерес Коминтерна по ряду причин.
1. В самой «независимой» полосе эти части были довольно эффективным, хотя достаточно дорогостоящим средством укрепления английского влияния среди горных племен.
2. Хассадары, как местные жители, были наиболее опасны при проведении любых антибританских акций в зоне пуштунских племен.
3. Для многих хассадаров английская служба была вынужденной, чтобы не умереть с голода. Даже получая плату от колониальной администрации, многие из этих пуштунов продолжали ненавидеть Великобританию. Они были готовы поднять мятеж при любом удобном моменте или вести за деньги агентурную работу против «инглизи».
Разумеется, самую подробную информацию агенты Коминтерна должны были собирать о численности, дислокации, укреплениях и вооружении британских войск в «независимой» полосе. Поэтому большая часть «опросника Раскольникова» была посвящена этой проблеме. При этом особое внимание уделялось новым фортификационным сооружениям, построенным Англией в последнее время (численности их гарнизонов и количеству артиллерийского вооружения), а также военным дорогам.
Пуштуны за деньги с большой готовностью предоставляли требуемую информацию коминтерновским агентам и оказывали им посильное содействие в их работе против Англии. Однако в Москве, видимо, решили, что для большей эффективности советской разведки в зоне пуштунских племен должны работать хорошо подготовленные профессионалы, а не революционеры-любители. Порой дело доходило до курьезов. Так, весной 1922 г. Ф. Раскольников не разрешил распространение среди приграничных пуштунских племен коминтерновской агитационной литературы на английском и персидском языках, так как на брошюрах были проставлены знаки советских типографий{28}.
Активная деятельность коминтерновской агентуры в Афганистане в 1921—1922 гг. стала серьезным препятствием для нормализации отношений между Кабулом и Лондоном. Для проведения реформ Аманулла-хан нуждался в мире с Англией, поэтому в 1922 г. афганские власти были вынуждены принять меры для прекращения активной антибританской деятельности в своей стране. В этом году из Афганистана были выдворены самые важные агенты Коминтерна и лица, связанные с ними. В октябре 1922 г., не дожидаясь выдворения из Афганистана, в Ташкент прибыл Обейдулла с группой единомышленников. К тому времени он уже был фактическим главой «Временного правительства Индии» в Кабуле и одновременно руководил Кабульским комитетом ИНК. Демонстративным отъездом из Афганистана Обейдулла хотел показать индийским иммигрантам, что им больше нельзя рассчитывать на помощь Амануллы.
Однако Обейдулла не хотел сдаваться без боя. Он решил убедить советское правительство «купить сочувствие Кабула хотя бы ценой взятки»{29}. Обейдулла просил Кремль предоставить ему заем в 10 млн рупий. С помощью этой суммы он при поддержке военного министра Надир-хана надеялся добиться «охлаждения англо-афганских отношений», чтобы создать условия для использования Афганистана в качестве «базы для революционной работы в Индии и среди (пуштунских. –
Хотя, возможно, за фантазиями Обейдуллы уже в то время скрывалась первая попытка Надир-хана найти для себя могущественного покровителя для свержения Амануллы-хана. Так или иначе, но Обейдулла привез с собой письма Надир-хана, в которых тот жаловался на свою судьбу опального генерала и критиковал «бухарскую политику»{31} эмира. Готов ли был в тот момент Надир-хан пойти на военный переворот в Кабуле, от Обейдуллы выяснить так и не удалось, что еще раз убедило советское руководство в авантюризме индийского лидера и в невозможности продолжать нелегальную работу в Афганистане и Индии старыми методами.
В 1922 г. кабульский центр индийских националистов, действовавших в Афганистане с начала Первой мировой войны, прекратил свое существование, а активная работа Коминтерна в этой стране была временно парализована. В связи с этим уже в 20-х годах разведдеятельность в Афганистане и «независимой» полосе Британской Индии в значительной степени перешла под контроль советской разведки, которая, несмотря на выдворение членов прежнего нелегального ядра в Кабуле, все же получила довольно солидное коминтерновское «наследство» как в Афганистане, так и в Северо-Западной Индии.
Глава 12
Памирский форпост
Нежелание афганских властей предоставить свободный транзит для советского вооружения племенам «независимой» полосы Британской Индии вынуждало РСФСР и Коминтерн искать нелегальные пути в обход центральных районов Афганистана. В связи с этим Я. Суриц, Джемаль и М. Рой уделяли особое внимание памирскому маршруту для связи с Индией. 10 февраля 1921 г. Я. Суриц отправил в НКИД телеграмму, в которой сообщил, что для реализации этого плана он собирается отправить на Памир «офицера-генштабиста» для установления устойчивых контактов с Читралом и Баджауром. Необходимость такого шага полпред объяснял следующим образом: «При удаче Памиры смогут сыграть роль посреднического центра между Индией и Туркестаном. [...] Связь Памиры (так в документе. –
Выбор Памира (или, как его еще называют, «Крыши мира») в качестве плацдарма для разведывательных и подрывных операций против Британской Индии был мерой вынужденной, так как гипотетически возможная транспортировка вооружения в высокогорной местности являлась крайне трудным делом, даже при наличии хорошо оборудованных баз до индийской границы. А на Памире после прихода к власти в России большевиков царил полный развал: офицеры и солдаты с оружием и казенным имуществом уходили за кордон, чаще всего в Индию; многие погранзаставы были разграблены местным населением и китайцами{2}. В 1919 г. сам Памирский пост охраняли не российские пограничники, а 100 пленных чехов и словаков, единственной мечтой которых, скорее всего, было вырваться из этой горной западни и как можно скорее вернуться домой{3}. Особо надо отметить активность басмаческих формирований в Ферганской долине, которые на длительное время отрезали Памир от Ташкента. В связи с этим установление Советской власти на «Крыше мира» произошло лишь в 1921 г.
Правда, до этого в течение года там действовал отряд Красной Армии под командованием Семыкина. Столь длительное пребывание этой воинской части на Памире было расценено в Советской России как важное политическое событие. В октябре 1920 г. комиссар Туркестанского фронта обратился к бойцам, воевавшим на Памире, с воззванием, в котором говорилось: «Товарищи Памирского отряда, вам поручена ответственная задача. Советская республика направила вас на Памирский пост на границе с дружественным Афганистаном и Индией. Памирские горы отделяют революционную Россию от Индии, в которой 300 млн жителей порабощены англичанами.
На этом горном плато вы, вестники революции, должны поднять красный флаг освободительной армии.
