Самоисследование - ключ к высшему Я. Понимание себя.

можете услышать то, что у вас глубоко внутри. Увидеть это и, возможно, освободиться от чего-то, что вас тяготит. От некоего заблуждения в том, что это нехорошо, ужасно, стыдно… Большинство же людей носят эти заблуждения в самих себе. А в этом случае увидеть их очень сложно.

Искренний разговор — это возможность что-то увидеть в себе и отпустить какое-то заблуждение. Почему вы боитесь что-то сказать? Потому что вы думаете, что это нехорошо, ненормально, некультурно, неумно. А ведь это все просто оценки и суждения вашего ума. Когда вы говорите что-то искренне, вы становитесь другим, вы очищаетесь. Если вы в чем-то не признаетесь самому себе, то от этого оно не исчезает, наоборот, усиливается.

Допустим, какой-то близкий человек начинает вас раздражать, или у вас возникает отвращение к нему. Вас пугают эти мысли и чувства. Вы начинаете их отрицать для самой себя. Вы боитесь признаться даже самой себе. Но ведь это то, что есть. Вы можете не хотеть это видеть, но от этого оно не исчезнет. Оно исчезнет только тогда, когда вы это увидите и признаете. Возможно, что для некоторых это лучше всего сделать в ходе искренней беседы с другом человеком. Высказав это, вы увидите, что это не является чем-то, присущим вам, вашим. Искренне выскажите это, и, может быть, тогда увидите, что то, что вы так долго хранили и оберегали от себя и других, не является вашим и вообще к вам никакого отношения не имеет. Это вышло из вас и ушло. Но до тех пор, пока вы храните это как какую-то страшную тайну, вы не можете отделаться от этого.

— Можно мне сказать немного не по теме? Я сидела тут и отвечала для себя на ваш вопрос: для чего мы тут собираемся. И вдруг мне пришла такая мысль, что, когда мы тут собираемся, то возникает еще «что-то», кроме слов, что несет какую-то очень важную информацию… Я не знаю, как выразить… Но это «что-то» можно почувствовать…

— Совершенно верно. Вот, например, музыкант. Может ли настоящий музыкант не играть? Музыкант, для которого вся жизнь в музыке?

— Наверное, может. Но это очень тяжело.

— Он может разочароваться в чем-то, он может отставить свой инструмент, но он все равно вернется потом к нему. Он может, например, мучиться по поводу того, что и как он играет, но он все равно будет играть, и, может быть, в какой-то момент он перестанет вообще задумываться над этим. Он просто будет играть, не думая о том, что, кому и как он играет. Потому что это его жизнь. Может быть, он находится в таком месте, где никто не понимает его музыку, может быть, там слушают совершенно другую музыку, но он все равно будет играть свою мелодию, потому что он музыкант.

— К сожалению, у многих людей плохо со слухом…

— Его могут волновать эти вопросы, как и вас сейчас: что про него говорят, как оценивают его музыку и т. д. Но в какой-то момент эти вопросы исчезнут и останется только музыка, которую он играет…

Как вы думаете, сильно ли беспокоит поющего соловья, сколько людей собралось под деревом и слушают его? Ведь подобные вопросы его совершенно не беспокоят. Он просто поет, вот и все. Он поет, потому что он соловей. Музыкант играет, потому что он музыкант. А вот для человека, страдающего от вопросов своего ума, не знающего, кто же он на самом деле, очень важно, как оценивают то, что он говорит и делает.

Очень важно, что мы собираемся не для того, чтобы скоротать время или показать самого себя, а для того, чтобы найти путь к неизвестному. Многие считают, что проводить время в поисках чего-то неизвестного глупо и неразумно. Но ведь настоящее открытие возможно только для тех, кто способен рисковать. Для этого необходима готовность столкнуться с тем, что ты не знаешь. Все это можно как-то объяснить, придумывая массу причин, почему каждый из нас приходит сюда, но вот то, главное, оно стоит, наверное, за всеми этими объяснениями.

— Я хотела бы сказать о состоянии, с которым я сегодня всех слушаю, а вас особенно. Это состояние очень необычно для меня. Вы о чем-то говорили, я вас слышала и не слышала, и было такое ощущение, что мой ум как бы заблокировался. Я не слышала ушами, но в то же время понимание, оно возникало через какое-то необычное для меня восприятие происходящего… Это было очень тревожно и необычно… Похожее восприятие у меня было на третьей нашей встрече. Это было очень похожее состояние, когда я ощущала свое отсутствие и присутствие одновременно. И приходила какая-то наполненность, но, может быть, не совсем осмысленная мной… Я увидела образы и формы, к которым я была привязана и которые мне мешали воспринимать реально происходящее здесь. Я их увидела и как бы перешагнула через них. Это то, что привязывало меня и закрывало двери, которые должны открыться, наверное… Это просто еще один образ, еще одна привязанность, которая меня держала…

— То есть вы смогли это оставить тогда, когда увидели, что это вам мешает?

— Да, это держало меня. Я вспоминаю свое состояние, вызванное желанием этого: лихорадочное, тревожное ожидание и страх не получить этого.

— Вы увидели другую сторону?

— Я отсутствовала два занятия, потому что у меня обострилась одна внешняя и внутренняя проблема. Они у меня как бы идут рядом. Я их одновременно должна решать. Я это сейчас вижу. Я вижу это, но развязаться все равно не могу. Я просто увидела, что это мне мешает.

— А почему вы раньше этого не видели?

— Меня это притягивало. Я считала, что это мне не мешает, а наоборот, помогает.

— Просто так никто ни от чего не откажется. А от чего мы не хотим отказываться? Мы не хотим отказываться от того, что доставляет нам удовольствие.

— Да, это доставляло мне удовольствие.

— Вы видели только эту сторону, но другую сторону вы не видели, не хотели видеть.

— Пожалуй, не видела. Я не знаю, хотела или нет, но не видела ее.

— Не видели, потому что не хотели. Потом вдруг почему-то вы ее увидели и только тогда возникла возможность отпустить это. Потому что, с какой стати кто-то будет отпускать то, что доставляет ему, как он считает, только удовольствие?

— Да, это доставляло удовольствие.

— Ну, скажите на милость: с какой стати я буду отпускать что-то, когда я вижу только плюсы? Что я, сумасшедший, что ли? В жизни так много плохого, а вот это доставляет мне одно удовольствие. Ну, с какой стати я буду это отпускать?

Лично я этого никогда бы не отпустил, если бы оно действительно было бы именно так. Если бы было в этом мире хоть что-то, что доставляет только удовольствие и никогда не доставляет ничего остального. Так вот, когда мы исследуем свой ум, мы видим, что такого быть просто не может. Что все, что доставляет удовольствие, оно же приводит к печали и страданиям. Только видеть это большинство людей почему-то не хотят, а поэтому и не отпускают. Но если вдруг человек начинает видеть вторую, оборотную сторону своего удовольствия, тогда отпустить это становится легко.

— Я бы не сказала, что это доставляло печаль или страдания, просто мешало и все. Во время общения с вами у меня было много таких моментов, когда я видела то, что мне причиняет страдания, то, что я должна отпустить. Это было тяжело отпускать, потому что я была очень завязана на этом, это было ценно для меня, я за это держалась. Это действительно было тяжело, а здесь было не очень тяжело.

— Может быть, вы не до конца еще увидели ту проблему, о которой говорите?

— Не знаю.

— Посмотрим. Насколько я понимаю, речь идет о знаниях.

— Да, знания, информация…

Безобразная красота

— Привязанность к знанию, информации увидеть очень непросто. Скажем, что-то более материальное и конкретное легче видеть, оно определенно, оно видимо физически. Но как увидеть эту привязанность к знанию? Вот вы часто говорите: 'Мне очень нравится новизна'. А я вам буду говорить, что эта новизна приносит вам столько же удовольствия, сколько и боли. Вы скажете: 'Вы что? О чем вы говорите? Как это мне новизна приносит боль? Я читаю книжку, а там так много нового, так много интересного. Где же тут оборотная сторона? Не вижу!' Но увидеть эту оборотную сторону — значит получить возможность выйти за пределы этой двойственности: 'знаю — не знаю'.

— Но просто так это не отпустить…

— Если вы считаете, что это доставляет вам только удовольствие, то с какой стати вы будете это отпускать?

— Наоборот, ведь я стремлюсь к этому.

— Надо увидеть, как это ваше желание порождает боль и страдание, тогда возникает возможность освободиться от этого. Ведь именно этим мы здесь и занимаемся. Но для осуществления этого нужно посмотреть на все с совершенно необычного ракурса. Например, если вы смотрите на лицо какого-то человека с одного места, оно кажется красивым, а с другого места оно может показаться безобразным…

— Вы знаете, мне сейчас пришла такая аналогия… Я гуляю со своей собакой и периодически встречаю французского бульдога. Он всегда вызывал у меня только отвращение: и как у него слюни текут, и как у него челюсть выпирает, и какой он кривоногий и неподвижный… А на днях я опять его встретила, посмотрела на него и увидела, что в нем что-то есть привлекательное, что какая-то прелесть в нем есть. И уже не смотрела на него с таким отвращением. А ведь я всегда отворачивалась от него и думала: 'Есть же люди, которые могут любить такого?'

— А просто эти люди видят в нем что-то такое, что вы не видите?

— Я пыталась понять, что же в нем нравится его хозяйке.

— Во всем можно найти две противоположности. Когда кто-то западает на одну сторону и говорит: 'это ужасно', — я говорю: 'да ну что ты? Давай посмотрим с другой стороны…' После чего он говорит: 'О! Да это же прекрасно'. — 'А теперь вспомни, что ты говорил об этом недавно'… И вдруг он видит теперь это «прекрасное» и это «ужасное» одновременно. Увидеть обе стороны чего-либо — это значит увидеть целостно.

— Мне пока удается видеть обе стороны только в своей собаке. Иногда я на нее смотрю и вижу, что она маленькая, хорошенькая, и как она снимает мое напряжение, у нее такая гладкая шерстка, она такая послушная; и в то же время она такая кусачая, у нее такие острые зубы, она такая вредная. Хорошенькая, ее можно погладить, но в то оке время сколько раз она меня за палец кусала. Я одновременно вижу в ней и то, и другое.

— Наш поверхностный, обусловленный ум фрагментарен и ограничен, он способен видеть в каждый конкретный момент только одну из сторон, одну из граней того, с чем встречаемся. Если вы наблюдали за своим умом, то, наверное, замечали, что в какой-либо момент времени у вас присутствует только одна мысль. Потом она сменяется другой и т. д. В каждый конкретный момент времени ум ограничен, то есть находится в рамках какой-либо одной мысли. И эта мысль определяет его восприятие происходящего. А так как любая мысль ограниченна, замкнута в самой себе, восприятие ума является фрагментарным, частичным. Но, если ум находится в состоянии не-мысли, его восприятие становится целостным. Это и есть ясное видение, понимание. Оно не требует посредничества ума, то есть присутствия каких-либо мыслей. Такое восприятие вне мышления и является истинным пониманием. Попытки выразить это видение, понимание в словах искажают его, делают его частичным, неполным.

Работа, которой мы здесь сейчас занимаемся, — это возможность преодолеть двойственность восприятия ума и увидеть то, что происходит с вами, целостно.

— Я хотела бы сказать о том же, о чем только что говорила Галина, но только в других словах. Очень часто я ловила себя на том, что воспринимаю своих знакомых то как хороших, то вдруг как плохих. И это какой-то замкнутый круг. Мои оценки вертятся, как белка в колесе.

— А я бы хотел поделиться своим маленьким наблюдением. Когда Галя рассказывала о своей собачке, я сидел и думал: если даже в собаке можно наблюдать эти моменты, то почему бы не увидеть их в себе…