– Я просто хочу немного полежать. А что такого?
– Ничего, лежи на здоровье. Подвинься, я тоже лягу.
Они устроились на ковре, в окружении облака сигаретного дыма и запаха мартини.
– Блин, видел бы кто нас, подумал бы, что девчонки вдрызг упились, – хихикнула Лиза.
– А мне плевать. Не знаю, как быть дальше.
– Подумай над тем, что я сказала. Нужен ли тебе этот парень? Если да – готова ли ты простить измену? А это очень тяжело и больно, поверь. Если не готова – посылай его на все четыре стороны. Но если хочешь мое мнение – он тебе не пара.
– Почему?
– Потому что. Лень объяснять. Но это за версту видно, вы друг другу не подходите.
– Ладно, не хочу больше ни думать, ни говорить об этом. Поживем – увидим. Ты что Вадиму сказала? Он за тобой приедет?
– Нет, я останусь у тебя. Вместе и на работу поедем.
– Я никуда не поеду. По легенде я свалилась со страшной простудой, у меня ангина и грипп в одном флаконе.
– Кики, шеф тебя убьет!
– Не убьет, я куплю больничный. А вот тебе завтра надо быть как огурчик, поэтому давай спать.
– Надеюсь, ты не оставишь меня спать на полу?
– Хотела бы, да не дошла я пока до такой жестокости. Положу тебя на маленьком диванчике, там удобно…
Утром Лиза второпях собралась и уехала в офис, оставив подругу в полном смятении чувств. Первым делом Кики проветрила квартиру, избавляясь от табачной вони. Выкинула в мусор окурки, вымыла пепельницу, бокалы.
В квартире было тихо, только старые настенные часы шуршали, отсчитывая секунды. Даже голосов соседей не было слышно – дом строился на совесть, стены были толстые, не пропускали звуков.
В вечер убийства тут могла происходить настоящая драка, и никто из соседей не насторожился бы.
Разумеется, все дороги ведут в Рим, а все мысли Кики непременно возвращаются к убийству Павла Холода. Вот только пока никакой пользы ее личное расследование не принесло.
Она подумала было о том, чтобы позвонить Раменскому, но потом решила, что не станет этого делать. Общаться с майором ей решительно не хотелось: он вполне прозрачно намекнул на то, что ее хотят подставить, но на этом свою миссию, видимо, посчитал завершенной. А значит, она не будет ему ни о чем рассказывать и советоваться с ним. Смысла в этом не было.
Кики бездумно совершала все положенные утренние действия: умылась, наскоро причесалась и сварила кофе. Обычная утренняя сигарета. В голове – совершенный беспорядок. Видимо, ее проблема в том, что она не умеет упорядочивать информацию. И правда: вот он, план, записанный на салфетке из бара. А толку-то? Все перечислено по пунктам, но стройной теорией даже не пахнет. Только отрывочные догадки и смутные, даже не оформленные в словах ощущения, в общем, полнейший беспорядок.
Итак, мы имеем некоего товарища по имени Павел Холод, который погиб в автокатастрофе. Жаль, что неизвестны подробности гибели, только краткие сухие факты из криминальной хроники: пробит бензобак, топливо попало на раскаленный глушитель, возгорание, взрыв… Машина полностью выгорела, да и от человека мало что осталось.
В то же время с соседней улицы исчез молодой человек по фамилии Матвеев. Никто особенно не волнуется на его счет: пил, где-то шлялся, почти не работал, семьи нет…
Интригующий факт: по времени эти два события примерно совпадают.
Интригующий факт номер два: оба парня были чрезвычайно похожи друг на друга.
Проходит восемнадцать месяцев, и Павел Холод – вроде как сгоревший в автомобиле – объявляется в Кикиной квартире, причем с паспортом на фамилию Матвеев. Видимо, фотография переклеена – старые паспорта позволяли сделать это практически без проблем. Был бы паспорт нового образца – сложностей возникло бы куда больше!
Поскольку Кики обожала детективы и читала их пачками, вывод напрашивался сам собой. В машине сгорел вовсе не Павел Холод, а безобидный пьянчужка Матвеев. Но что это – намеренное преступление или случайное совпадение?
Интуиция подсказывала Кики, что таких случайностей в мире произойти не может. И паспорт Максима Матвеева, который оказался у Холода, это подтверждал. За всем этим явственно проступали следы жестокого преступления. Пока – только торчащие во все стороны ниточки, которые предстояло увязать в один клубок.
Ладно, пусть Холод – убийца, пусть он выдал труп Максима Матвеева за свой… Это страшно, но Кики никоим образом не затрагивает. Тогда как и зачем он попал в ее дом?
Кики сделала паузу, давая себе время на раздумье. Насыпала в тарелку хлопья, залила их молоком и съела, практически не ощущая вкуса. Потом – чашка кофе, очередная сигарета, очередной чистый лист бумаги.
Совершенно ясно, что она, Кики, никогда с Холодом не пересекалась. А значит, появиться в ее квартире он мог или по чистой случайности, что изначально звучит как полный бред, или его привел убийца.
Вот эта версия была уже близка к истине. В самом деле, раз убийца ставил целью подставить Кики, бросить на нее подозрение, то было бы логично обстряпать преступление именно в ее жилище. Для этого и сделали копию ключей. Для этого и подогнали все практически минута в минуту, чтобы Кики вошла в дом, увидела свеженький труп, позвонила в милицию и ее мигом упекли бы по подозрению в убийстве.
То есть квартира Кики нужна была лишь для того, чтобы отвести подозрения от самого убийцы.
Но тогда напрашивается законный вопрос: зачем вообще понадобилось убивать Холода?
Кики смутно чувствовала, что этот пожар автомобиля и сегодняшние события тесно связаны друг с другом. В самом деле, если Холод действительно подстроил собственную «смерть», нашел жертву, организовал этот пожар, то у него должна была быть веская на то причина. Не будет человек развлекаться таким образом.
О, как она пожалела, что не сумела разговорить Диночку и ее мать! Сколько информации было упущено! Черт, она ведь ровным счетом ничего о Павле Холоде не знает. Как же быть?
Вероятно, сегодня ее фортуна была в неожиданно хорошем настроении, потому что против обыкновения не стала устраивать пакостные сюрпризы, а подкинула нежданную удачу.
Ее мобильник зашелся в лихорадочном трезвоне, и Кики глянула на экран. Определившийся номер был ей незнаком. Она озадаченно пожала плечами – может, кто-то из клиентов звонит – и нажала на кнопку ответа.
– Алло, это Кира?
– Да, слушаю вас!
Говорил ребенок. Кики удивилась: ни с какими детьми она сто лет уже не общалась. Может, сын какой- нибудь дальней подруги?
– Это Слава. Вы меня помните?
На мгновение она непонимающе таращилась в стену, а потом в мозгу сверкнуло воспоминание: чистенькая кухня, открытый холодильник и вихрастый мальчишка, несущий на тарелке чудовищной толщины бутерброд.
– Слава? Это я у вас вчера была в гостях? – уточнила она.
– Да. Я тут услышал, о чем вы с мамой говорили… Случайно услышал. Вы и правда хотите узнать все о дяде Паше?
– Ну вообще-то да…
– Моя мама с вами говорить не будет. Она кричала, после того как вы ушли, что ходят тут всякие, расспрашивают.
– Ну хорошо. А ты можешь мне что-то рассказать?
– Вы не верите? А я много чего знаю.
Больше раздумывать не имело смысла. Конечно, мальчишкам верить нельзя, во всяком случае, не на все сто процентов, но что-то полезное от него можно узнать.
– Я согласна. Куда мне приехать?
